Дело шокированных наследников - Гарднер Эрл Стенли - Страница 4

• Предыдущая
• 4/35
• Следующая

– Встаньте, – сказал он Вирджинии.

В зале все поднялись со своих мест и стояли, пока судья Кортленд Алберт не сел на свое место. Усевшись, он оценивающе посмотрел на обвиняемую:

– Пришло время начать предварительное слушание по делу «Народ против Вирджинии Бакстер». Вы готовы приступить?

– Защита готова, – отозвался Мейсон.

Джерри Кезуэлл, один из молодых помощников прокурора, которых часто посылали вести предварительные слушания и которые жаждали составить отчет так, чтобы он привлек внимание начальства, как и все, стоял.

– Обвинение, – драматическим тоном заявил он, – всегда готово! – И, выдержав паузу, сел.

– Пригласите вашего первого свидетеля, – сказал судья Алберт.

Кезуэлл вызвал носильщика из аэропорта.

– Вы знакомы с обвиняемой?

– Да, сэр. Я видел ее.

– Семнадцатого числа этого месяца?

– Да, сэр.

– Вы один из носильщиков в аэропорту?

– Да, сэр.

– И зарабатываете на жизнь перевозкой багажа?

– Да, сэр.

– Семнадцатого числа этого месяца обвиняемая сама указала на свой чемодан?

– Указала. Да, сэр.

– Вы бы узнали чемодан, если бы опять увидели его?

– Узнал бы. Да, сэр.

Кезуэлл кивнул полицейскому, который вышел вперед с чемоданом.

– Этот тот самый чемодан?

– Да, сэр, тот самый.

– Для опознания мне нужен чемодан с ярлыком «Пиплз экзибит А», – сказал Кезуэлл.

– Так и было приказано, – подтвердил судья.

– И обвиняемая сказала, что это ее чемодан?

– Да, сэр.

– Вы присутствовали, когда открывали чемодан?

– Да, сэр.

– Что было в чемодане, если что-либо было, кроме одежды?

– Там было несколько пакетиков, завернутых в полиэтилен.

– Сколько? Вы знаете?

– Я их не считал. Но их было много.

– Все, – заявил Кезуэлл. – Перекрестный допрос.

– Обвиняемая опознала этот чемодан как свой?

– Да, сэр.

– Она отдала вам квитанцию?

– Отдала. Да, сэр.

– Вы сравнили номер на квитанции, что дала вам обвиняемая, с номером на бирке чемодана?

– Да, сэр.

– Сколько квитанций отдала вам обвиняемая?

– Она отдала две.

– Что стало со второй квитанцией?

– Это была квитанция на сумочку, по ней я получил ее вторую вещь.

– Она была открыта?

– Да, сэр.

– Теперь я обращаю ваше внимание на чемодан до того времени, как его открыли. Был какой-нибудь разговор с человеком, который назвался полицейским?

– Да, сэр. Полицейский Джек Эндрюс показал этой молодой женщине свое удостоверение и спросил, ее ли это чемодан.

– Что она ответила?

– Сказала, что ее.

– Как отреагировал Эндрюс?

– Попросил разрешения открыть его.

– Это весь разговор?

– Ну, это суть разговора.

– Я вас спрашиваю не о сути, – возразил Мейсон. – Я прошу рассказать о разговоре в целом. Не просил ли он подтвердить, что это ее чемодан, и если да, то описать его содержимое?

– Да, сэр, все так и было.

– А затем попросил ее открыть чемодан для того, чтобы он смог просмотреть вещи, лежащие в нем?

– Да, сэр.

– А что же сумочка? Он просил обвиняемую опознать ее тоже?

– Он только спросил, ее ли эта вещь тоже.

– И она сказала, что ее?

– Да.

– Что случилось потом?

– Он открыл чемодан.

– И все?

– Ну и конечно, после этого они увели ее с собой.

– Теперь прошу вас обратить внимание на фотографию из вечерней газеты за семнадцатое число, в частности на изображение обвиняемой и чемодан.

– Возражаю. Это не относится к делу, неуместно, несущественно, неправомочно и совершенно не подходит для перекрестного допроса.

– Это только предварительное слушание и ради выяснения res gestae, – объяснил Мейсон.

– Протест отклонен. Я внимательно выслушаю все сведения, – объявил судья Алберт.

– Находились ли вы рядом, когда фотограф делал снимок?

– Да, сэр.

– Вы видели фотографа?

– Да, сэр.

