Медсестра из другого мира (СИ) - "Юки" - Страница 2

И снова я не увидела ни кварцевых ламп, ни розеток, ни даже обычной раковины. Что за галлюцинация такая дивная?

В палате размещалось сразу с десяток пациентов, причем все они были женского пола и всевозможного возраста. И когда меня завезли, стоящий внутри шум от множества голосов тут же стих, а десять пар глаз устремился в мою сторону.

— О, это же Лира! — удивленно воскликнула молоденькая веснушчатая девушка с рыжими кудрями, а после всплеснула руками. — Ох, что же с вами случилось, сударыня?

Нет, это точно не галлюцинация... Слишком уж реалистичная, я даже запах хлорки ощущала и дуновение сквозняка из окон. А кровать, на которую меня сгрузили, оказалась весьма жесткой, и в спину тут же впились пружины.

— Лирочка, дорогая, что с тобой произошло? — низким, грудным голосом, полным волнения, поинтересовалась пухлая дама, лежащая рядом со мной. — Кто же теперь будет за нами ухаживать?

Я растерянно посмотрела на нее, слабо понимая, о чем она говорит. Меня все еще мутило, и происходящее прилично выбивало из колеи.

О чем она вообще? Почему вдруг я должна ухаживать за ней? Она же не моя пациентка...

Мысль прервалась на середине, сменившись догадкой, и я поспешила откинуть с себя одеяло, которым меня накрыли еще на носилках.

Белый халат? Что все это значит?

Одежда для меня, конечно, привычная, вот только слишком уж странного она покроя. Длинная и просторная, будто ночная рубашка, с передником и круглым воротничком.

Значит, я и тут тоже врач... Или типа того. Только где это тут и почему мои руки стали такими худыми и бледными? Будто я долго болела и не выходила на солнце. Словно это тело и вовсе не мое...

— Доктор, кажется, ей плохо! — донесся до ушей взволнованный голос толстушки.

Я резко пришла в себя, непонимающе огляделась и увидела над собой лицо того старика из коридора, с жидкой седой бородкой, добродушным морщинистым лицом и глубокими, мудрыми глазами, которые, казалось, видели многое за долгую жизнь. Он смотрел на меня с заботой и тревогой, словно я была его любимой внучкой, и мне стало неловко, что заставила его переживать.

Я что, снова отключилась?

— Эх, милочка, что ж вы такая нежная-то? Как вы вообще работать собираетесь? — добродушно проворчал старик, зачем-то накладывая на меня руки.

Я хотела спросить у него, что он делает, но из горла вырвался лишь хрип. А потом я ощутила странное тепло, окутавшее вдруг все тело, словно коконом, и стало так хорошо, что глаза закрылись сами собой.

— Просыпаетесь, милочка! — привел меня в чувство хриплый голос старика. — Все, я закончил с вашим исцелением. Прописываю вам на неделю постельный режим, а дальше можете снова приступать к работе, если результаты обследования меня удовлетворят.

Работе?

Я распахнула глаза и снова увидела странную больничную палату, будто вышедшую из кинохроники. Так мне это все не показалось?

В панике я подорвалась в кровати, пытаясь сесть, но голова снова закружилась, и я со стоном откинулась обратно на подушку.

— Доктор, что со мной? — сумела я выдавить из себя, не узнав свой голос.

Перед глазами замаячила борода, и старик заботливо поправил подушку, помогая мне принять полусидячее положение.

— Все хорошо, просто организм ослаб после лечения. Вы сильно ударились головой, и вы почему-то сопротивлялись моей магии, не желая приходить в себя, хоть у вас и простое сотрясение. Пришлось поднапрячься, но я справился, и теперь вам просто нужен отдых. Держите!

Перед глазами замаячил граненый стакан с водой, и я рефлекторно схватила его, торопливо отпив глоток. Поперхнувшись, я закашлялась, и доктор укоризненно покачал головой.

— Не торопитесь так, никто у вас его не отберет. Все, выздоравливайте и постарайтесь больше не падать.

— Магии?..

Хотелось задать ему еще кучу вопросов, но странный доктор уже ушел, оставив меня в полнейшей растерянности.

