Сомневающийся убийца - Чэнь Цзюньлинь - Страница 3

– А кто куратор группы, в которой учится Лян Юйчэнь? Вы сообщили о произошедшем?

– М-м, он на выпускном курсе, его группу курирует декан Фан. Последнюю пару вел как раз он.

Чэнь Муян почувствовал, как спина невольно похолодела, и на мгновение замер.

– Декан Фан? Вы имеете в виду… Профессор Фан?

– Да! – Гу Чжэньцзян, похоже, по выражению лица Чэнь Муяна понял, что имя Фан У для того – не пустой звук. – Фан У сейчас – декан факультета права.

Последний раз он был на лекции профессора Фана на втором курсе, как быстро летит время, прошло уже восемь лет…

– Инспектор Чэнь! Инспектор!

– Извините, – Чэнь Муян стряхнул с себя задумчивость и, повинуясь порыву, спросил: – Профессор Фан… Почему он не пришел?

Гу Чжэньцзян и Ван Синьцай обменялись многозначительными взглядами, и ректор засмеялся:

– Инспектор Чэнь, вы, наверное, и сами знаете, старина Фан, он всегда такой был, все 23 года, что преподает у нас. Ну и… Какой у него характер, думаю, не мне вам рассказывать. Я просил его сегодня прийти, чтобы вместе помочь полиции разобраться с этим делом, но мои распоряжения, хоть я и ректор, для него не указ! Просто сказал, что не придет, во второй половине дня у него открытая лекция. Такой уж он человек, не принимайте на свой счет. Все-таки вы тоже были его студентом. Да и в конце концов, я в курсе всех деталей, спрашивайте что угодно, ничего не утаю!

Хотя поведение Фан У и показалось Чэнь Муяну несколько дерзким, но он понимал, что Гу Чжэньцзян из осторожности так и будет переводить разговор на другие темы, и дальше терять здесь время нет смысла, это только затянет расследование.

Видя, что Чэнь Муян погрузился в размышления и не отвечает, Гу Чжэньцзян расслабился, глянул на наручные часы и нетерпеливо притопнул ногой, всем своим видом говоря: долго ты еще будешь отвлекать своими вопросами?

– Где декан Фан читает лекцию?

– А? В первом лекционном зале факультета права. А что?

– Пойду поговорю с профессором Фаном. Ректор Гу, от лица восточного управления благодарю вас за содействие!

Гу Чжэньцзян понял, что дал маху.

– Разве это так уж необходимо? Декан Фан читает лекцию. Он… Давайте так, инспектор, вы пока посидите, попейте чаю, а как занятие закончится, я еще раз позову Фана прийти…

– Ничего страшного – усмехнулся Чэнь Муян, поднимаясь. – Я сегодня в штатском, никто не поймет, что я из полиции, и никакого шума мое появление не вызовет. Да и кампус такой красивый, я только рад буду прогуляться и вспомнить студенческие годы.

– А, ну… Если вы…

– Спасибо, ректор Гу, не смею вас больше задерживать! До свидания!

– Э-э-э…

Выйдя из административного корпуса, Чэнь Муян полной грудью вдохнул свежий воздух, к нему вернулись легкость и бодрость духа. Ему никогда не нравилось общаться с людьми, погрязшими в бюрократии, и даже эта недолгая беседа его полностью вымотала. Похоже, чиновничья служба и работа в административных учреждениях и в самом деле ему не подходят.

Он смотрел на такие знакомые пейзажи и видел себя в год окончания университета. Отказавшись от должности в местной администрации, которую с таким трудом выбили ему родители, никого не слушая, он сдал экзамен и получил должность рядового полицейского в криминальной полиции. Как говорили отец с матерью, отказался от надежной работы и возможности всегда иметь кусок хлеба ради каких-то глупых мечтаний. Сам же он считал, что худшее, что может случиться с человеком, – жить так, как от него ожидают другие. Время летит незаметно, и, хотя пока он не мог похвастаться громкими успехами, то, чем он занимался каждый день, наполняло его жизнь смыслом. Всем сердцем он ненавидел зло в любых его проявлениях, и его стремление к справедливости и упорство позволили ему из простого полицейского в участке перевестись в управление уголовного розыска, где он стал заниматься расследованиями в подведомственном ему районе. Конечно, диплом Южно-китайского университета политики и права немало помог ему на этом пути. По уровню профессиональной подготовки он нисколько не уступал коллегам, большинство из которых закончили полицейскую академию, но базовые знания в правоведении, пусть и местами поверхностные, давали ему неоспоримое преимущество, когда речь заходила о судебной практике, и потому сделали его незаменимым членом команды.

