Разлучница для генерала дракона - Юраш Кристина - Страница 4

Внутри всё кипело – страх, надежда, отчаяние. Я сжалась, собирая все силы, чтобы сказать:

– Я буду стараться изо всех сил. Пожалуйста, дайте мне работу. У меня достаточно молока, чтобы выкормить двоих детей.

Я не соврала. Молока у меня было хоть отбавляй.

Я понимала, что, несмотря на холодность этой женщины и её пренебрежительный взгляд, я должна бороться за свою дочь, за свою жизнь. И сдаваться не собиралась.

– Ах, дорогая моя, – произнесла женщина с высокомерием. Я поняла, что передо мной простая экономка, которая строит из себя невесть что. – Вы посмотрите на себя. Вы выглядите как-то нездорово!

– Я недавно овдовела, – произнесла я, стараясь говорить спокойно, но с достоинством, подражая интонациям экономки. – Мой муж героически погиб во время битвы при Фроствейле. Я поклялась беречь память о нём до конца своих дней. Что касается моего здоровья. У меня есть подтверждение!

Я сказала это с таким достоинством, что позавидовала бы герцогиня!

И тут же достала справку, вручая ее обалдевшей экономке.

– У меня есть справка от уважаемого врача. Не думаю, что другие кормилицы могут таким похвастаться. Я совершенно здорова. За исключением легкого искривления позвоночника и нервного потрясения. Что никак не скажется на здоровье ребенка. Как видите, я уже ответственно подхожу к работе и заранее позаботилась о справке. Я не пью. С мужчинами не знакомлюсь. Сплетни меня не интересуют, – чопорным голосом, слегка копируя жесты экономки, произнесла я.

Я достала из сумки справку от доктора и протянула её миссис Смит. Она с удивлением взяла документ, её глаза забегали по строчкам, а затем она достала пенсне и начала изучать почерк доктора. Её взгляд задержался на магической печати, которая светилась мягким голубым светом. Теперь в её глазах появился оттенок уважения, но вместе с тем и нерешительности.

А я просто отзеркаливала ее поведение. Я чувствовала, что мой тон, мои слова, моя справка произвели на нее впечатление.

– Конечно, вы можете взять любую деревенскую девушку, – с чопорным достоинством продолжала я, идя в наступление. – Но где гарантия, что она ничем не заразит ребенка? Я же сторонница чистоты и гигиены! Я понимаю, какая ответственность лежит на мне. Так же прекрасно понимаю, какая ответственность лежит на вас, если вы принимаете такое важное решение.

Экономка вернула мне справку, а в ее глазах появился легкий оттенок уважения и в то же время нерешительности.

Она сомневалась.

Глава 7

– Что ж, пройдемте! – наконец произнесла экономка, словно чаша ее внутренних весов качнулась в мою сторону.

Она впустила меня в дом.

Роскошь холла просто ошеломила меня, заставив замереть сразу же, как только я переступила порог.

Но рассматривать роскошное убранство было некогда. Единственное, что бросилось в глаза, – это портрет невероятно красивого брюнета с равнодушным взглядом серых глаз. Такими глазами смотрят на женщину, когда хотят ее соблазнить. Достаточно одного такого взгляда, чтобы идти на край света.

Алый мундир, украшенный сияющими орденами, вызвал невольное уважение.

– Это – портрет хозяина. Генерала Леандра Моравиа.

"Леандр", – повторила я слово, похожее на льдинку. Красивое имя.

У моего покойного мужа, которого, к слову, я ни разу в своей жизни не видела, тоже был маленький кругляшок медали. Его мне вручили вместе с письмом и соболезнованиями.

Это событие как раз совпало с тем моментом, как я очутилась в этом странном и несправедливом мире, лежащей в глубоком обмороке на крыльце дома.

До этого я беззаботно купалась в городском пруду, глядя на набегающие тучи. Была даже мысль вызвать такси, но я как-то забила на нее. Меня больше беспокоил мой телефон, который лежал на подстилке. Не стащит ли его кто-то? И сумка, в которой лежали кошелек и карточки. Несколько молний ударило в горизонт. Но, поскольку с физикой я была на "вы", мне казалось это просто красивым зрелищем. Последнее, что я помню, так это яркую вспышку в ста метрах от меня.

