Забудь меня… если сможешь (СИ) - Вера Виктория - Страница 14

Я слушаю этот бред, стоя на балконе особняка. Мне был нужен глоток свежего воздуха. Глупые разговоры утомляют, но я не теряю надежду найти в пьяных сплетнях нечто такое, что поможет вычислить заговорщиков или того, кто стоит за зверем.

Другие лорды, вовлечённые в раскрытии этого дела, убеждают монарха, что за заговором стоит король Дарцеха Говард Второй… но у меня ощущение, словно кто-то очень продуманно уводит нас по ложному следу.

Единственное, в чём я с некоторых пор не сомневаюсь — некто из постоянных гостей леди Флюмберже напрямую причастен к делу зверя.

Поэтому я здесь. Терпеливо слушаю, надеясь, что какая-то мелочь может оказаться той самой недостающей частью запутанной мозаики.

— … Под невинной сорочкой скрывается тайна. Миледи, раскройте свои мне желанья… Эмильен, думаешь, сто́ит посвятить этому поэму? — снова весёлый голос лорда Винлоу.

— Я бы послушал, друг мой. Подозреваю, что поэма будет настолько неправедной, что её строки не покинут стен особняка Флюмберже, — Эмильен не сдерживает громкий смешок.

— А ещё имейте в виду, лорд Винлоу, — пьяно поучает лорд Тоули. — Не сто́ит упоминать «Облака» в обществе ближнего круга леди Маноли!

— Боитесь, что леди Маноли отправит меня каяться в храм Варрлаты из-за грешных мыслей? — Винлоу откровенно веселится.

— Не в этом дело, милорд! Моя Жаневье слышала, как леди Маноли отказали в посещении тех самых скрытых неправедных комнат! Точнее, ей сказали, что в «Облаках» ничего подобного нет! — лорд Тоули разводит руками, а затем допивает то, что ещё болталось в его бокале.

— Как интересно. Кто в здравом уме будет отказывать Маноли? Я бы поостерёгся с ней враждовать.

— А мне интересно, кто стоит за этими порочными шалостями милых леди… — задумчиво потирает подбородок Эмильен.

— Я сделал запрос в архив королевской канцелярии и выяснил, что особняк леди Тайлин перекупила некая леди Милс, — в разговор вступает лорд, которого мне не видно с балкона.

— Леди Милс? Знакомая фамилия…

— А не та ли это леди, что весной сбежала от лорда Орнуа в ваши объятия, лорд Эмильтон? Такая рыженькая. Верно?

Сжимаю пальцы на балюстраде. Я не должен вмешиваться.

Вдох. Прохладный воздух наполняет лёгкие.

Выдох. Прикрываю глаза.

Не вмешиваться. Только слушать.

— О да, теперь вспомнил её! Лорд Эмильтон, разве эта леди не уехала в свою провинцию, после того, как вы отказали ей в женитьбе?

Эмильен пожимает плечами, делая вид, что ему безразлично, но я замечаю, что он нервничает и бросает быстрый взгляд в сторону балкона.

Да, друг мой, я тебя прекрасно вижу… а ты меня нет, потому что на улице достаточно темно, а тяжёлая бархатная занавесь оставляет между балконом и светлой залой лишь небольшую щель шириной в ладонь.

— Я тоже не думал, что после всего эта леди останется в столице, но ходят слухи, что её видели работающей в обычной лавке. Она обслуживала фир. Представляете? Вам не кажется это странным?

— Мне кажется странным, что леди, у которой явные проблемы со средствами, покупает особняк близ площади Искупления.

— Милорды, мне ли вам объяснять, откуда у молодой одинокой леди могут взяться средства?

— О, раз уж разговор пошёл в такую сторону… — весёлый смешок Винлоу. — Думаю, мне сто́ит навестить рыженькую леди, удовлетворить своё любопытство и помочь с содержанием. Я даже готов посвятить ей новую поэму, ведь меня искренне вдохновляет её порочность!

— Если это действительно леди Милс, то ваши разговоры нарушают все границы этикета и приличий. Напомню, что вы говорите о леди, — неспешно возвращаюсь внутрь и присаживаюсь в свободное кресло рядом с Винлоу. Сдерживать раздражение всё сложнее.

— Милорд, прошу прощения, но мы в своём праве. Разве мы собираемся здесь не для того, чтобы свободно говорить о том, что неприлично обсуждать в иных местах? В этой свободе и есть философия особняка Флюмберже!

