Путь хирурга (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 20

— Давай живее! — зацедил Рома.

Близнец грубо дернул сбившегося, от чего у Владислава болтанулась голова, как у куклы.

Ивлевы безжалостно вытолкали его к кругу. Смотрелось это, как казнь… однако Владислав перестал умолять о пощаде. Сам вошел в центр круга, остановился в указанном месте. Он судорожно сглотнул, но спину выпрямил и поднял подбородок.

И всё же его фигура выглядела маленькой и жалкой посреди двенадцати строгих печатей, обрамлявших границу круга. Каждая из них сияла приглушенным внутренним светом. Сквозь каждую текла энергия, печати будто бы выполняли функцию этакого конденсатора…

— Ты готов пропустить через себя силу потоков? — спросил Астахов.

Владислав глубоко вдохнул и резко выдохнул.

— Да… — с трудом выдавил он.

Учитель ещё несколько минут сверлил его взглядом, скрестив руки на груди. Так, будто хотел психологически сломать сбившегося ещё прежде, чем начнется зловещая процедура.

— Начинайте, — в тишине голос прозвучал, как удар гонга.

Только теперь я понял, зачем собрался Совет Приюта Длани Предков. Каждый из двенадцати его членов занял свое место на одной из двенадцати печатей. Все в свободных балахонах, на головы накинуты капюшоны, скрывающие лица.

Стало понятно и другое. Члены Совета — не просто лучшие бойцы Приюта, каждый из них является своего рода проводником одной из двенадцати первородных энергий, формирующих основу их школы.

Хм… цифра двенадцать в этом мире явно играла первостепенную роль.

— Что происходит? — спросил я Семена.

Тот нервно облизнул губы, не сводя глаз с Владислава.

— Стиль Длани Предков состоит из двенадцати потоков силы, двенадцати предков, открывших этот стиль, — зашептал он. — От них эти… уроды наследуют свою энергию. Каждый в совете здесь — лучший мастер своего поколения. Один накапливает энергию земли, другой воды, третий — металла… Каждый несет в себе частицу общей силы, без которой Длань Предков не сможет держать резонанс.

— Так. Все двенадцать нужны, чтобы создать резонанс? — уточнил я.

— Да, — подтвердил Семен, глядя на Владислава с жалостью. — Двенадцать вместе образуют полную гармонию. Если у тебя внутри хоть малейший сбой, сила просто разорвет тебя…

Мне стало отчетливо понятно, почему советники — настолько разновозрастные. Одно поколение — это двадцать — двадцать пять лет. Их двенадцать… стоп! Это что получается, самому старшему из них — больше двухсот лет?

Догадка заставила задуматься. А в моем мире говорили, что столетние горцы — это удивительная редкость… Интересно, а сколько же лет Учителю? Даже самый пожилой член совета рядом с ним выглядел сопливым пацаном.

Но больше разглядывать их было недосуг.

Один из членов совета первым встал на свою печать — печать «Земля». Он сжал кулаки, опустил взгляд. И… сила внутри него начала нарастать, она теперь ощущалась почти физически. Как будто из-под земли пошел нарастающий гул. Вокруг его стоп возникли разводы энергии глубокого бурого оттенка, похожие на вспаханную почву.

— Прими силу земли, сбившийся, — велел Учитель.

Разводы энергии плавно потянулись от печати и члена совета к Владиславу. Медленно коснулись его ступней. Мужик дернулся, словно его ударило током, но удержался на ногах. По телу сбившегося пробежала дрожь, как будто у Владислава резко поднялась температура, и его колотило в лихорадке.

— Терпи… — шепнул я ему, не зная, слышит ли он меня.

Носитель энергии земли напрягся еще сильнее, и теперь эта энергия начала медленно, но уверенно проникать в тело Владислава. От ступней поползла вверх, наполняя его каналы. Лицо мужика исказилось в мучительной гримасе. Он застонал, едва сдерживаясь, чтобы не упасть.

— Это только начало, — обреченно сказал Семен. — Впереди еще одиннадцать потоков…

Нет это не была сверка, это была самая настоящая чертова казнь. Я видел, как трясет Владислава — и почувствовал, как внутри меня закипают ярость и возмущение.

