Сомневающийся убийца - Чэнь Цзюньлинь - Страница 4

Звучный, слегка охрипший голос профессора оказал на аудиторию магнетический эффект. Слушатели, взбудораженные предыдущей частью лекции, разом успокоились и замерли. В зале стало тихо, все затаили дыхание.

– Представьте, вы – машинист вагонетки, которая мчится на высокой скорости. Внезапно вы видите впереди на путях пятерых рабочих. Затормозить не получится, слишком большую скорость набрала вагонетка. В случае столкновения все пятеро рабочих неминуемо погибнут. В этот момент вы замечаете ответвление от основного пути: в тупике на рельсах работает всего один человек. Рычаг управления не полностью вышел из строя, и вы можете направить вагонетку по ответвлению в тупик, задавить одного рабочего, но спасти тех пятерых. Оказавшись в такой экстремальной ситуации, какой вариант вы выберете[5]?

Чэнь Муян безотчетно встал на цыпочки, чтобы за головами разглядеть стоявшего за кафедрой мужчину средних лет. Тот взмахнул правой рукой, указывая на слушателей, и, повысив голос, задал вопрос:

– Кто за вариант повернуть рычаг, чтобы вагонетка поехала по ответвлению?

Зал затих. Большинство подняло руку. С любопытством оглянувшись на сидящих рядом, студенты увидели, что и их соседи, не сговариваясь, подняли руку, и начали взволнованно переговариваться.

– Почему? Назовите причину! Вон тот молодой человек в красной куртке, передайте ему микрофон.

Один из студентов поднялся на ноги, и, пока он брал микрофон, было видно, как он волнуется.

– Спасибо, декан Фан… Я… Это… Ну, извините… Я просто нервничаю…

– Так переживаете из-за рабочих?

– А, да нет, просто на каждой открытой лекции вы всегда меня вызываете отвечать…

Весь зал захохотал. Профессор кивнул молодому человеку, подбадривая того продолжать.

– Ну да, я думаю, если смертей совсем не избежать, то убить одного лучше, чем убить пятерых.

– Понятно, из двух зол вы выбираете меньшее. Остальные согласны? – скрестив руки на груди, профессор оглядел аудиторию. – Из тех, кто подняли руку, у кого-то есть другое мнение?

Присутствующие огляделись вокруг, но никто не отозвался, выражая молчаливое согласие с тем, что сказал молодой человек в красной куртке.

– Хорошо, тогда продолжим. Другой пример, – профессор принялся расхаживать по сцене. – Представьте, что вы не находитесь в кабине машиниста, а стоите на мосту, по которому вскоре проедет вагонетка. Перед вашими глазами вот-вот развернется трагедия. Тут вы замечаете, что на мосту, помимо вас, стоит полный мужчина. Если вы столкнете его вниз, на пути, то его тучное тело преградит путь, и вагонетка остановится. Но, разумеется, мужчина погибнет. С минуты на минуту вагонетка задавит пятерых несчастных рабочих на путях. Времени на размышления не остается. Итак, в этом случае что вы будете делать? Кто столкнет толстяка с моста?

Студенты озирались по сторонам, но никто не поднял руку. Некоторые обменялись понимающими взглядами, словно говоря: да никто не совершит подобную гнусность!

– Кто из вас за то, чтобы столкнуть толстяка? – повторил вопрос профессор, продолжая расхаживать взад-вперед, и несколько картинным движением поднес ладонь ко лбу. – Никто?

Над толпой поднялась одинокая дрожащая рука.

Увидев это, профессор закрыл глаза и принялся тереть виски.

– А вы безжалостны… – холодно произнес он.

Зал вновь взорвался дружным смехом. Хотя на всем протяжении лекции речь профессора не отличалась особой экспрессией, но он искусно, словно фокусник, управлял настроением аудитории, поддерживая в каждом слушателе живой интерес.

– Итак, кто не стал бы сталкивать толстяка?

Шур-шур-шур… Практический каждый поднял руку. Все были изумлены, какой поворот произошел в точке зрения большинства в сравнении с первым примером.

– Хорошо, можете опустить руки. Объясню, что я хотел сказать этими примерами…

Чэнь Муян только сейчас понял, что все это время тоже держал поднятой правую руку. Он почувствовал, как боль медленно отпускает затекшую шею.

