Медсестра из другого мира (СИ) - "Юки" - Страница 1

Сознание вернулось ко мне мгновенно, словно меня включили. И сразу же я ощутила боль.

Не открывая глаз, я застонала, боясь пошевелиться, и в памяти всплыли последние кадры из того, что произошло со мной. Кажется, на меня упало что-то настолько тяжелое, что я давно должна была умереть. Но, как ни странно, я все еще была жива и, если не считать острой боли в затылке, чувствовала себя почти сносно. А главное, на меня больше ничего не давило. Неужели повезло?

Вот только я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, будто силы окончательно покинули мое тело.

— Ну что вы стоите? Поднимайте ее и несите в палату, живо! — раздавшийся рядом старческий голос заставил меня напрячься.

Не помню такого, хотя по работе я общалась практически со всеми.

— Да притворяется она, ваше целительство! — выдала вдруг какая-то женщина, и мне показалось, что она оправдывается. — Мы всего лишь слегка повздорили... Эта простолюдинка сама упала! Специально, я уверена!

— Леди Гретта, меня не интересуют ваши взаимоотношения, и как вы знаете, мне плевать на титулы. Так что, прошу вас, отойдите, не мешайте санитарам! Грузите леди Лиру на носилки!

— Да какая она леди?! — снова возмутилась та же самая женщина. — Крестьянка без рода и племени!

— Еще слово, леди Гретта, — и вы отправитесь выносить ночные горшки вместо нее, — с угрозой произнес мужчина.

А я почувствовала, как меня подхватывают с двух сторон и укладывают куда-то.

Что происходит? Откуда в штабе взялись какие-то леди? Кто такая Лира? Это что, они обо мне?..

Не в силах больше томиться в неведении, усилием воли я разлепила глаза и тут же поморщилась от яркого света. Проморгавшись, увидела над головой белый, ровно выкрашенный потолок. И вдруг поняла, что за странный запах меня окружал. Пахло больницей, а значит, меня все-таки вытащили из-под завалов и привезли сюда. Непонятно только, почему я лежала на полу. И что там говорила эта дамочка про мое падение? Бред какой-то...

Носилки, на которые меня уложили, пришли в движение, и я с трудом повернула голову, разглядывая место, в которое попала.

Да, действительно, больница, вот только какая-то она странная. Не помню таких поблизости от лагеря, и выглядит она так, будто время тут застыло столетие назад. Выкрашенные однотонной краской стены, странные светильники на потолке, испускающие не привычный белый свет, а какой-то синеватый. Деревянные двери вместо пластиковых и такие же окна непривычной арочной формы. Архаичные часы на стене и простые, грубо сколоченные скамьи вдоль стен.

А еще, пока меня несли, я вдруг поняла, что не вижу привычных деталей, присущих любому общественному зданию. Я хоть и не разбиралась в этом, но все же могла сложить два плюс два. Ни проводки, ни труб, и даже шкафов электрических на стенах нет. Помнится, когда я проходила практику, интерны любили прятать в таких шкафах заначку из медицинского спирта, особенно накануне каких-либо праздников.

Что же это за место?

Я открыла рот, чтобы спросить об этом тех двух суровых громил в белых рубахах, которые несли меня, но вместо слов вырвался лишь хрип. А к горлу подкатила тошнота, и перед глазами вдруг потемнело.

Черт, похоже, сотрясение... Пожалуй, потерплю с расспросами до палаты, а там придет доктор, вот у него и узнаю.

Чуть ранее

Далекие взрывы бьющей по окрестностям артиллерии отвлекали, не давая сосредоточиться на работе. И вроде бы привыкла уже к боевой обстановке прифронтовой зоны, к тому, что в любой момент на территорию лагеря может залететь беспилотник или шальная мина, однако руки все равно дрожали, а сердце, ожидая худшего, каждый раз сжималось в тревоге при звуках пролетающих над нами истребителей.

Прошло пять лет, как я стала военным фельдшером, и романтика этой профессии давно развеялась, оставив лишь сожаление, что не пошла по стопам отца и не стала простым инженером. Сидела бы сейчас в офисе да плевала в потолок. Нет же, захотелось в медицину, спасать людские жизни, а потом и вовсе рванула туда, где людей приходилось буквально вытаскивать с того света. И все это в полевых условиях, ежедневно трясясь от страха.

