Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки» (СИ) - Шашкова Алена - Страница 22

И я ныряю за угол.

– А ну, р-разошлись, – рявкает мэр.

Я стою, прижавшись к стене рядом с открытым окном пекарни. Судя по звукам, мэр зашёл внутрь. Самое время уйти. Тем более что неприятные запахи здесь чувствуются ещё сильнее. Но следующие слова останавливают меня.

– Аластор, – жалобно канючит незнакомый женский голос. – Эта вздорная баба опять ругала мой хлеб и опять ныла про Фридину пекарню. Это правда, что там появилась какая-то новая девка.

– Это ненадолго, лапонька, – курлычет мэр.

Судя по тому, как изменился его голос, он сейчас устраивает вокруг этой недохозяйки танцы с бубнами.

– Потерпи ещё несколько дней. Я найду на неё управу. Ну какая из неё соперница такой умнице и хозяюшке, как ты.

Изнутри доносится чмокающий звук, и мне становится противно. Похоже, у мэра тут пассия. Теперь понятно, чем объясняется его желание отнять у меня пекарню. Да только обойдётся. Бабушка Фрида на том свете мне точно не простит, если я оставлю городской хлеб в руках этой дамочки, путающейся с мэром.

Несмотря на свое раздражение и упрямое желание отстоять пекарню, осторожности я не теряю. Капюшон надвигаю пониже, но по мере того, как иду домой, понимаю, какие на самом деле у меня проблемы. Всё-таки мэр – это власть в городе. А мне в открытую с ним не тягаться, надо брать хитростью. И побольше расспросить Райту о нём.

Соседка встречает меня восклицанием:

– Ты только посмотри, Лети, Дэйр уже пытается сесть. Вот увидишь, скоро поползет.

– Манежик надо, – не подумав ляпаю я.

– Что?

– Огородить место на полу, – тороплюсь я заменить описанием слово из своего мира. – И застелить его, что не холодно было.

– Ты имеешь в виду охранную клеть построить?

– Ну да, – соглашаюсь я, не выказывая удивления. – Клеть.

– Хорошо бы, но это, скорее всего, после праздников только получится. Анхель сейчас нарасхват по городским делам. С люлькой повезло, потому как заготовка была, а заказчик не захотел выкупать. Он её только чуть доработал.

Остаток дня мечусь между выпечкой (решаю, что еще булочек напечь не будет лишним), комнатой наверху, её подготовкой к нашему переезду с Дэйром, и самим малышом.

Надо сказать, прибраться наверху мне помог Мурик. Сам он, конечно, не прибирается, но, видя, как я разрываюсь, великодушно заявляет:

“Послежу я за малым. Позову, если понадобишься”

Пару раз мне приходится прерваться и по другому поводу. То ли слухи сработали, то ли запах выпекаемых булочек донёсся до ближайших домов, а, может, и то и другое.

Но ко мне в дверь несколько раз стучат совершенно незнакомые мне, но, похоже, знавшие о Фриде люди.

Заглядывает даже женщина, которая устроила скандал на рынке. Я ее сразу узнала. Она заходит с настороженным взглядом, ведет носом. Но после того как пробует мою выпечку, покидает лавку с улыбкой и с приобретёнными булочками.

Это отлично: сарафанное радио – один из самых дешевых и эффективных инструментов рекламы. А судя по ее характеру, разносить молву она может не хуже той же самой Шпехт.

К вечеру я выдыхаюсь, однако не без достижений: и комната готова, и денег прибавилось. Но сил не остается совсем, особенно на перетаскивание кроватки. Так что остаюсь ночевать в той же комнатушке и выключаюсь чуть ли не быстрее Дэйрона.

Мне опять что-то снилось, но после пробуждения все, что мне остается – это гнетущая тяжесть и противный вкус лжи во рту. Бесит, что я не могу вспомнить нормальную жизнь Алтеи и понять, чего мне ожидать от Ксаррена.

Не сомневаюсь, что рано или поздно мне с ним придется встретиться, но как пойдет наш разговор, будет зависеть от того, что я буду знать о настоящих поступках своей предшественницы. А что-то подсказывает мне, что далековата она была от святой.

Утро встречаю привычными хлопотами на кухне. Решила сегодня быть особенно щедрой на булочки – глядишь, и правда получатся не хуже обычного, а там, может, и продать получится. Жаль, запасы муки намекают, что откладывать поход в лавку уже некуда.

