Дар Демона. Том 1 и Том 2 (СИ) - Веден - Страница 37

— Можно сказать и так. — Тери отвернулась, отошла к окну. — Когда уйдешь, позаботься, пожалуйста, чтобы настоящий Хафим ничего не заподозрил. Мне не нужны проблемы.

— Муж не винит тебя в Даре Альмара? — Все же это была Тери, хоть и чужая жена, но дорогая ему. Пусть хотя бы в этом мире живет в безопасности от Темных магов и их темных дел.

— К счастью, нет. Оказывается, у младшего брата Дейкаса был Темный Дар. Муж даже просил у меня прощения за свою порченую кровь.

— Был? — переспросил Арон.

— Да. — Тери прижалась к мозаичному стеклу лбом, голос стал тише, глуше. — Старый тар Мэлгон убил его в храме Солнечного на глазах у Дейкаса, когда Дар открылся.

— Понятно, — после паузы сказал Арон. — Еще одно. Последнее. Твое кольцо, которое показывает, что мальчик жив, — отдай его мне.

— У тебя есть такое же! — Женщина развернулась к нему, прижимая руку с перстнем к груди.

— Я… потерял, — выдавил Арон. — Пожалуйста. Оно необходимо, чтобы найти ребенка.

В воздухе кружились тени, наливаясь плотностью, обретая черты то монстров, то соблазнительных гурий. Их движения казались почти осмысленными, словно сотворенное магией готовилось вот-вот обрести разум.

Мэа-таэль отвел взгляд, не желая разделить судьбу тех оборотней, что, зачарованные, уже несколько часов не сводили глаз с этих теней.

Арон, как он и ожидал, обнаружился на берегу озера. Маг сидел на камне у самой кромки воды; низкие волны, подбегая, касались его сапог и с тихим шипением откатывались назад.

Мэа-таэль остановился за спиной Арона, скрестил руки на груди.

— Чего тебе? — после долгой паузы спросил Арон, не оборачиваясь.

— Твои тени пугают людей, — бесстрастно сообщил полуэльф.

— Что с того? — Арон нагнулся, набрал в горсть гальки и стал по одной бросать в воду.

Некоторые окатыши скакали по волнам, другие зависали в воздухе, словно размышляя, стоит ли падать, третьи рассыпались в пыль, не долетев до поверхности.

— Несколько подростков потеряли сознание.

— И что?

Арон наконец повернулся к полуэльфу, и тот невольно сделал шаг назад. Бледный до синевы, с глазами, обведенными коричневыми кругами, маг выглядел классическим некромантом — каким тот представляется народному воображению.

— Что с тобой случилось⁈

— Со мной? — повторил Арон бесцветным голосом. — Со мной все замечательно. Уходи.

— Арон…

— Ты плохо слышишь? — Маг шевельнул рукой, и в воздухе начала формироваться тень, наподобие десятков других, уже целый день круживших по периметру поместья.

Мэа-таэль сделал шаг назад, нервно поклонился — таким Арона он не видел уже очень давно и видеть не желал — и заторопился прочь.

Это началось после возвращения Арона из имения ар-Мэлгона. Что он там видел, с кем и о чем говорил, Арон не распространялся. Сразу по возвращении закрылся в покоях и не выходил оттуда весь следующий день. А потом среди ночи приказал готовиться к переезду в отдаленное загородное поместье. И вот теперь, сам похожий на смерть, сидел у озера, выпустив тени то ли охранять дом, то ли сторожить его жителей от побега.

Полуэльфу это очень не нравилось.

Маги, особенно Темные, славились припадками безумия. Хотя за все годы службы Мэа-таэля ничего подобного с Ароном не случалось, потеря памяти и кровь солнечной гидры могли спровоцировать что угодно.

Мэа-таэль надеялся, что частью этого «чего угодно» не окажется его собственная смерть.

Солнце уже начало клониться к закату, когда тени исчезли, а зачарованные их танцем оборотни очнулись и начали озираться по сторонам, пытаясь понять, куда делся день. Однако сам маг вернулся с озера только среди ночи.

Мэа-таэль сидел на ступенях лестницы, ведущей к покоям Арона, и при виде приближающегося мага не сделал попытки встать или хотя бы подвинуться, освобождая путь.

