Ущербная для Темных Драконов, или выжить в Академии Магии (СИ) - Кавейк Дианелла - Страница 9

— П-прогуляться? — насмешливо уточнила помощница.

— Верно. Прогуляться и подышать свежим воздухом,— подтвердила я.

— Разве вам дозволен… — повар поперхнулся, не успев договорить.

Одна из помощниц толкнула его локтем в ребра. И с осуждением покачала головой.

Ах, вот как. Значит, о моем заключении знали даже слуги. Я-то думала, что моя семья скрывала хотя бы этот факт.

Ведь это считалось полным унижением, что дочь пыталась отправить члена семьи.

Могут поползти ненужные слухи. И дойти до самого короля.

Я еще из учебников по истории прекрасно знала, что правителям никогда не нравилось самоуправство подданных.

— Смею заметить, что ужин мне так и не подали, — приосанившись, сказала я.

— Неужели? Мы-то думали, что убийцам нынче накрывали поляну, — саркастично высказался повар.

Помощницы с посудомойкой сразу же шикнули на него.

И испуганно уставились на меня. Только повар не считал себя виноватым.

Зря.

— Вы главный повар, стало быть? — с интересом спросила я, подходя ближе к его рабочему месту.

Меня никто не останавливал. Лишь помощницы отходили подальше.

— Жан, леди Лерианна, — нахмурено ответил он.

И втянул в себя живот. Жан был крупно слажен. Скажем так: у него уже видный пивной животик. Также строгое выражение лица с тремя подбородками. И форма не по размеру.

— Прекрасно, Жан. Кого вы имели в виду под «убийцей?»

Жан сморщил огромный нос, напоминающий картофелину.

— Госпожа, извините за грубость, но…

Помощницы шикнули на него в очередной раз и затравлено отвели взгляды.

— Жан, ты чего… она же… не помнишь наказание, какое устроила? — испугано пролепетала посудомойка.

Так-так. Выходит, Лерианна наказывала уже этих людей? Применение грубой силы никогда не заставит людей тебя уважать.

— Закройте рты! Ты ее боишься потому, что она в прошлый раз вставила тебе вилку в ладонь?! Ну и хлебало сцепи! — закричал повар, бросив на пол лопатку.

У меня сердце плясало чечетку. Было страшно. Я не настоящая леди Лерианна. И любое мое лишнее слово может сыграть злую шутку. Но и терпеть дальше унижения — гиблое дело.

— Все знают, что вы отравили свою сестру! Убийца…

На моем лице не промелькнуло ни одной эмоции. Слухи быстро расходятся. Как де просто подставить Лерианну.

И все верят в ее виновность.

— Вас это никак не касалось, не так ли? Вы не выполняете основную задачу, которую вам отвели. Заниматься приготовлением блюд.

Повар напряженно посмотрел на меня.

— Но, когда вы говорили про убийцу, сомневаюсь, что вы говорили про меня.

Я подошла к помощнице.

— Л-леди Лерианна…

Она протянула мне поднос.

— В-ваш ужин уже готов, леди Лерианна… я отнесу вам в комнату?

Я посмотрела на тарелки. Все выглядело достаточно изыскано. Первое блюдо, второе и десерт.

И куда они добавили мышьяк?

Возможно.. в суп?

— Все выглядит так прекрасно! Пожалуй, попробую…

Я взяла ложку и под удивленные лица собравшихся поднесла суп к губам.

Я проследила глазами за персоналом. Их движения, суета, даже выражения лиц — все теперь имело значение. Если они позволят мне отхлебнуть ложечку супа, значит, он не отравлен. Никто не станет рисковать, позволяя баронессе прилюдно умереть прямо на кухне. Это было бы слишком очевидным преступлением, и даже моя «славная» семья не смогла бы замести следы.

— П-постойте, леди Лерианна! — вдруг вскрикнула одна из помощниц повара, нервно сглотнув.

Я остановилась, вопросительно взглянув на нее. Взгляд скользнул ниже, и я заметила на ее груди что-то вроде бейджика с именем. Фиона.

Значит, суп отправлен? Странно, не правда ли?

— Б-боюсь, что ваш суп уже остыл... позвольте нашему повару налить вам новую порцию? — сказала она, неуверенно хлопая глазами и нервно прикусывая губу.

