Пламя на двоих (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 43

— Я бы стал ласковым ливнем, промочил бы тебя до нитки. Вивиана, ну сколько можно, дай ты мне хоть одну попытку.

Барри подпрыгнул на перилах и повернул голову, вопросительно на меня глядя.

— Я бы стал твоей глупой птицей, что танцует за корку хлеба, лишь бы ты наконец согласилась, я бы был на седьмом небе.

На этот раз проигрыш получился куда увереннее и без ошибок.

— Только одно желание: пойдем со мной на свидание. Скажи мне «да», Вивиана, и поедем в Айдану.

Я выдохнула, набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выпалить громкое «да», но в дверь сверху постучали. Элай прижал ладонью гитарные струны, и мелодия оборвалась. Послышались шаги, бас Туча.

— Приехала? — переспросил Элай, и в его голосе зазвенело явственное раздражение. — Вот же… И горшки привезла? Ладно, иду.

Дверь захлопнулась, и я осталась в тишине.

Барри разочарованно каркнул.

Значит, Ингрид вернулась?

В гостиной раздались голоса, я выглянула из комнаты и едва сдержала вздох. Это и правда была Ингрид. Посвежевшая, веселая, в непривычно романтичном образе — синем платье с рюшами. Ее глаза сверкали, улыбка сияла, и даже серая чешуя на щеке зажила.

— Скучали по мне? — игриво спросила она. — Я по вам — очень. Какие новости?

***

Ингрид и сама успела все разузнать. В Драхасе сплетни расходятся быстро. Главная — Элай и Вив до сих пор не переспали. Еще неделю назад Ингрид бы искренне порадовалась, но в гончарной мастерской у нее было время подумать.

Она и раньше видела, что рыжая набивает себе цену. Но, остыв, поняла ее игру так ясно, будто увидела план собственными глазами. Рыжая заполучила козырь и дожимает Элая до брака. Она наверняка разузнала, кто он такой, подлая лиса, и теперь строит из себя невинную овечку.

А ведь мужчины частенько теряют интерес, получив желаемое. Вот и Элай, утолив похоть, увидит, что ничего особенного Вив из себя не представляет. Так, повалять по кровати — и только. Для этого вовсе не обязательно делать ее невестой или тем более женой.

Так что Ингрид не будет ставить им палки в колеса. А потом получит свой знак, и рыжая исчезнет. Сама или придется этому поспособствовать.

Рядом с Элаем должна быть она, Ингрид.

Вот только знак никак не хотел проявляться. Она снова попыталась подружиться с огнем, но лишь получила болезненный и противный ожог. Но и знак скульптора ей сто лет не нужен. Подмастерье с радостью слепил за Ингрид горшки в обмен на небольшую услугу, которая ей самой доставила удовольствие — он был кареглазый, черноволосый, и в темноте так легко было представить на его месте другого…

— Чтоб больше никаких промахов, Ингрид, — строго сказал Элай.

Она кивнула.

Теперь будет бить точно в цель.

Первым делом Ингрид рассталась с Инеем — это вышло обидно легко. Он состроил печальное лицо, но и только.

— Желаю тебе найти того самого, — сказал на прощанье.

Ингрид уже нашла. Увы, истинная любовь не бывает без преград. Чем выше цель, тем слаще ее добиться.

Затем навестила Сильву. Драконица узнала ее, потянулась, и Ингрид обняла серебристую шею. Надо сделать потом корону из белого золота, с большими сапфирами в цвет глаз, чтобы все красиво сочеталось. Не только у рыжей есть художественный вкус.

После ужина сходила в гнездо к Янису, прощупала почву, но того будто отрезало: при любом намеке на рыжую соскакивал с темы.

— Элай спас моего дракона, — откровенно сказал Янис в итоге. — И меня. Красноперые навалились толпой, я думал — конец. Отстала бы ты от него, Ингрид. И от Вив заодно. Хочешь, останься на ночь…

Ингрид ушла. Заглянула к доктору, взяла вонючую мазь и потом, у себя в комнате, разделась и нанесла на ожоги. Она больше не драла чешую на щеке, но вот бедра выглядели ужасно: волдыри, корка крови. Все это саднило, но Ингрид готова была терпеть. Боль — ерунда. Может, так и сказать Элаю? Да и вряд ли он жжется как раскаленный прут.

Кровь дракона бурлила по-прежнему, но теперь Ингрид радовалась, что щит не появился. У рыжей, оказывается, другой знак. Легендарный аркан. Повезло сучке. Как она вообще его заполучила?