– Откуда он появился?

– Он стоял за одной из колонн.

– А когда открыли чемодан, вышел со своим фотоаппаратом?

– Да, сэр. Он выскочил из-за колонны с фотоаппаратом наготове и – щелк, щелк, щелк – сделал три снимка.

– И что потом?

– Потом убежал.

– С позволения суда, – вмешался Кезуэлл, – мы вынуждены исключить из протокола эти показания о фотографе. Это не только неправомочный перекрестный допрос, он еще и не относящийся к делу, несущественный, неуместный. Он не приносит никакой пользы.

– Он приносит очень большую пользу, с позволения суда, – проговорил Мейсон. – Показывает, что обыск был не случайным. Это показывает, что полицейский продумал, как осуществить его, и обнаружил то, что хотел найти. Он подкупил знакомого газетчика, и, если суд прочтет статью в газете, ему станет ясно, что корреспондент постарался отплатить услугой за услугу, создав благоприятную рекламу полицейскому.

Судья Алберт слегка улыбнулся.

– Ваша честь, я протестую. Я выступаю против подобных заявлений, – заявил Кезуэлл.

– Я просто привожу доводы, – заметил Мейсон.

– Доводы для чего? – спросил Кезуэлл.

– В пользу важности свидетельских показаний, – ответил Мейсон. – Я хочу разъяснить, что тот полицейский действовал по своего рода совету, в соответствии с какой-то информацией, которая ему была дана. Защита вносит предложение выяснить, что это была за информация и от кого полицейский ее получил.

На лице Кезуэлла мелькнуло легкое смятение. Судья Алберт улыбнулся и произнес:

– Полагаю, что я хорошо разобрался в основной цели перекрестного допроса и причине, почему адвокат задавал свои вопросы. Побуждение исключить что-то из протокола отклоняется. Вы продолжите перекрестный допрос, мистер Мейсон?

– Нет, ваша честь.

– Слово берет обвинение?

– Нет, ваша честь, – отозвался Джерри Кезуэлл.

– Пригласите вашего следующего свидетеля.

Кезуэлл объявил:

– Вызывается детектив Джек Эндрюс. Ваше полное имя? – спросил Кезуэлл после того, как Эндрюс принял присягу.

– Джекмэн, Д-ж-е-к-м-э-н Эндрюс. Вообще меня все зовут Джек Эндрюс, но мое полное имя Джекмэн.

– Обращаем ваше внимание на чемодан, на котором был ярлык «Пиплз экзибит А». Когда вы увидели его в первый раз?

– Когда обвиняемая указала на него носильщику, который уже давал показания.

– И что вы сделали?

– Я подошел к ней и спросил, ее ли это чемодан.

– Что потом?

– Спросил ее, не возражает ли она, чтобы я заглянул в чемодан; она сказала, что нет.

– Что случилось потом?

– Я открыл чемодан.

– И что вы нашли?

– Я нашел пятьдесят пакетиков…

– Минутку, – перебил его Мейсон. – Я представляю на рассмотрение, с позволения суда, именно этот вопрос и полный ответ на него. Свидетель сказал, что нашел пятьдесят пакетиков. Что же касается содержимого этих пакетов, то это другая тема для обсуждения, которая требует других вопросов.

– Очень хорошо, – заметил Кезуэлл. – Если адвокат желает усложнить себе жизнь, мы не будем мешать ему. Итак, вы взяли эти пакетики?

– Взял.

– Вы предпринимали какие-либо шаги, чтобы выяснить, что представляют собой пакетики и каково их содержимое?

– Да.

– И что же в них было?

– Минуту, – опять вмешался Мейсон. – По поводу этого пункта мы выражаем возражение, так как это не относится к делу, несущественно и неуместно. Нет надлежащего обоснования; имущество было изъято в результате незаконного обыска и в данном случае является неправомочным доказательством. В этой связи, если суд не против, я бы очень хотел задать несколько вопросов.

– Отлично, в связи с высказанным возражением свидетель в вашем распоряжении.

– У вас был ордер на обыск? – задал вопрос свидетелю Мейсон.

– Нет, сэр, у меня не было времени на оформление ордера.

– Стало быть, вы приняли решение самостоятельно?

– Я принял решение самостоятельно, но я обратил ваше внимание на то, что спросил у обвиняемой, не против ли она, чтобы я заглянул в ее чемодан, и она ответила утвердительно.

• Предыдущая
• 4/35
• Следующая