Подменная дочь (СИ) - Лей Лора - Страница 24

И когда Шень Мяо, в очередной раз отправившаяся на разведку и промысел, примчалась назад в рекордно короткие сроки с ошеломительными новостями «из-за бугра», мы с Сяо онемели минут на десять точно.

— Госпожа, госпожа! — орала бегущая к дому Шень Мяо. — Госпожа, беда!

Я, услышав ее крики, выскочила на улицу, Сяо — за мной. Зрелище мчащейся и орущей обычно сдержанной Мяо-цзе сразу заставило сердце замереть в предчувствии чего-то плохого.

— Что случилось? А-Мяо, успокойся! Что за беда? Война? Эпидемия? Грабеж, что?

Девушка добежала до нас, выдохнула тяжело, села на приступок лестницы и просипела:

— Беда в особняке, госпожа! Второй и третий господин Гу впали в немилость у императора! Их осудили и теперь ссылают вместе с семьями в горы! Генерала Гу, отца вашего, и младшего брата — тоже! Ох, устала! Дайте попить, и пойдемте в комнату, я там все расскажу! Что теперь будет?

Закрыв двери, мы уселись на кровать, и Мяо поведала, что узнала в городе: уточнить сведения у других слуг, проникнув в главный дом, она не рискнула. Так что пока я могла судить о ситуации с чужих слов и исходя из слухов, собранных Мяо. Получалась мутноватая, но хоть какая-то картинка.

Итак, братья папеньки, многоженец Гу Чен Лэй и холостяк Гу Чен Дэй, оказались причастны к большой афере с казенными лошадьми, что могло привести их на плаху вместе с чадами и домочадцами! Только благодаря покаянию и просьбе генерала, милости к нему и прежним заслугам клана со стороны императора идиоты сохранили жизни. Но! Только жизни — свои и детей, в остальном — полное поражение в правах и высылка за «10 000 ли».

Генерал же Гу, испросив у императора жизни братьев и их семей, обязался добровольно отправиться на пять лет в северо-западные земли, на границу с кочевниками-уйгарами. Его старшим сыновьям (тем, которые на северных рубежах) предстояло остаться в местах службы на этот же срок, а младшему Гу следовало переехать в южную префектуру в качестве помощника судьи, дабы проявить себя вне столичной камарильи. Такой вот обет для восстановления доброго имени клана…

— Мяо, что еще? Это ведь явно не все новости?

Служанка кивнула.

— Большинство слухов касаются праведного поведения Вашего отца. Люди считают, что он поторопился, и вообще не должен нести ответственность за глупость и жадность непутевых братьев. Мол, мог разорвать отношения и все, пусть будут благодарны, что им жизнь сохранили. Как эти два, — Мяо выразительно скривилась, — господина прыгнули в такую яму, точно не говорят, кроме того, что идиоты. Слава-то у них какая: гуляки, бабники, моты и неумехи, в отличие от первой ветви. Думаю, это правда: либо они по глупости влезли, либо их просто использовали и выпустили вперед. Ну, типа мусора, который бросить не жалко. Не могли они сами до такого додуматься — казенных лошадей продавать! Это ж…Ну, не знаю!

Тут я вспомнила, что в Древнем Китае лошади были очень дороги, а уж военные кони вообще стояли на поголовном учете. Было даже, если не ошибаюсь, специальное учреждение, вроде Лошадиного департамента. Так что, если дядья и правда связались с этой темой, то им и тем, кто их туда втянул, мало не покажется.

Мяо продолжила:

— Говорят еще, что первым попался третий господин, от него и потянули ниточку к верхам. Он где-то по пьяни пообещал своему — девушка смущенно опустила голову и прошептала, — дружку, что может подарить хорошего скакуна. Госпожа, я не вру, так говорят!

— Мяо, да не тушуйся, я же не вчера родилась! Отрезанный рукав, значит… Давай дальше!

