Каждому дракону по черепушке, или Баба Глаша, давай! (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 3

– Показалось, шоль? – покачала головой и попробовала засунуть руку, чтобы достать челюсть. – Слишком узко! Как челюсть-то пролезла?

Решила подождать возвращения работницы, чтобы перевернуть вазу и вытряхнуть челюсть, и начала слезать со стула. Но тот внезапно покачнулся, и я, раскинув руки, рухнула прямо на подставку, сбив с неё амфору.

Экспонат рухнул на пол и разлетелся вдребезги. Я про вазу. Мне повезло больше – я зацепилась за подставку, а она лишь покачнулась под моим небольшим весом. Я сползла на пол и, усевшись, обречённо посмотрела на черепки:

– Надеюсь, платить не заставят? – подняла один и внимательно всмотрелась в раскол. – Ха! И тут обдурили. Новодел! Я бы лучше справилась…

– Ты и так сделала лучшее, на что способна, человечка, – вдруг шевельнулась моя челюсть, лежащая на полу.

Я застыла, изумлённо глядя на неё. Очень захотелось перекреститься и поблагодарить Бога, что эта штука не начала разговаривать в моём рту сама по себе.

– Знала бы, как унизительно быть привязанным к подделке!

– Привязанным? – очнулась я и прищурившись, заметила вокруг челюсти слабый синеватый огонёк. – А ты кто будешь?

– Джинн, – сияние стало ярче, и челюсть поднялась над полом, а вокруг стали заметны человеческие очертания. – Знаешь, кто это?

– Злой дух в мифологии? – покопавшись в памяти, предположила я.

– А может, я добрый? – челюсть задёргалась, словно джинн засмеялся. – Хочешь, подарю тебе вторую молодость за то, что освободила из этого…

Призрачный удар размёл в стороны черепки и поднял облако пыли.

Я смачно чихнула.

Кажется, джинн принял мой чих за согласие.

Вот так я и оказалась непонятно где, неизвестно кем… Впрочем, известно! Бесправная рабыня, которую готовили к продаже вот этому гусю лапчатому.

«Ишь, как довольно ухмыляется! – прищурилась я, пока брюнет внимательно осматривал меня с головы до ног. – Лучше не покупай меня, не то возьму грех на душу. Не посмотрю, что красавчик!»

– Драган Рэйв Эсселф! – взвыл «полубородач» и на коленях пополз к брюнету. – Милостиво прошу снисхождения! Я немедленно представлю вам других девушек. Более… нормальных.

Владыка скривился, как от зубной боли, и выставил ладонь, останавливая торговца.

– Нормальных и скучных у меня более чем достаточно. Возьму эту! – и щёлкнул пальцами. Один из сопровождающих его мужчин бросил бородачу звякнувший мешочек. – Этого достаточно?

Торговец жадно схватил увесистый кошель и, распустив завязки, заглянул внутрь, при этом лицо мужчины осветилось так, будто прибыль была значительно выше ожидаемой, раз в сто. Вскочив, бородач начал кланяться:

– Благодарю, владыка! Я приготовлю её и сразу же приведу во дворец.

– Девушка пойдёт со мной, сейчас. – твёрдо заявил брюнет.

– Но она… – торговец окинул меня ненавидящим взглядом и, шагнув ближе, прошипел мне на ухо: – Мерзавка! Тебе повезло… Но сильно не радуйся! Человечки у драконов долго не живут.

Я растерянно моргнула:

– У драконов? А с виду обычный человек.

– Пока, – довольно ухмыльнулся торговец и подтолкнул меня к владыке.

Брюнет развернулся и стремительно направился по коридору, устланному широким алым ковром. А вот сопровождающие владыку мужчины внимательно наблюдали за мной и, пока я не последовала за «хозяином», с места не сдвинулись.

«Явно следят, чтобы не сбежала. И не удивительно, ведь за меня немалые деньги плачены».

Стоило оказаться на улице, как мне в лицо ударил лёгкий, жаркий ветерок, и я судорожно вдохнула, ошеломлённая сотней самых разнообразных запахов. Обоняние в прежней жизни уже подводило меня, так же, как и зрение. Зато сейчас я ощутила то же самое, что и в восьмидесятом году, когда купила свой первый цветной телевизор: мир расцвёл радужными красками!

