Весло Харона - Алейников Дмитрий Александрович - Страница 39

— Выйдет. Я не сомневаюсь.

Харитону Игоревичу явно не понравились такие метаморфозы. Минуту назад человек и слышать не хотел об участии в проекте, а теперь сам рвется в бой, и как рвется!

— Что ж, я доложу о вашем… служебном рвении. Пока же можете начинать работать. Анамнез я беру на себя. Материалы вам занесут.

Через три часа Хильде позвонил Кирьянов и сообщил, что срок три дня его устраивает. Еще через пятнадцать минут в кабинет принесли две толстые папки и коробку с дискетами — исчерпывающая информация о приговоренном генерале.

А еще через час Хильда, стоя у таксофона на станции метрополитена, набирала номер генерала.

Да, она знала, что работа, которую предложит ей Кирьянов, не будет пахнуть лавандой. Она знала, что иначе он не стал бы давить на нее и брать за горло, прежде чем предложить взяться за дело. Но такое! Это было слишком. Всему есть предел. Становиться на одну доску с убийцами она не желает. Будь что будет, но она сорвет этот план.

Генерал согласился встретиться на удивление быстро и легко. Хильда выложила ему почти все, что знала о готовящемся покушении. Тот слушал не перебивая, не задавая вопросов, лишь кивал в конце каждой фразы. Выслушав, спокойно поблагодарил и ушел. Хильда испугалась даже, что он принял ее за сумасшедшую.

Но генерал воспринял все более чем серьезно. Придя домой, он вытащил из ящика стола аккуратно свернутый парашютный строп. На конце стропа генерал сделал петлю. Сняв с крюка люстру в кабинете, он закрепил на нем строп. Потом побрился и, даже не смыв остатки пены, вернулся в кабинет. Встав на стул, он просунул голову в петлю, затянул ее, неумело перекрестился, закрыл глаза и оттолкнул стул.

О том, что генерал отнесся к ее предупреждению серьезно, Хильда узнала на следующий день от Харитона Игоревича и Кирьянова, примчавшихся к ней в институт. Они восхищались ее работой, говорили что-то о даре видеть людей насквозь, а Хильда чувствовала, как земля медленно, но верно уходит из-под ног.

Вечером того дня она впервые в жизни напилась. Напилась до тошноты, но не до беспамятства: мысль о том, что она убила человека, не желала отключаться вместе с нею.

Насоныч приехал ни свет ни заря, в половине шестого утра.

Валю и Ольгу разбудил громкий стук в дверь. Вадим сообщил им, что Насоныч просит спуститься Валю вниз. Девушки спустились вместе.

В комнате на первом этаже сидели несколько мужчин, среди которых были Насоныч и водитель, который вез Валю из отделения милиции. Остальных девушки не знали.

Насоныч поднялся с подоконника.

— Ситуация развивается чрезвычайно быстро, — произнес он убитым голосом.

Валя и Ольга ждали, что последует за столь своеобразным приветствием.

— Вы готовы? — Насоныч взглянул на Валю.

— Готова, — кивнула она. — Когда?

— Через час выезжаем.

— Через час?! — Валя окончательно проснулась.

— Через час. Сейчас мы введем вас в курс дела. Все, собственно, уже спланировано. Вам остается лишь в точности выполнить инструкции…

— А оружие? — Валя сжала ладонями виски. — И деньги? — вспомнила она.

— Деньги здесь. — Насоныч указал на «дипломат», который держал один из мужчин. — Оружие вам выдаст Вадим. Сядем. Не стоит терять времени.

В «дипломате» действительно оказались тридцать тысяч долларов. Вадим принес оружие — автомат неизвестного производства. Валя, научившись стрелять, не стала тем не менее специалистом по оружию, иначе поняла бы, что эта хорошо смазанная рухлядь может благополучно отказать после первой же очереди. Курносый, с длинным магазином автомат казался ей последним достижением милитаристской мысли.

Против присутствия Ольги на инструктаже никто особенно не возражал.

Покушение должно было состояться через два часа у подъезда дома, где Бобров недавно купил квартиру. В восемь-восемь десять Бобров в сопровождении охраны выходит из подъезда. Без четверти восемь Валя с детской коляской должна войти во двор. В коляске будет лежать автомат. Подойдя к скамейке возле второго подъезда, Валя сядет, достанет книжку с заложенным между страницами куском зеркальной пленки и будет ждать Боброва.