Арон остановился, глядя на него.

— Ждешь объяснений?

Зайдя в свои покои, он зажег свечи, потом несколько мгновений смотрел в пустоту перед собой.

— Это произошло до всех этих дел с моим превращением в Великого, до убийства Неркаса, — сказал он наконец и неопределенно махнул рукой, указывая на север и вместе с тем на прошлое.

— Столица всегда славилась красавицами, но она, Тери, обладала чарами особого рода, не имеющего отношения к магии. Меня потянуло к ней… Но потом я выбрал другой путь в жизни, а она осталась. Вышла замуж. Ее благородный муж, ар-Мэлгон, стал, не зная о том, отчимом моему ребенку. А когда обнаружил, что мальчик носит в себе Темный Дар, попытался его убить.

Мэа-таэль вздрогнул — как от слов Арона, полных откровенной горечи, так и от воспоминания о своем давнем видении.

— У тебя сын? — вырвалось невольно.

— Да.

— Сколько ему сейчас?

— Почти десять.

— Десять, — повторил полуэльф тихо, а перед глазами возникла однажды уже виденная картина.

Арон и черноволосый мальчик идут по темным переходам подземелья, по коридору, ведущему к лабораториям мага. Мальчик шагает беззаботно, взгляд у ребенка невинно доверчивый, бесстрашный. Вот он поднимает голову, что-то спрашивает, и Мэа-таэль замечает, как сильно они похожи — маг и этот незнакомый мальчик. Арон кивает, улыбается и распахивает перед сыном дверь самой страшной из своих лабораторий — той, откуда люди никогда не возвращаются живыми, только разобранными на части…

— Ты должен помочь мне найти его, — разбил видение голос Арона. — Подними всю сеть, всех осведомителей! Я пытался задействовать следящую магию, но ни ритуалы, ни Тени, ни Отражения не работают. Или же я просто не помню, как заставить их работать… — Арон прервался, и Мэа-таэль с запозданием понял, что, должно быть, изменился в лице.

— В чем дело, Мэль? — резко спросил маг.

Полуэльф встряхнул головой.

— Зачем он тебе?

— Что?

— Зачем тебе этот ребенок?

Арон отвернулся и ответил после долгой паузы.

— Некоторые из вернувшихся воспоминаний для меня ярче, чем нынешняя реальность. Таким кажется все, связанное с Тери и с сыном.

— Еще несколько дней назад ты не знал о его существовании, — упрямо возразил Мэа-таэль, изо всех сил пытаясь не вспоминать страшные легенды и не легенды о том, для чего Темным магам нужны люди одной с ними крови.

— Это несущественно. Мэль, он важен для меня! Важнее, чем все остальное! — Арон глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаиваясь, и продолжил уже другим тоном: — Ты воспитан кочевниками, ты должен понимать: род, семья — это самое главное. Рик — мой единственный ребенок, моя плоть и кровь. Я не представляю, как вернуть Тери. Я не нужен ей, она замужем и счастлива, у нее дети от другого мужчины, и наш сын — это все, что осталось.

Мэа-таэль опустил взгляд на свои сжатые в замок руки, избегая смотреть в глаза другу, говорившему так искренне.

— Понимаю. Я отдам необходимые распоряжения.

После визита жреца Серой Госпожи остальной мир тоже вспомнил о «дорогом Тонгиле» и загорелся желанием его видеть.

Первым стал император, который разрывался между страхом за свою жизнь и яростью на мага. Еще бы — могучие сихха ушли из этого мира, оставив монарха без привычной защиты, а посылать новых хранителей богиня Смерти не торопилась.

На настойчивые просьбы императора явиться во дворец Арон отвечал отказами, а приказать ему прямо монарх не осмеливался.

Повышенное внимание императора было неприятно, но ожидаемо, однако через несколько дней после посещения поместья ар-Мэлгонов самому Арону тоже нанесли визит. К счастью, гостем оказался не тар Мэлгон. Арон сомневался, что сумел бы спокойно разговаривать с бывшим другом, а теперь счастливым соперником. Он и так постоянно ловил себя на мысли устроить Дейкасу несчастный случай, а по истечении траура посвататься к его вдове. Если Тери смогла полюбить Арона в прежнем мире, что мешает в этом?