Каждому дракону по черепушке, или Баба Глаша, давай! (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 4

– Выбирай, красавица! – призывно заулыбался высокий худой мужчина лет тридцати. – Горшки по медяку, тарелки по два за десяток. Если поцелуешь, подарю кувшинчик для зелий…

– Ты спятил?! – женщина примерно того же возраста, что и торговец, с силой ударила его по плечу. – Или жить надоело?

– О, не переживайте, – торопливо заверила я ревнивицу. – Я не собиралась целовать вашего мужчину.

– Бутыли для зелий продаём две за медяк, – проворчала она, отпихивая мужа. – Что берёте?

И, глянув мимо меня, вдруг поменялась в лице и заискивающе промямлила:

– Приходите завтра… Может быть!

Махнув мужу, принялась торопливо складывать товар в деревянные ящики, которые он подносил. Оглянувшись, я заметила приближающуюся толпу. В руках мрачных мужчин и решительных женщин были разнокалиберно-кривые горшки или вазы.

– Хм, – усмехнулась, глянув на стремительно пустеющий прилавок. – Кажется, я узнаю почерк.

– Заткнись уже, – сунув мне медную монетку, женщина подтолкнула меня в спину. – Иди отсюда!

Они с мужем торопливо накрыли коробки тряпьём и поспешили прочь, но на пути их встал широкоплечий толстяк, в руках которого было несколько бутылочек для зелий. Судя по подтёкам на них, и у этого потребителя возникли проблемы с посудой.

– Менька! – злобно прорычал толстяк. – Почему все твои бутыли протекают?

– Потому что глину плохо промыли от песка, – ответила я вместо женщины.

А торговка ускользнула в сторону, но врезалась в дородную даму с огромным горшком в руках.

– Дно всё в трещинах! – гневно обвинила пышка.

– Наверняка при обжиге были перепады температуры, – резонно заметила я.

– Эй, ты чего? – оглядываясь, побледнел худой мужчина. – Хочешь, чтобы нас побили?

– А вы посмотрите на глазурь! – возмутилась стройная дама с седыми волосами и сунула ему вазу. – Она уже вся в трещинах и отваливается, а я только вчера купила!

– Я этого не продавал, – затравленно пискнул муж Меньки.

Вокруг нас становилось людно, и недобросовестным продавцам уже было не сбежать.

– Как вам не стыдно продавать такой мусор? – кричали недовольные покупатели. Шум нарастал: – А я знал, что у Меньки товар негодный. Я вот у Носса покупаю, на соседней улице! Вот у него горшки отменные!

– Не знаю, как у Носса, но ваши горшки действительно ужасные, – наблюдая за разворачивающими событиями, констатировала я.

– Да отстань уже, – едва не плакал мужчина.

Я подбросила монетку на ладони и выгнула бровь:

– Вы действительно хотите прогнать своё счастье?

Дородная дама в гневе размахнулась горшком с явным намерением разбить его о голову запуганной Меньки.

– Забирай и отдай мои деньги! – крикнула пышка.

Торговка зажмурилась, а я шагнула и легонько стукнула костяшками пальцев о бочок, и керамика развалилась в руках недовольной клиентки. Покачала головой:

– Стенки посудины тонкие, а у горлышка толстые. Удивительно, как горшок не лопнул ещё при обжиге.

Менька раскраснелась и металась, пытаясь сбежать от возмездия покупателей, а её муженёк на четвереньках забрался под прилавок и затих. Вокруг становилось шумно, и я расслышала, как кто-то предложил позвать стражей владыки драконов, чтобы торговку арестовали.

А вот этого мне не нужно!

Тут же сделала шаг вперёд и, закрыв собой Меньку, громко заявила:

– Тише, друзья! Мы приносим искренние извинения за качество продукции.

Решительно сдёрнула тряпку с деревянных ящиков и улыбнулась:

– В качестве компенсации за доставленные неудобства вы можете выбрать любой из товаров совершенно бесплатно…

Больше ничего сказать не успела, так как толпа ринулась, и прилавок практически снесло. Горожане отчаянно дрались за колотые горшки, которые только что критиковали, а я подтолкнула Меньку к переулку. Муж торговки ринулся за нами. Мы бежали, пока шум позади не растаял.

Парочка, тяжело отдуваясь, прислонилась к стене, а я тихо рассмеялась:

– Надо же! Столько пробежала, а даже не запыхалась. Хорошо быть молодой!