Поддон с пустыми пробирками вдруг выпал из рук, и тонкое стекло хрустнуло у меня под ногами, рассыпавшись осколками по земляному полу.

Вот черт! В снабжении меня точно прибьют! Я ведь только недавно получила их...

— Маргарита Сергеевна!

В палатку заглянул Степан Ефимыч, бравый и усатый капитан, что по возрасту давно должен был уйти на пенсию, но уже просто не представлял себе мирной жизни.

— Что такое? — спросила я, с досадой глядя на валяющийся у ног поддон.

Что ж за день-то сегодня такой? С самого утра все не заладилось, будто не с той ноги встала.

— Вас срочно вызывает к себе полковник! Говорит, что-то важное.

— Иду, — уныло отозвалась я, предполагая, о чем именно он хочет сообщить мне.

Давно прошу его о сменщике, потому что работы столько, что к вечеру стоять на ногах не могу. Но что-то там у руководства, как обычно, не срослось, и пошла вторая неделя моего ожидания.

Выйдя из палатки, я выпрямилась с кряхтеньем и устало вгляделась в сторону штаба — двухэтажного деревянного здания, над которым гордо реял флаг, трепеща на ветру. Еще только полдень, а уже поясница отваливается, и это в тридцать-то лет! Похоже, пора в отпуск — да только кто бы меня отпустил? Я ведь ценный и незаменимый специалист, как сказал мне полковник Михеев, мой непосредственный начальник и командир лагеря.

Вздохнув, я двинулась рядами палаток, по привычке срезая путь через полевую кухню. Возле крохотных полевых плит копошились повара, назначенные из числа солдат, готовя будущий обед. Пахло так, что у меня слюнки потекли, и я невольно сглотнула, вспоминая скудный завтрак, съеденный на ходу. Зато сейчас выдалось наконец свободное время, и можно будет спокойно поесть на обратном пути.

С завистью посмотрев на расположившихся за длинными столами счастливчиков, терпеливо дожидающихся своей порции, я неохотно поплелась дальше, по привычке разглядывая лагерь. А то из лазарета почти не выхожу и скоро забуду, как тут все выглядит.

Днем лагерь, как обычно, наполнялся множеством звуков: гудение моторов, разговоры, команды командиров. И до самого вечера здесь не прекращалась суета: бегали порученцы по делам, маршировали отряды и обходили периметр патрульные, зорко выглядывая врага.

Я прошлась вдоль складов, под завязку набитых боеприпасами и снаряжением, полюбовалась на тренировки потных мускулистых солдат на полигоне, жалея, что у меня мало времени, и с тоской уставилась на окружающие нас горы, поросшие густым лесом. Природа тут была просто отменная, вот мы здесь не для того, чтобы отдыхать.

Потянув на себя тяжелую скрипучую дверь штаба, я задумалась, подбирая очередные аргументы для полковника, но не успела зайти внутрь, как над головой жахнуло. Причем с характерным звуком, который я сразу узнала, отчего сердце разом ухнуло в пятки. Похоже, по лагерю отработали «Градом».

— Воздушная тревога! — заорал кто-то, и над лагерем разнесся вой сирены.

В панике я бросилась вперед, залетев в штаб, но тут вдруг звук разрыва раздался совсем рядом, и верх поменялся с низом. Здание штаба с грохотом сложилось, как карточный домик, и меня придавило чем-то. Жуткая боль пронзила тело, вырвав из груди нечеловеческий крик. А после свет для меня померк навсегда.

Нет, похоже, я действительно головой слишком сильно ударилась, и сейчас меня откачивают в реанимации. А угасающее сознание подсовывает странные картинки того, чего просто не может быть в реальности. Или же я попала в прошлое века этак на два назад. Белые каменные стены, простой дощатый пол, ряды кроватей, которым место в музее, и полное отсутствие привычного инвентаря и оборудования. Верней, в палате, куда меня привезли, почти ничего и не было-то. Не считать же за оборудование стеклянные банки капельниц на железных штативах, столик в углу с медицинскими инструментами старого образца и какие-то бронзовые тазики, водруженные на табуретки?