— Но у всего есть предел, — остаюсь неподвижным, лишь пальцы выдают меня, потому что слишком явно впиваются в подлокотник кресла. — Некоторые границы переходить не стоит.

— А то что, Рэйнхарт? — язвительно усмехается Эмильен. — Вызовешь лордов на дуэль за откровенные разговоры? Давай, дорогой друг, нарушь закон и освободи мне дорогу к месту тайного советника.

Демонское отродье. Я бы с радостью вызвал на дуэль его самого, но за нарушение закона король действительно вычеркнет меня из числа кандидатов на должность. Лорду Эмильтону этого бы очень хотелось.

— Да бросьте, Орнуа, — лорд Винлоу слегка склоняется в мою сторону, на его губах играет лукавая улыбка. — Давайте будем откровенны друг с другом: если бы вы не были женаты, то поборолись бы с нами за право первым выяснить, какой сюрприз скрывает под своим платьем хозяйка «Розовых Облаков»…

Тело срабатывает быстрее, чем я успеваю осмыслить происходящее. Мои пальцы впиваются в шею Винлоу. Резкое движение вниз и звук удара его головы о деревянный резной столик.

Взвизгивание. Ругань. Разбросанные фишки дархаша. Струйка крови, сочащаяся по лбу поэта. Его стон… на удивление высокий, почти женский. Смех Эмильена.

Поднимаюсь, разворачиваюсь и, чеканя шаг, покидаю особняк Флюмберже.

Бездна. Король будет недоволен.

Ева

Лучи утреннего солнца вплетаются в огненные пряди.

Провожу пальцами по практически высохшим волосам, ощущая их прохладную шелковистость. Благодаря маслам и отварам Ом Хелии, волосы не пушатся, как это было прежде, а рассыпаются по плечам тяжёлыми блестящими локонами.

Мне нравится касаться их и нравится этот новый, более глубокий оттенок рыжего, потому что он выгодно оттеняет мою бледную кожу, придавая ей какое-то особое сияние. Даже веснушки теперь выглядят почти гармонично.

И всё же я задумываюсь над советами Ом Хелии, у которой купила крем для отбеливания. Может, стоит воспользоваться её советами и попробовать избавиться от веснушек?

Поднимаю волосы наверх, рассматривая лицо с разных ракурсов. Я две жизни с этими пятнышками и так привыкла, что, кажется, без них уже не буду собой.

Да и ради чего мне меняться? Ради кого?

Уголки губ в зеркале опускаются.

— Доброе утро, чудище, — выхожу на балкон, завернувшись в тёплый вязаный плед.

Здесь на столике медленно остывает пухлый чайник с ароматной кальвой.

Кальва хоть и не похожа на кофе, но тоже приятно бодрит и чудесно сочетается со сливками.

Наливаю напиток в чашку и делаю глоток, вдыхая тонкие пряные ароматы.

Взгляд блуждает от острых шпилей величественного храма Варрлаты к другим зданиям, окружающим видимую мне часть площади Искупления. Щурюсь, от тёплых лучей выглянувшего осеннего солнца. Опускаю глаза. Считаю занятые столики у окон ресторации «Праведные грёзы».

Фира Салиме говорит, что эти столики теперь пользуются особой популярностью…

Взгляд замирает на острых скулах и тёмных ресницах Рэйнхарта Константина Орнуа.

Несколько раз моргаю, чтобы прогнать видение, но видение не исчезает. Оно продолжает гипнотизировать меня своим антрацитовым взглядом.

Подрагивающими пальцами подношу чашку к губам и делаю ещё один глоток кальвы. Почти не ощущаю вкуса. Осторожно опускаю чашку на блюдце, слегка звякнув тонким фарфором. Медленно поднимаюсь и ухожу в комнаты.

— Лоривьева, я могу тебя кое-кому представить?

В дверном проёме появляется голова леди Тайлин.

— Что? — смысл слов доходит как-то слишком медленно. — А… конечно. С кем именно вы хотите меня познакомить?

— С одной давней знакомой. Она уже видела твои особенные модели ночных платьев и осталась в полном восторге! Теперь очень хочет познакомиться с тобой лично.

Меня до сих пор удивляет та лёгкость, с которой леди Тайлин приняла мою сомнительную идею с бельём и ещё больше удивляют её энтузиазм и поддержка.

— Хочет познакомиться со мной? Вы рассказали ей обо мне?