Древняя традиция, резонанс… все это звучало красиво и возвышенно. Однако по факту сейчас происходило одно — Владислава убивали. Просто убивали, медленно и мучительно, прикрываясь красивыми словами.

Да, энергия сама по себе — не средство убийства. Но вы слышали когда-нибудь про казнь водой?

Владислав все еще стоял. Стиснув зубы, он упрямо смотрел вперед, силясь не опускать голову на грудь. Он будто бы бросал вызов самому миру, несмотря на боль и пожирающий его страх. Взгляд его горел, и я понял, что Владислав борется уже не только за себя… он борется за всех нас, сбившихся и забытых.

Энергия земли все сильнее заполняла каналы Владислава, на его висках выступили капли пота. Лицо побелело, зубы были стиснуты, я отчетливо слышал скрип эмали. Владислав чуть покачнулся, но каким-то чудом остался стоять прямо.

— Держись, Влад… — прошептал я, не сводя с него глаз.

Учитель поднял руку, давая знак второму выпускнику — худощавому, с острым орлиным носом и красной лентой на рукаве. Он занял свою печать, и воздух вокруг него вспыхнул еле заметным пламенем. По телу второго члена совета побежали разводы красной энергии.

— Прими силу огня, — холодно скомандовал Учитель.

Второй поток, яркий и агрессивный, устремился к Владиславу и коснулся его тела. Его дернуло сильнее, он вскрикнул и вцепился руками в свою одежду на груди. Пошатнулся, но снова устоял, тяжело и хрипло дыша.

Я прищурился, концентрируясь, и ясно увидел энергетические потоки в теле Владислава. Его собственная энергия была не чисто-белой, как моя, а, скорее, серебристо-голубой, словно горный ручей. Сейчас этот поток отчаянно сопротивлялся энергии земли и огня. Между серебристой энергией Владислава и красной энергией Леонида возник мощный диссонанс, словно сталкивались два совершенно несовместимых звука.

— Он не выдержит… — дрогнувшим голосом сказал Семен.

Я не ответил, глядя, как красная энергия пытается подчинить себе каналы Владислава, буквально выжигая их изнутри. Его собственная энергия судорожно сопротивлялась, пытаясь сохранить свое течение. Владислав громко застонал, тело согнулось, как под тяжестью невыносимого груза.

— Терпи! — выкрикнул я громче, и сам не заметил, как шагнул вперед, сжимая кулаки.

— Тихо! — резко прикрикнул на меня один из учеников.

Я даже не обратил на него внимания, пристально глядя на Владислава. А Владислав держался. Его взгляд был взглядом человека, решившего выстоять любой ценой. Сквозь стиснутые зубы, едва слышно, он цедил свое имя.

— Я Владислав, вам меня не сломать!

Учитель лишь сделал короткий жест рукой, и к третьей печати вышел невысокий, но крепко сбитый мужчина с зеленой лентой на запястье. Он занял свое место в круге и, закрыв глаза, начал концентрироваться.

— Прими силу Дерева, — бесстрастно велел Астахов.

Зеленая энергия, мягкая и тягучая, словно смола, потекла по каналам члена совета, просвечивая сквозь его кожу. Затем она медленно, но неотвратимо устремилась в центр круга, к Владиславу.

Владислав уже выглядел откровенно плохо. Тело теперь уже по-крупному трясло, мышцы сводило в конвульсиях, дыхание вырывалось с хрипами, а с губ стекала тонкая струйка крови. Теперь уже три энергии, словно треглавый змей, начали обвивать его тело, борясь за господство над его каналами и подавляя его собственный серебристо-голубой поток.

Владислав запрокинул голову, открывая рот в беззвучном крике. Теперь его уже не просто ломало, а буквально разрывало изнутри.

На секунду взгляд Владислава нашел меня. В его глазах, помимо боли и ужаса, мелькнула решимость. Я видел, как он пытался сфокусироваться, отчаянно борясь с чужеродной энергией.

Зеленый поток Дерева прорастал в энергетических каналах Владислава, словно корни древа. Он внедрялся в уже поврежденные участки его энергетического тела. Собственная энергия Владислава пыталась противостоять чуждым потокам. Но силы были неравны.

Владислав начал оседать на колени, едва удерживаясь, чтобы не рухнуть окончательно.