Шенька откашлялась и заговорила снова:

— Так вот, вроде ляпнул, а кто-то услышал и донес в тайную стражу. Ну и началось! Третий дядя Ваш на допросе запел соловьем, сдал и брата, и тех, о ком знал или просто догадывался. Взяли второго дядю — он тоже заговорил. В столице теперь в каждом ларьке и ресторане обсуждают и нашу семью, и многих чиновников, втянутых в продажу коней из императорских конюшен и армии. Ходят слухи, что даже левый премьер-министр был вызван к императору! Короче, суд трясет, император зол, но казней, как раньше, проводить не велено: все причастные разжалованы в простолюдины, высланы на окраины на долгие годы или навсегда, а имущество их полностью отойдет казне. Только генералу Гу оставят дом и имущество первой ветви — вроде поощрения за самобичевание и инициативу по самонаказанию. Свадьба старшего брата отменена: семья невесты не желает, чтобы она ехала на север надолго, а про сговор для среднего молчат, но думаю, и там откажутся, пока все не успокоится. Жалко их, совсем старые будут через пять-то лет… — закончила Мяо и вздохнула.

Мы с Сяо слушали и пытались осознать перспективы. Семья уедет, получается, полностью, поместье опустеет, а нам куда?

— Мяо, а как старейшины приняли новости? Что про это говорят?

Шень Мяо хлопнула себя по лбу:

— Точно, как я забыла! Сплетничают, что когда старая мадам узнала обо всем, потеряла сознание! Да только это не конец был! Пока расследование шло, выяснилось, что дядья-то сильно потратились на развлечения, многое уже продано. Им в дорогу и взять нечего, а тут еще и наложницы второго дяди подняли скандал у ворот особняка, требуя отпустить их, выплатив компенсацию. Его первая жена с ними подралась и подала на развод, взяла детей и ушла к родителям, вроде и про возврат приданого заикалась. Вторая хотела также, но родня отказалась принять ее и детей обратно, так что поедут они в ссылку. Старая госпожа теперь продает свои магазины, чтобы выплатить наложницам и первой жене хоть что-то и собрать господ в дорогу. К ней каждый день ходит лекарь, и лицо у него нерадостное. Эх, тетку Го бы расспросить! Мы же не можем просто сидеть и ждать!

От новостей голова пошла кругом, вот честно! Вспомнят ли про меня сейчас? И надо ли мне, чтобы вспомнили? Нет, срочно выяснить всё!

Шень Мяо как почувствовала мои сомнения и предложила:

— Госпожа, я вот что думаю: слухи слухами, а схожу-ка я вечером к старой Го, ну, как вроде, за лекарством, приболела, мол, барышня. Разговорю тетку, она не смолчит, если аккуратно выспросить. Как Вам такое? Ведь дело-то нешуточное! А про магазины Гу… Сбегаю, некоторые я знаю, посмотрю, вдруг удастся купить? Вам-то они лишними не будут, тем более, что наверняка дешево отдают, хм?

Сяо очнулась и энергично закивала, одобряя, а я? Цинично как-то, с другой стороны — это хорошее вложение, Мяо точно не прогадает, и будет у меня дополнительный источник дохода, ведь теперь точно придется перейти на самообслуживание. Там, глядишь, Мяо у работников еще чего выяснить сможет.

— Иди, Мяо-цзе! Я тебе доверяю. Постарайся побольше узнать о ситуации и про бабулю тоже.

Шень Мяо подхватилась, умчалась, а мы с Сяо остались переваривать: я видела, что девчонки восприняли новости близко к сердцу. Делать ничего не хотелось, но и сидеть сил не было. Сяо взялась готовить, я — заниматься. Размеренные движения гимнастики помогли успокоить ум и отвлекли от бесполезных мысленных метаний. Строить планы, не зная всех ньюансов — дело зряшное. Будем ждать Мяо с уточнениями, потом уже что-то решать. Вот точно, не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Не было печали…

Несколько дней Шень Мяо потратила на оформление одного бабкиного магазина в мою собственность (галантерейный оказался). Не представляю, как ей это удалось, но, взяв у меня деньги, принесла вскоре купчую. А заодно и дополнительную информацию, помимо вороха сведений от момо Го.

Да, вечером девчонки пошли в главный дом вдвоем: Сяо не смогла остаться в стороне, ибо была у нее приятельница среди работников кухни. Вернувшись за полночь, сообщили, что узнали, и начали мы анализировать, оценивать и планировать.

Что получалось? Потерявшие чины и титулы дядьки должны были покинуть столицу вместе с другими участниками аферы и их семьями еще до конца месяца. Дорога им предстояла дальняя, трудная, про житье на новом месте я вообще молчу. Жаль было детей: и кузенов, и остальных пострадавших от дури отцовской.