Однако не все было легким и радужным. Мало-помалу он осознал, что любые общественные механизмы работают на основе взаимоотношений между людьми. В отличие от полицейского участка, восточное управление угрозыска подчинялось руководителю и замам департамента[3] со строгой субординацией, и, живя в башне из слоновой кости, разобраться, кто кому руководитель, а кто – подчиненный, невозможно. От Чэнь Муяна не укрылось, что те, кто умел ладить с людьми и подлизываться к начальству, быстро поднимались по карьерной лестнице и наслаждались жизнью на вершине успеха. А на простых трудяг никто не обращал особого внимания, и они так и топтались на месте в полной безвестности. Вот такая коммуникабельность, искусство которой Чэнь Муян никак не мог постичь, и была его главной слабой стороной. Но, с другой стороны, он пошел на эту работу не для того, чтобы дослужиться до почетной должности и разбогатеть. Он хотел быть достойным своей полицейской формы и ради этого был готов работать, не покладая рук, раскрывать одно дело за другим, чтобы ни один преступник не мог скрыться. Не лучше ли с чистой совестью исполнять свою работу, не будучи кому-то обязанным?

Во многом поэтому Чэнь Муян с таким теплом вспоминал свою жизнь в университете. Студенты не строили друг другу козни и, с головой погрузившись в безграничный океан новых знаний, наслаждались жизнью и свободой. Выйдя из кабинета ректора, он еще больше проникся университетской атмосферой, где образованных людей было больше, чем закостенелых бюрократов.

Вынырнув из размышлений и воспоминаний, Чэнь Муян обнаружил себя у дверей учебного корпуса факультета права. Хотя восьмиэтажное здание, отделанное белым мрамором, и не было таким ярким, как недавно отреставрированный административный корпус, классический серый цвет только подчеркивал сильную энергетику, навевая мысли о выпавших на его долю тяжелых испытаниях за прошедшие годы. Перед входом возвышалась трехметровая статуя древнегреческой богини Фемиды, символа правосудия и порядка. Лестница за ее спиной напоминала мост, ведущий ко входу в сокровищницу величайшей мудрости, накопленной за многие тысячелетия. Преисполненный благоговения, Чэнь Муян уверенно шагнул внутрь.

Войдя в задние, он повернул налево и пошел вглубь по коридору. На контрасте со звуками весны за окном атмосфера учебного корпуса, изолированного от шума, казалась еще более торжественной. По обе стороны коридора в строгом порядке располагались аудитории, за дверьми которых слышались отголоски лекций и семинаров.

Чэнь Муян, не торопясь, подошел к первому лекционному залу и посмотрел на стоявший у двери аудитории стенд, на котором были написаны названия курсов, время и место. Среди имен преподавателей он увидел два выделенных полужирным шрифтом иероглифа, будто излучающие величие: Фан У.

Неслышно отворив дверь, он вошел в аудиторию и увидел, что это огромное помещение площадью почти тысяча квадратных метров, вмещающее, по самым грубым подсчетам, не меньше трехсот человек. В зале яблоку негде было упасть, даже задние ряды были заняты студентами: все пришли на открытую лекцию. Чэнь Муян видел только затылки сотни вольных слушателей, которые загораживали ему весь обзор. Тут по залу разнесся усиленный микрофоном, но показавшийся таким знакомым голос, спокойный и размеренный.

– В конце нашей лекции я хочу рассказать о двух интересных кейсах. Хотя в государственном юридическом экзамене[4] подобных вопросов не будет, они отражают любопытные философские концепции, с которыми я познакомился во время учебы в США, и я предлагаю обсудить их всем вместе.