Ингрид ворочалась всю ночь, пытаясь найти удобную позу, чтобы не тревожить ожоги, а утром вскочила ни свет, ни заря. Надо подкараулить Вивиану в душе и разглядеть эту поганую чешую, чтобы знать хоть, к чему стремиться. Но Элай таскался за Вив как приклеенный и даже сидел перед дверью душа, пока рыжая там намывалась.

— Меня-то чего стесняться, — возмутилась Ингрид. — Пусть даст войти.

— Подождешь, — коротко бросил Элай. — Ингрид, у тебя есть какое-то любимое занятие?

Она многозначительно улыбнулась, но Элай лишь вздохнул.

— Мы так и не решили твою проблему, — напомнил он.

— Мне стало гораздо лучше, — заверила Ингрид. — Я рассталась с Инеем. Наши отношения были ошибкой. Это все несерьезно, ты же понимаешь…

Элай пожал плечами, не выказав никакого интереса, а потом из душа вышла Вив, и он сразу вскочил.

— Доброе утро, Вив, — и голос такой ласковый, аж противно.

— Доброе, — ответила рыжая, прикрываясь воротом халата плотнее.

Как будто у нее сиськи золотые или что. Но огонь в темных глазах Элая полыхнул так, что ожоги заныли.

Ингрид вошла в душ, захлопнула дверь и демонстративно задвинула защелку. Может, она тоже стесняется.

А потом, когда все ушли на завтрак, направилась прямиком в комнату Вив. Распахнув дверь, остановилась на пороге, раздувая ноздри и принюхиваясь как собака. Стол, кровать, за окном скачет ворона. Ингрид быстро пересекла комнату, открыла дверь на балкон, но глупая птица тут же вспорхнула и улетела. Жаль… Вот бы поймать ее, свернуть шею и скинуть в пропасть. А перед этим усыпать перьями пол и заляпать все кровью — мало ли кто решил пообедать любимцем Вивианы. Пусть бы поплакала, отмывая тут все.

Ингрид покружила по комнате, подцепила шелковую сорочку из-под подушки, приложила к себе и, скомкав, сунула обратно. Нашла в ящике стола блокнот, полистала — что за ерунда: рука, нога, камень. Она бы тоже смогла так нарисовать, запросто. Сгребла в жменю карандаши, постучала ими по обратной стороне столешницы, кроша стержни, и швырнула назад в ящик. Затем заглянула в шкаф и нахмурилась. Откуда у рыжей такой ворох обновок? Юбки, платья, блузки… Порвать бы все в мелкие лоскуты, но Вив побежит жаловаться. А это еще что…

Ингрид вытащила холст, стоящий лицом к стене, развернула, и ее руки задрожали от волнения.

С картины смотрел Элай. Черно-белый портрет, но все равно как живой: губы, плечи, руки… Вода текла по широкой спине, омывая черные крылья, тень от ресниц как будто дрожала. Ингрид прижалась к картине всем телом, потерлась о нее точно кошка, а потом лизнула брызги на крепком плече.

Во рту остался вкус пепла, и Ингрид опомнилась, отстранилась, рассматривая портрет по-новому. Что это она… Целует картину, а ведь в ее руках оружие против рыжей!

Вив строит из себя скромницу? Невинную овечку? Запахивает плотнее халатик и прячет глаза, а сама рисует пошлые картинки! Ингрид сдернет с нее маску и покажет Элаю, что Вив из себя представляет. Только как бы остаться в стороне? Может, свалить на уборщиц? Точно! По выходным в гнезде убирают. Кто-то нашел картину, решил показать. Задница у Элая отличная, и в реальности, и на портрете. Нельзя прятать такую красоту, пусть все посмотрят.

Ингрид унесла картину с собой, полюбовалась ею еще немного и поставила на стул посреди гостиной. Подвинула так, чтобы расположить портрет прямо напротив двери. Теперь рыжей будет очень сложно отвертеться.

***

Каталина сказала — не давить, и Элай отступил. Все должно идти своим чередом, но они как будто завязли. Еще и песня эта дурацкая. Вопреки всякой логике Элай возлагал на нее большие надежды, но вновь проиграл. Никакой реакции, кроме тихого смеха. Он просто смешон — вот и ответ. Вив держит его за шута, который шатается рядом и пускает на нее слюни, как жалкий щеночек.

— Значит, пойдем смотреть корабли? — Вив куснула булочку, слизнула сахарную пудру с губ, и Элай внутренне застонал.