Махнула торговцам на прощание, но Менька рванулась ко мне и схватила за руку:

– Стой!

– Можете не благодарить, – милостиво разрешила я.

– Благодарить? – ахнула она и зло выпалила: – Ты нас разорила! Это всё, что осталось после отца. Всё! Но теперь у меня ничего нет…

Всхлипнув, она отпустила меня и стекла, усевшись на землю. Схватилась за голову:

– Что теперь делать? Как жить?

– Если спрашиваешь моего мнения, то отвечу. Живи честно! Продавай товар, в качестве которого уверена. И тогда не прилетит горшком по затылку.

– Где я такой товар возьму? – горько заплакала она. – Всё, что осталось от отца, давно продала. А то, что делает Дайс… Ну ты видела!

Мужчина, который флиртовал со мной, обречённо поник, а Менька продолжала:

– Лучше бы отец меня обучил! Но старый упрямец твердил, что не женское это дело. Пришлось замуж выходить за его ученика. И что теперь? Мы оба умрём с голоду… Ы-ы-ы!

– Хм, – задумалась я и, решив воспользоваться шансом, щёлкнула пальцами: – Мне кажется, нам есть, что обсудить.

Должно быть, Менька действительно была в отчаянии, потому что без возражений повела меня в мастерскую отца. Я вошла в маленький домик с большим благоговением, будто в музей керамики. Уже лет сорок только в таких заведениях я встречала гончарные круги, которые приходилось крутить ногами, хотя свои первые горшки как раз делала на похожем.

– Где берёте глину? – спросила, деловито поковыряв землю в ящике.

– Копаем сами, – ответил Дайс.

– Ну, разумеется, – фыркнула я и покосилась на Меньку. – А батюшка твой где брал?

– Покупал привозную из Таера, – покраснела она. – Но у нас нет на это денег!

– Ясно, – вздохнула я, заглядывая в печь. – То есть, некоторое время у вас покупали товар из-за репутации мастера. Но теперь вы её благополучно проср… Короче, нужно нарабатывать заново.

В животе заурчало, и я выпрямилась, внезапно ощущутив зверский аппетит. В прошлом он давно меня не навещал, а пища казалась одинаково картонной на вкус.

– Есть нечего, – торопливо предупредил Дайс.

– Мы ничего не заработали, – раздражённо поддакнула Менька. – А ещё по твоей милости лишились всего товара!

– Зато головы сохранили, – отрезала я и, закончив с осмотром, деловито проговорила: – С этого момента вы не прикасаетесь ни к глине, ни к горшкам. Я всё буду делать сама, на вас лишь продажа изделий и закупка глины из Таера… Как вы вообще додумались работать на таком материале?

– Так денег же нет, – переглянувшись, хором заявили они.

– Возьмите в долг, – пожала плечами.

– Отдавать придётся в два раза больше, чем взяли! – воздев руки, воскликнула Менька. – У нас отберут дом.

– Не отберут, ведь это теперь и мой дом! – твёрдо пообещала я и начала закатывать рукава. – Вижу, вы мне не верите. Что же, я покажу своё мастерство.

Заодно решила проверить, как ходит гончарный круг, как он отцентрован, и смогу ли я, как в молодости, ловко крутить его ногами. Мне было удобнее толкать правой вперёд, а левую подгибать, чтобы круг вращался против часовой стрелки.

– Смотри, – шепнула Менька, когда я шлёпнула кусок глины в середину круга. – Отец так же делал, но ты в другую сторону всегда вращал.

– На самом деле, неважно, в какую, – заявила я и, оторвав кусочек от тряпки, смочила в наполненном водой ведре, стоявшем рядом. Проткнув кусок глины пальцем, медленно повела его влево, придерживая с другой стороны будущую стенку вазы. – Кому как удобнее!

– Какие плавные и твёрдые движения, – восторженно пролепетал Дайс и посмотрел на меня с уважением. – Госпожа, вы из Таера? Слышал, что там даже женщины становятся мастерами!

– Ага, – не стала его разочаровывать. – Оттуда.

– Тогда оставайтесь, – выпалила Менька, напоминая борзую, почуявшую дичь.

Мне польстило, что оба начали обращаться со мной уважительно. И правильно! Мастерство – моя визитная карточка. И пусть теперь руки молодые и красивые, навыки остались со мной. А значит, всё получится.