«Как ярко! – прищурилась и подняла руку, закрываясь не столько от солнца, сколько от невыносимо голубого неба. – Хорошо, что у меня и сердце молодое, а то бы не выдержало».

– Товар в карету, – приказал владыка, и я недобро глянула на мужчину, который вскочил в седло. – Что, человечка? Не нравится, когда так называют?

Ох, как хотелось ответить! Но, заметив, как весело сверкнули алые глаза драгана, прищурилась:

«Нарочно меня дразнит?»

– Да хоть горшком назови, только в печь не сажай, – буркнула я и пересчитала всадников, окруживших карету.

«Многовато».

Владыка выгнул бровь, явно разочарованный, но я уже юркнула внутрь. Устроилась на мягком сидении и, отодвинув бархатную занавеску, выглянула в окошко. Поймав внимательный взгляд владыки, задёрнула ткань и недовольно цыкнула:

«Интересно, смогу ли сбежать по дороге?»

То, что в карете я была одна, порадовало. Меня не пытались связать или ещё как-то ограничить возможность передвигаться, и это дарило надежду. Тем временем карета двинулась, и я снова осторожно выглянула наружу.

Стоило нашей процессии выехать со двора торговца, как я ахнула при виде невероятного количества людей на широких улицах города, будто сошедшего с экрана исторического фильма. Редкие кареты останавливались, всадники спешивались, а обыватели низко кланялись.

– Владыка… Владыка Эсселф, – неслось уважительно отовсюду.

Но, всё равно, несмотря на то, что нам уступали дорогу, карета через толпу двигалась очень медленно. Подчинённые владыки следили за тем, чтобы никто не попал под копыта лошадей, и, похоже, теперь им было не до прыткой рабыни.

– Это мой шанс улизнуть, – решилась я и тихонько приоткрыла дверцу кареты.

Мы ползли так медленно, что можно было легко выскочить и тут же затеряться в толпе. А потом найти работу и потихонечку начать новую жизнь. Конечно жаль, что не увижу правнучку, зато и Тосе не нужно будет заботиться о старенькой бабушке. Моя внученька сможет полностью сосредоточиться на малыше, и наследство им с Глебом пригодится.

– Почему медлишь? – услышала насмешливый голос и приоткрыла дверь шире, выглядывая наружу. Владыка, покачиваясь в седле, с интересом смотрел на меня. – Раз решила сбежать, так действуй. Мне и самому любопытно, как быстро я тебя найду.

От его слов по коже побежали мурашки. Ничем не выказав разочарования, я приподняла брови:

– То есть, вы не против, если я сбегу? Почему?

Мужчина кивнул на мужчин и женщин, которые при виде повелителя падали ниц:

– Ты первая человечка, которая не ведёт себя вот так. Это любопытно.

Я осторожно улыбнулась:

– Так, может, поиграем в прятки? Отпустите меня… Да просто отвернитесь!

К моему удивлению, он именно так и сделал, но меня тревожила лукавая усмешка, притаившаяся в уголках губ мужчины. Прямо как кот, играющий с мышью! До последнего не верила, что мне позволят сбежать, но, выскользнув из кареты, беспрепятственно направилась прочь, с каждым шагом ощущая всё большую уверенность.

– Эй, товар! – позвал владыка.

Я обернулась, ожидая, что подручные Эсселфа догонят меня, схватят и вернут в карету. Но владыка лишь махнул мне:

– До встречи на закате.

Двенадцать часов в сутки я проводила в своей любимой мастерской. Делала горшки и вазы, размешивала эмали, выстраивала температуру в печи, проверяла готовые изделия, выявляя трещинки и сколы. Эта рутинная, по мнению других, работа приносила мне невыразимое удовольствие и никогда не надоедала.

Я бы и спала в мастерской, но из-за печи было душно, а воздух, сколько ни проветривай, будто был соткан из взвеси керамической пыли, поднимающейся во время шлифовки, и химических испарений при размешивании глазури, которая придаёт блеск керамике.

Мне нравилось делать то, что хочу, а продажей занимался менеджер магазина керамики большого торгового центра. Раз в неделю приезжала машина и забирала всё, что я не забраковала.

Вазы с небольшими сколами или с поплывшей глазурью мог забрать любой желающий совершенно бесплатно… Вот например, как такие. Я остановилась у прилавка, на котором были расставлены кривые тарелочки и грубые горшки.