Я приосанилась, не отводя взгляда. Почему же она вдруг так заторопилась? Можно было иначе выйти из этой ситуации.

Я глянула на ложку. Обычно богатые семьи пользовались серебром — драгоценным, изысканным и крайне полезным в плане безопасности. Мышьяк активно реагировал с ним.

Как я и ожидала… поверхность ложки начала темнеть. Известная всеми реакция серебра с ядом.

Фиона тоже это заметила. Ее глаза лихорадочно метались между моим лицом и ложкой. Она переступала с ноги на ногу.

— М-моя леди... положите ложечку, и мы быстро вам все заменим, — дрожащим голосом попросила она.

Я посмотрела на нее внимательно. Руки ее подрагивали, а на лбу выступила испарина. Боялась.

Чего? Меня? Или того, что я только что поняла?

— Почему вы дрожите? — спросила я, все еще держа ложку в руке.

Фиона сглотнула, она вся сжалась от напряжения.

— Я-я? П-простите, моя г-госпожа... наверное, я утомилась... извините меня, п-пожалуйста, — едва сдерживая слезы, пробормотала Фиона.

И я понимала, почему она переживала. Это было ее последняя попытка избежать последствий.

— О, моя дорогая, неужели вы притомились травить тех, кто вам платил? — произнесла я, улыбаясь холодной, едва заметной улыбкой, которая едва ли могла быть воспринята как дружелюбие.

Повар, стоявший в стороне, тут же вспыхнул от возмущения. Его кулак с силой обрушился на стол, вызывая гулкий звук.

— Что вы себе позволяете?! — вскрикнул он. — Кто мы такие, чтобы заниматься отравлением господ?!

Глупец.

Я приподняла подбородок, глядя на него сверху вниз.

— Это что вы себе позволяете, Жан? — я повысила голос, недовольно посмотрев на него. — Вы позволяете себе повышать голос на баронессу? Кем вы себя возомнили? Королем? Или, быть может, герцогом?

Жан, не ожидавший такого ответа, плотнее стиснул зубы и опустил голову.

— Раз вы отрицаете, что посмели отравить мою еду, то будьте добры, докажите мне, что она действительно не отравлена, — сказала я, не отрывая взгляда от его лица, и, взяв тарелку с супом, передала ее повару.

Жан замер, будто я всучила ему приговор, от которого нельзя отвертеться. Его брови резко взлетели вверх, а на лбу выступил холодный пот.

— Ч-что вы... как я смею есть еду, приготовленную для аристократов... — запинаясь, начал оправдываться он, отступая на шаг назад.

— О, ну уж извольте переступить через себя, — с едкой насмешкой произнесла я. — Вы ведь сами прекрасно понимаете, что отказ от еды будет воспринят как признание вины.

Жан сглотнул, посмотрел на тарелку, потом на меня.

— Всем известно, — добавила я, смакуя каждое слово, — что за попытку отравления аристократки вас лишат головы.

Жан шумно сглотнул. В комнате повисла напряженная тишина.

Остальные слуги вообще старались не вмешиваться, не смотрели в мою сторону, будто надеялись, что, если они затаят дыхание, я их не замечу.

Повар нервно вытер вспотевший лоб, сглотнул еще раз.

— Моя леди, — его голос сорвался, он даже прочистил горло. — Мне нездоровится, у меня слабый желудок...

— Как неожиданно, — протянула я. — Внезапная болезнь, совпадающая с обвинением в попытке убийства? Какой досадный случай.

— Ч-что в-вы, леди Лерианна… — Повар схватился за сердце, его руки заметно дрожали.

О, как неожиданно. Я уже стала леди , а не убийцей . Как же быстро они умеют переобуваться в воздухе, стоит только запахнуть жареным.

— Ешьте, Жан. Сейчас же, — спокойно, но твердо приказала я, не сводя с него взгляда. — Иначе я позову охрану и лекаря. А уж он точно определит, где был яд, судя по почерневшей серебряной ложке.

Повар побледнел так, будто я предложила ему не ложку супа, а смертный приговор. Впрочем, по сути, так оно и было. Он прекрасно понимал, что если откажется, это будет признанием его вины.

В комнате повисла напряженная тишина. Остальные слуги застыли, словно статуи, боясь дышать.

Жан сглотнул. Его крупные пальцы сжались в кулак, побелели костяшки.