Райта забегает с утра сказать, что сегодня не успевает с утречка посидеть с Дэйром, но это даже хорошо. Все ж мне надо привыкать уже к самостоятельности, а то адаптация затягивается.

Но главный сюрприз преподносит старая бочка с водой – решила, что самое время начать протекать. Сначала несмело, маленькими лужицами, а потом всё увереннее и увереннее. Бочар-то совсем рядом живёт, через дорогу, да только как оставишь Дэйра одного?

Подхватив малыша на руки и прикрывшись плащом, я выхожу на улицу. Солнце слепит глаза после полумрака лавки, и я на секунду останавливаюсь щурясь. Переулок кажется пустым и тихим.

Внезапный грохот копыт и скрип колес раздается словно из ниоткуда. Я поворачиваю голову и вижу, как из-за поворота на полном ходу вылетает богатый экипаж. Кучер что-то кричит, но я словно примерзаю к месту. Дэйр вздрагивает у меня на руках, и это выводит меня из оцепенения.

Но промедление оказывается фатальным. Экипаж приближается слишком быстро, я разворачиваюсь, пытаясь закрыть собой сына, и в этот момент что-то тяжелое и твердое врезается в меня сбоку. Удар выбивает воздух из легких.

Мир переворачивается, и я падаю, крепко прижимая к себе Дэйра. Но вместо жесткой мостовой приземляюсь на что-то относительно мягкое. Точнее, на кого-то. Сильные руки все еще обхватывают меня за талию, прижимая к широкой груди.

Карета проносится в каком-то шаге от нас, обдав запахом кожи и лошадиного пота. Я успеваю заметить лишь странную деталь: на черной дверце кареты серебром выведен вензель в виде крылатого льва, держащего в лапах меч. Изображение слишком быстро исчезает из виду, оставляя только тревожное чувство, будто я его где-то видела раньше.

Дэйр, испуганный грохотом и резкими движениями, заходится в громком плаче, со всхлипываниями и икотой.

– Тш-ш, тш-ш, мой хороший, – я прижимаю его к груди, покачивая и аккуратно ощупывая, его маленькое тельце. – Мама рядом, все у нас будет хорошо, да?

Такой реакции я от него еще не видела, видимо, по-настоящему перепугался, мой маленький.

Дэйр содрогается от рыданий, и я чувствую, как колотится его сердечко.

– А где у нас наш Мурик? Пойдем искать Мурика? – шепчу ему на ушко я, пытаясь своим голосом заглушить страх и отвлечь.

Постепенно плач переходит в прерывистые всхлипывания, но Дэйр все еще крепко цепляется за мою одежду, уткнувшись мокрым личиком мне в шею.

Только убедившись, что с Дэйром все в порядке физически, я, наконец, позволяю себе осознать, что все еще сижу посреди улицы, опираясь на своего неожиданного спасителя.

Им оказывается молодой мужчина с короткими светлыми волосами, в простой одежде. Но больше всего в нем привлекает внимание его взгляд – серьезный, будто изучающий. Однако стоит ему заметить, что я смотрю на него, на его губах появляется лукавая улыбка:

– Я, конечно, люблю отдыхать. Но промерзшая мостовая как-то не греет, – говорит он, а мне сразу становится жутко неловко.

– Ох, простите! – я торопливо поднимаюсь на ноги, чувствуя, как щеки заливает румянец смущения.

Незнакомец помогает мне встать, позволяя опереться на его ладонь. Дэйр все еще всхлипывает, уткнувшись мне в шею, и я машинально поглаживаю его по спинке, пытаясь успокоить, и целую, это уже скорее для успокоения самой себя.

После всплеска адреналина кровь ещё кипит, но волна испуга уже почти схлынула, а на ее место приходит ужас осознания того, что на самом деле могло произойти, не окажись рядом этого незнакомца.

Мой спаситель легко поднимается следом, отряхивая с одежды чуть влажную грязь. Высокий, широкоплечий, с правильными чертами лица и внимательными глазами, цвет которых мне почему-то никак не удается понять. Его одежда – рубаха и жилет – не скрывает крепкого телосложения, а руки выдают человека, умеющего держать в руках инструмент… или оружие.