Гнев Безумного Бога (ЛП) - Фейст Раймонд Е. - Страница 31

Но затем всё изменилось, и он испытал новые, незнакомые чувства. Он встретил женщину.

Сидя сейчас на вершине в далёкой стране, ожидая рассвета, чтобы найти путь к кораблям в водах, кишащих акулами, — всё лишь для того, чтобы передать магам весть о существах из самых тёмных глубин ада и об эльфах, о которых никто никогда не слышал, — он мог думать только об одном: увидит ли он Мишель снова?

Солнце уже начало освещать восточное небо, и безликая масса тьмы внизу постепенно обретала очертания. Он отогнал мысли о новой любви и постоянное беспокойство о том, что забота о ком-то, возможно, худшая идея, которую он когда-либо рассматривал, и вгляделся в сумрак.

Сначала непроглядные тени сбивали его с толку, но вскоре он начал различать путь вниз. То, что он сначала принял за крошечный ручей от тающего снега или дождя, теперь казалось многообещающим. Он двинулся к нему.

Добравшись до истока небольшого оврага, он решил осторожно спускаться и мысленно вознёс молитву Бан-Ату, Богу Воров, который также считался покровителем злоключений.

«Если и было предприятие, достойное такого названия, то это именно оно», — подумал Джим Дашер.

К тому времени, когда он добрался до утёсов над условленным пляжем, уже наступал вечер. Оценивая крутой спуск, Джим снова задался вопросом — как городской паренёк вроде него вообще оказался в ситуации, когда приходится задумываться о спуске, способном напугать даже горного козла. Лёгкого пути внизу не было, хотя быстрый способ, конечно же, имелся — подумал он с горькой усмешкой.

Обойдя узкий выступ скалы, он не нашёл ничего полезного, затем оглянулся и мысленно проследил свой маршрут до вершины утёсов. Теперь ему предстояло потратить часы на подъём обратно к месту, где, возможно, был другой спуск — безо всякой гарантии, что он окажется подходящим. Скорее всего, ему снова придётся ночевать на склоне, а он уже изнывал от жажды и голода.

В памяти всплыл мошенник, которого он когда-то встретил в таверне Крондора — тот ждал корабля в Элариэль, что в Кеше. Торговец пытался всучить Джиму «волшебный плащ», якобы позволявший владельцу спрыгнуть с любой высоты и мягко приземлиться. Ловкая афера: если какой-нибудь дурак купит плащ и попробует им воспользоваться, то либо сразу разобьётся насмерть, либо окажется прикован к постели с переломами, а мошенник тем временем будет уже далеко, в Великом Кеше.

Но как же сейчас Джим жалел, что этот плащ действительно существовал!

Он продолжал искать вдохновение, ведь совсем не горел желанием карабкаться обратно к другому маршруту. Решив в последний раз осмотреть вершину утеса перед долгим переходом, Джим двинулся на север, пока не уперся в скальный выступ, преграждавший путь.

Глянув вниз, он увидел, как волны разбиваются о камни в ста футах под ним.

«Неплохой бы вышел прыжок, — мелькнула мысль, — если бы вода была достаточно глубокой, а камней поменьше…»

Развернувшись, он пошел вдоль обрыва к югу, то и дело поглядывая на три корабля, маячившие вдали. Как бы он хотел дать им знать, что находится здесь, наверху! Хотя, даже если бы это удалось, вряд ли помогло — разве что среди команды найдется умелец летать, который смог бы забрать его на борт или хотя бы принести веревку.

Веревку? Джим огляделся.

«Если бы веревка у меня была, к чему бы я ее привязал?»

Его взгляд упал на крепкое дерево, ставшее жертвой эрозии. Оно склонилось над обрывом и засохло, когда его корни обнажились, но ствол все еще прочно сидел в каменистой почве. Джим с силой толкнул его — дерево не поддалось. Оно вполне выдержало бы его вес.

«Если бы только у меня была эта чертова веревка…»

Он посмотрел вниз и увидел, что дерево нависает над расщелиной в скале, где примерно в двадцати футах ниже находился уступ с небольшими деревьями. Как бы он хотел оценить высоту этих деревьев отсюда! Джим побежал вдоль обрыва, оглядываясь, пока не нашел изгиб скалы, откуда открывался лучший обзор.