Я ничего не почувствовала. Даже боли. Я толком испугаться не успела.

– Мадам, мадам! Очнитесь! – трепали меня, пытаясь привести в чувство. Какой-то добрый самаритянин брызнул на меня водой, заставляя открыть глаза.

Вокруг меня толпились незнакомые женщины в длинных старинных платьях.

– Ой, бедняжечка! Как же она теперь? – причитали они.

Я сначала не поняла, почему все такие грустные, а когда меня попытались поднять, ка-а-ак поняла! Да у меня живот больше, чем я сама! Я очнулась в теле беременной женщины!

– Примите наши искренние соболезнования в связи с гибелью вашего мужа, – запинаясь, произнес лопоухий солдатик, с грустью поглядывая на мой внушительный живот.

Остальные солдаты в старинных мундирах стояли с каменными лицами, протягивая мне свернутый квадратиком флаг, поверх которого лежало короткое письмо и маленькая медалька с изображением короны и дракона.

Я чувствовала, как глаза щиплет, а щеки мокрые от слез. Я поняла, что только что плакала.

Тряхнув головой, я отогнала воспоминания, решив сосредоточиться на будущем разговоре с хозяйкой.

– Прошу сюда, – произнесла экономка, чинно ведя меня к двери.

Она постучала, услышала приятный женский голос: "Войдите" и открыла дверь с таким видом, словно это была ее великая миссия.

В невероятно красивой комнате, освещенной мягким сиянием бронзовых ламп, царила тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом ткани.

Передо мной во всей красе стояла герцогиня Моравиа, молодая светловолосая женщина с тонкими чертами лица и пышной, почти гипнотизирующей красотой. Ее длинные, шелковистые волосы были аккуратно уложены, а на шее сверкало жемчужное ожерелье, причем каждая из жемчужин была в золотой оправе.

В руках она держала каталог платьев и шляпок, будто это священный свиток, и внимательно рассматривала каждую страницу.

Утонченная и прекрасная, шелестящая и пахнущая как букет цветов, занесенный в кондитерскую, она напоминала сказочную фею.

Ее глаза – глубокие и холодные, словно ледяные озера, – не обращали внимания на окружающих. Каждая её клеточка тела выражала полное погружение в свои мысли. Внутри меня вдруг зашевелился странный микс эмоций: с одной стороны – восхищение этой живой, будто ожившей статуей красоты, с другой – ощущение пустоты, словно она сама не чувствует ничего, кроме собственного превосходства.

Я тут же почувствовала себя как-то убого и неуместно рядом с такой красивой женщиной, окруженной такой невероятной роскошью. Мое самое нарядное платье в этот момент показалось мне нищим, как лохмотья побирушки.

Я вежливо шагнула вперед, чтобы представить свою кандидатуру. Мои руки – тонкие и бледные – слегка дрожали от волнения и усталости, я прижимала к себе молчаливую дочь. При этом старалась держаться с достоинством.

– Ваша светлость, – произнесла экономка, сцепив пальцы, так, словно собирается петь в опере, – разрешите представиться вам новую кормилицу. Она умеет обращаться с детьми и очень аккуратна.

Герцогиня не отвлеклась от каталога. Я заметила, как она легко, будто по инерции, подняла глаза, словно только сейчас вспомнила о моем присутствии. Ее взгляд был оценивающим, холодным и совершенно незаинтересованным.

– Очень хорошо, – сказала она ровным голосом. – А что у нее с внешностью?

Экономка чуть наклонилась, чтобы лучше рассмотреть мое лицо. Внутри меня что-то сжалось – ведь я понимала, что в этом вопросе важна не только добросовестность, но и внешний вид.

– Она недавно овдовела. Ее супруг погиб при Фроствейле, – сообщила экономка. – Для бедняжки это был большой удар.

Герцогиня вздохнула. В ее глазах я заметила легкое одобрение, но больше – равнодушие, словно все это – просто формальность.

Прошло еще несколько минут, и в комнату вошла служанка, аккуратно держа в руках коробки. В ней было множество роскошных шляп и платьев, сверкающих тканями и украшениями.