– В чем же разница? Ведь и в первом, и во втором случае выбор стоит одинаковый – убить одного или убить пятерых. Так почему же вы поменяли свое мнение? На чем основываются ваши принципы? Давайте сначала послушаем ваши аргументы. Передайте микрофон вон тому студенту в кепке!

– Мне кажется, вторая ситуация все-таки немного отличается от первой… – начал объяснять коренастый студент в бейсболке. – Толстяк на мосту ни в чем не виноват. Он просто сторонний наблюдатель, не имеющий никакого отношения к происходящему. И не должен приносить себя в жертву, – сказал он и с жаром добавил: – Быть полным – не порок!

– Разумный довод, быть полным, действительно, не порок, – профессор, как и прежде, говорил с полным равнодушием. – Тогда скажите мне, а тот худой, болезненный рабочий, стоящий на развилке, он разве не безвинная жертва? На основании чего у нас есть право решать, что он должен пожертвовать собой?

Студент в бейсболке ничего не ответил, только сконфуженно улыбнулся. Другие слушатели начали тихонько переговариваться, делясь своими сомнениями по этому поводу.

– Хорошо, садитесь! – сказал профессор.

Он вернулся за кафедру и перелистнул несколько страниц записей лекций. Это движение не осталось незамеченным: студенты, охваченные жаждой знаний, приготовились ловить каждое слово лектора.

– Какое из двух решений верное? Важно посмотреть, какие принципы лежат в основе той или иной точки зрения. Об этом рассказывает «Моральная сторона убийства»[6]…

Профессор продолжал говорить, а студенты принялись торопливо записывать. Шур-шур-шур – по аудитории пронесся скрип сотен ручек по бумаге. Если закрыть глаза, могло показаться, что это оркестр в унисон играет шуршащую мелодию.

– В примере с толстяком на мосту мы исходим из теории абсолютного идеализма. Каким бы ни был результат нашего решения, мы руководствуемся абсолютными моральными принципами. Даже если убийство одного спасет пять жизней, убить невинного человека кажется ошибкой, ужасной, непростительной ошибкой…

Итак, какой вывод можно сделать из этих двух примеров? Нет единого принципа, правила или критерия, на основе которых мы можем четко разграничить, что правильно, а что ошибочно, что есть добро и что есть зло. Любая проблема требует рассмотрения с разных точек зрения. Не позволяйте внешней реальности вводить вас в заблуждение. Правоведение постоянно пробуждает наше рациональное мышление, и изучать эту науку – значит, смотреть в разных направлениях. На сегодня всё. Все свободны!

«Дзы-ы-ынь-дзынь!» – пронзил воздух звонок.

Профессор взял с кафедры свои вещи и с бумагами подмышкой зашагал к выходу. В его движениях сквозило невозмутимое спокойствие, казалось, все это давным-давно стало для него всего лишь обыденностью.

Чэнь Муян вдруг понял, что оказался вжат в угол у выхода из зала: начавшаяся после звонка сумятица застала его врасплох. Уворачиваясь от окруживших его студентов, он стал пробираться сквозь толпу. Не без труда найдя глазами фигуру профессора, он заспешил в его сторону.

– Профессор Фан, здравствуйте! – воскликнул Чэнь Муян, подойдя к Фан У. Тот медленно повернулся.

Профессору было лет пятьдесят. Бледная кожа без намека на румянец, седые волосы на макушке казались будто бы не натуральными, а покрашенными, на плечах виднелись белые крошки от мела. Серый пиджак был ему велик как минимум на размер, манжеты протерлись до блеска, а ботинки, очевидно, давно не чистили, и они, казалось, могут развалиться прямо на глазах.

Встретившись взглядом с Фан У, Чэнь Муян застыл и не сразу пришел в себя. На мгновение лицо профессора показалось ему холодным и незнакомым, он как будто постарел на много лет по сравнению с тем, каким его помнил Чэнь Муян. Хотя он и раньше не особо следил за собой и порой говорил как робот, словно по шаблону, но всегда сохранял бодрость и энергичность, производя на окружающих неизгладимое впечатление. Сейчас же он сгорбился, осунувшееся лицо отражало пережитые житейские невзгоды, впалые глаза больше не излучали свет. Похожие на черную дыру зрачки словно скрывали спрятанное где-то очень глубоко сияние, вытащить которое наружу никому не под силу…