Теперь он видел — верхушки деревьев на уступе находились примерно в тридцати футах под ним. Быстро прикинув, он понял: если спуститься по стволу до самого края, его ноги окажутся в двадцати футах над уступом и всего в десяти — над деревьями.

«Боги, до чего же меня довело отчаяние?» — мысленно воскликнул он.

Джим осознавал, что обратный путь наверх с уступа будет практически невозможен, но отогнал эту мысль: ему нужно было попасть на корабль как можно скорее.

Он быстро вернулся к мертвому дереву и выбрал самое крепкое на вид дерево внизу — то, за которое можно было бы ухватиться или хотя бы замедлить падение. Все они выглядели чахлыми, какие-то сосны или ели — он не разбирался и не заботился о породах. Главное, чтобы выдержало. Порезы и синяки его не пугали, но переломы означали бы медленную и мучительную смерть.

Он перебрался так, чтобы оказаться прямо над выбранным деревом, и отпустил руки. Падение составило меньше двенадцати футов, но когда он врезался в верхние ветви, показалось, что пролетел все сто. Как он и ожидал, несколько ветвей, ломаясь, оставили на нём порезы, но он ухватился за более толстую сучок, и падение замедлилось. Переведя дух, он начал спускаться.

Оказавшись на краю уступа, Джим задался вопросом, какое же безумие на него нашло. До песка внизу было ещё тридцать футов, но торчащие повсюду камни не позволяли понять, насколько он мягкий. Он осмотрел скалу в поисках хоть каких-то выступов — и почувствовал, как холодеет внутри: приливные волны разрушили поверхность, и теперь он находился на нависающем уступе. Вариантов не оставалось — спускаться нужно было любой ценой.

«Вот бы верёвку…» — мелькнуло в голове.

Но он тут же поправил себя: уж если тратить желание, то лучше пожелать оказаться в Крондоре — в апартаментах Джеймса Джеймисона, а не в лачуге Джима Дашера из Пересмешников — вымытым, отдохнувшим, одетым и в обществе леди Мишель де Фрашетт, дочери графа Монтагрена и, как он надеялся, будущей матери своих детей.

Ветер усилился, и корабли на якоре начали покачиваться на нарастающей волне. Как же туда добраться? Он снова посмотрел вниз. При его шести футах роста прыжок с уступа означал бы падение примерно с двадцати четырех футов — достаточно, чтобы сломать себе что-нибудь и не добраться до корабля. Но если сократить расстояние хотя бы на пару ярдов…

Джим быстро снял сапоги и швырнул их на песок внизу. Затем расстегнул пояс, сбросил штаны и рубаху — торопился закончить, пока не передумал.

Он привязал пояс к тоненькому деревцу у самого края уступа (едва ли способному выдержать собственный вес, не то что его), затянув самый крепкий узел, какой смог. К одной штанине привязал пояс, к другой — рукав рубахи, а остатки одежды сбросил вниз.

Самодельная «веревка» дала ему нужные шесть футов.

Не привыкший колебаться, он перевернулся на живот, игнорируя царапины от камней и боль от порезов, полученных при падении в дерево. Пятился назад, надеясь, что никто с корабля не наблюдает за ним в таком… деликатном положении. Затем оттолкнулся и начал стремительно спускаться, перехватывая руками свою импровизированную верёвку из штанов и рубахи.

Внезапный рывок — и он понял, что деревце начинает падать. Ускорил спуск, в последний момент зависнув на конце. Над головой раздался треск ломающейся древесины.

— Чёрт! — выкрикнул он, отпуская ткань и сгибая колени для амортизации.

Приземление на песок сопровождалось ударом виска о камень. В глазах помутнело. Он перекатился и, едва сфокусировав взгляд, увидел падающее прямо на него дерево. Джим продолжил кувыркаться, натыкаясь на камни, но избежав участи быть раздавленным. Грохот упавшего дерева оглушил его.

Лежа на песке, весь в боли и с гулом в голове, он вдруг осознал — он на пляже! С трудом поднялся, шатаясь от пульсирующей боли. Простоял минуту, борясь с тошнотой.

«Нужно развести сигнальный костёр… «Королева Солданы»… шлюпка…» — обрывочные мысли пульсировали в разбитой голове.