— Держи, Лирочка. — Моя пухлая соседка сунула мне под нос большое румяное яблоко. — Тебе надо поскорей поправляться, ведь ты у нас одна такая. Другие-то медсестры даже капельницу толком поставить не могут, а уж горшок вынести и вовсе брезгуют. — Женщина возмущенно потрясла яблоком и добавила на эмоциях: — Белоручки проклятые! Ни их, ни санитарок не дозовешься, когда надо, зато высокомерия и гонора будто у королев!

Растерянно глянув на лежащую рядом толстушку, я приняла угощение, вцепившись в яблоко, как в спасательный круг, якорь, что связывал меня с этой странной, невозможной реальностью.

Опять она назвала меня какой-то Лирой. И эти слова доктора про магию... Не хочется об этом думать, но выводы напрашиваются самые нерадостные.

Если предположить, что все реальней некуда и я действительно попала куда-то, значит, в своем мире я погибла? А это тело... Оно ведь не мое, как бы я себя ни убеждала в обратном. Слишком нежная кожа, хрупкое тело, еще и именем меня чужим называют.

Пусть это и казалось полнейшим бредом и звучало как сюжет бульварного чтива, но я, похоже, попала... сама не знаю куда.

В душе всколыхнулись страх и отчаяние, но я привычно подавила эти чувства, как делала это каждый день. Чего теперь бояться-то? Я ведь выжила, пусть и не совсем так, как хотелось. Радоваться надо да приспосабливаться к новому миру. Разобраться во всем, а затем уж думать, что делать дальше.

Вот только я совершенно не знаю, что здесь к чему, а своими вопросами точно вызову подозрение... Впрочем, всегда можно притвориться, что у меня амнезия — в лучших традициях героев тех самых романов и мыльных сериалов, что так любила смотреть мама в моем детстве.

— Простите, — решилась я, понимая, что без информации я не смогу абсолютно ничего. — Кажется, у меня что-то с памятью... Я ведь даже имени вашего не помню. Можете рассказать мне, где я и кто я?

Лицо соседки по кровати удивленно вытянулось, и она растерянно оглянулась на остальных, будто ища у них ответы. Но те из пациенток, что слышали нас и слушали, выглядели так же озадаченно, как и она.

— Ох, божечки! — воскликнула веснушчатая девчонка, глядя на меня с сочувствием. — Да что ж это делается-то?

— Я слышала о подобном, — авторитетно заявила строгая худощавая дама, одетая, в отличие от остальных, в больничную сорочку черного цвета. — Говорят, в таких случаях даже магия исцеления бессильна, и остается только ждать, пока человек сам не вспомнит все.

— Да, вы правы, похоже, что так оно и есть, — поддакнула я ей, скорчив серьезное лицо. — Тогда не будете ли вы так любезны напомнить мне все то, что я забыла?

— Конечно! — вмешалась в разговор рыжая девчонка, неловко слезла с кровати и медленно поковыляла к нам. — Мы тебе все расскажем!

Только сейчас я заметила, что с ногами у нее явно непорядок, но из-за длинного одеяния сложно было сказать, что именно не так.

Странно, если тут есть магия и чудесная сила исцеления, тогда к чему вообще эти палаты и почему эту кроху еще не вылечили? Видать, не такая уж и всесильная эта магия...

Ко мне на кровать подсели сразу двое: та самая дама в черном и с ней рыжая хромая девчонка. Толстушка благоразумно осталась на месте, и я была рада этому, иначе они трое точно проломили бы мое ложе. И тут же наперебой мои новые знакомые начали делиться якобы утраченными мной воспоминаниями.

Худую женщину со строгим взглядом звали Агнесс Альвари, и была она аж графиней, муж которой давно скончался, воюя за королевство, и оставил при этом неплохое наследство и статус вдовы. Полная дама была баронессой и звалась Шарлоттой Бреттон, а большего о себе она рассказывать не стала.

А вот рыженькая хромоножка, Виолетта, была простой купеческой дочкой без титулов, но при деньгах, и как рассказала девчонка, родители отдали почти все свои сбережения, чтобы отправить ее сюда. Дабы всемогущие столичные целители излечили ее недуг, что достался бедняжке с рождения.