Во дворе в это время пусто, и одинокая мамаша не привлечет внимания охранников. Пропустив группу мимо, Валя должна будет выхватить автомат и открыть огонь, прежде чем жертва дойдет до машины. Стрелять нужно в спину и в голову. После нескольких попаданий следует бросить оружие на землю и бежать к углу дома. Уходить через стройплощадку. Телохранители вряд ли попытаются преследовать ее: зачем им рисковать? Но если погоня все-таки начнется, то Валю прикроет снайпер, который засядет на верхних этажах недостроенного дома. За стройплощадкой будет ждать машина, которая привезет ее сюда, на дачу, где будет ждать Ольга в обнимку с «дипломатом».

Выслушав инструкции, Валя долго молчала, рисуя ногтем на крышке стола.

— Что-нибудь смущает? — осторожно спросил Насоныч.

— Да. — Валя оторвала взгляд от стола. — А если я не успею добежать?

— То есть?

— Ну, если мне пальнут по ногам и скрутят тут же?

— Пальнут? — Мужчины переглянулись. Первым нашелся тот, что держал «дипломат». — Не пальнут. У охраны только газовое оружие.

— А автомат?

— Какой автомат?

— Ну, тот, который я брошу. Они его подхватят и… — Валя сделала жест, словно нажимала на спусковой крючок.

Мужчины снова переглянулись.

— Резонное замечание, — заметил Вадим. — Но это не кино. Первая реакция человека, по которому палят из автоматического оружия, — сложиться впятеро и забиться в какую-нибудь щель. Не сомневайся, охранники так и поступят. — Он бросил взгляд на Насоныча и продолжал: — Сколько от скамейки до угла дома? Метров двадцать пять-тридцать, так? За сколько ты пробежишь это расстояние?

— Ну… — Валя принялась высчитывать. — Если стометровку я бегала за двенадцать и три, то…

— То четырех секунд тебе хватит за глаза, — подвел за нее итог Вадим. — Правильно?

— Правильно.

— Значит, у самого отважного охранника будет максимум четыре секунды, чтобы понять, что стрельба стихла, поднять голову, убедиться, что это так, вскочить, увидеть автомат…

— А если он вообще не испугается или догонит меня на стройке?

— Но ведь снайпер… — включился в разговор Насоныч.

— А если он успеет прострелить мне ногу раньше, чем снайпер его снимет?

— Ну, — развел руками мужчина с «дипломатом», — без риска тут… дело такое…

— Подожди. — Насоныч поднял руку, прося слова, и обратился к Вале: — Что ты сама предлагаешь?

— Я… — Валя убрала руки со стола и сжала их в кулаки, чтобы унять дрожь. — Я не хочу, чтоб меня взяли живой.

— Что? — Насоныч подался вперед.

— Валя! — Ольга закрыла ладонью рот, с ужасом взглянув на подругу.

— Я не хочу, чтобы они взяли меня живой, — повторила та.

— Ну и что ты предлагаешь? — Насоныч достал портсигар.

— Дайте мне гранату.

— Что-о?!

— Дайте мне гранату. Я взорвусь, если меня ранят.

— Ты что, фильмов про партизан насмотрелась? — Насоныч, открывая портсигар, даже выронил несколько сигарет. — Какую, на хрен, гранату? Какое «взорвусь»?!

— Тогда дайте мне пистолет, — невозмутимо предложила Валя.

— Пистолет! У нас что тут, тульский завод? И зачем тебе еще и пистолет?

— Я положу его в карман и застрелюсь, если не смогу убежать.

— Нет, — Насоныч в сердцах хлопнул ладонью по столу, — ты точно кино насмотрелась! Последний патрон — для себя! Может, тебе еще, как профессору Плейшнеру, ампулу дать?

— Дайте мне пистолет. Можно с одним патроном, — упрямо повторила Валя.

— Сумасшедший дом! — Насоныч патетически взмахнул руками.

— А ведь есть там какой-то пугач, — произнес один из мужчин, до этого молча следивший за происходящим. — Парабеллум, кажется.

— Какой парабеллум?! — взревел Насоныч.

— Ну, у копателей брали осенью. Те-то стволы загнулись, а парабеллум стрелял…