Путь хирурга (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 21

— Стоять! — резко бросил Учитель. — Если сдашься сейчас — ты сбившийся навеки!

Я с трудом сдержал желание броситься в центр и помочь Владиславу. С моих пальцев заструилась моя собственная белая энергия. Но пока я не понимал, как могу помочь… Поэтому смотрел и, словно молитву, негромко повторял про себя:

— Держись… Влад, держись…

В круг по очереди начали вставать остальные члены Совета. Круг наполнялся энергиями разных оттенков — золотистой, темно-синей, багровой, фиолетовой. С каждым новым потоком Владиславу становилось хуже, его тело и разум находились на грани разрыва.

— Ты примешь силу Металла, — сухо велел Учитель.

Металлическая энергия была жесткой и колючей, и проникла она в тело Владислава почти с яростью, потоком расплавленного металла. Владислава скрутило, изо рта хлынула кровь, на глазах лопались капилляры. Но он упорно продолжал стоять на ногах, не сдаваясь.

— Сила Воды… — зазвенел голос Учителя.

Владислав пошатнулся, словно его толкнули со всей силы, и будто захлебнулся новой, ледяной энергией — словно его окунули в прорубь.

Я отчетливо видел, как ученики Приюта смотрели на Владислава — с презрением и каким-то совершенно ненормальным желанием, чтобы сбившемуся сделалось только хуже.

Ритуал продолжался. Собственная энергия Владислав почти истощилась.

— Осталось немного. Сила Грома…

Владислав закричал, и в этом крике я впервые услышал почти сломленную волю. Израненного зверя.

Я больше не мог просто так смотреть. Сколько еще выдержит этот мужик? Сколько еще энергий он способен перенести? И самое главное — для чего ему это нужно терпеть?

Потоки энергии, разноцветные и хаотичные, почти полностью вытеснили его собственную. Последние остатки серебристо-голубого сияния исчезали под натиском чуждых сил, оставляя Владислава беззащитным перед последним, самым страшным этапом ритуала.

Последний член совета сделал шагнул в круг.

Он медленно ступил на последнюю печать. Мгновение, и круг замкнулся. Все двенадцать потоков энергий разных оттенков, кружившиеся вокруг Владислава, начали сливаться друг с другом, выравниваться, подчиняясь общей пульсации.

Воздух наполнился низким, утробным гулом. Я видел, как отдельные потоки, ранее столь разные и несогласованные, теперь вступают в единую вибрацию. Начинают биться одним ритмом, ускоряясь и соединяясь в одно целое.

— Что происходит? — проблеял Семен.

Видно, никто прежду не мог стоять на ногах так долго, и Семён не видел, что бывает в конце.

— Резонанс… — глухо ответил я. — Они сливают энергию в один поток.

Сияющие цвета начали меркнуть, исчезать, поглощаясь друг другом. И вот уже вместо пестрого калейдоскопа оттенков появилась знакомая мне черная, маслянистая субстанция. Ртутная чернь, угрожающе колыхавшаяся в центре круга.

Учитель поднял руку, словно дирижер управляя этим жутким зрелищем.

— Резонанс завершен! Теперь мы узнаем истину! Примет ли твое тело и твоя энергия путь предков, или же ты будешь поглощен⁈

С этими словами он резко опустил руку.

В одно мгновение черная субстанция, словно гигантская змея, устремилась к Владиславу. Чернь заполнила собой все пространство вокруг него. Владислав заорал от боли, упав на колени. Чернота начала проникать в его тело, сливаясь с остатками его собственной силы, полностью поглощая ее.

Чернь стремительно пронизывала его тело, пробираясь в каждую клетку, в каждую энергетическую нить его существа. Энергия готовилась навсегда поглотить и стереть его личность.

Владислав вцепился пальцами в землю, глаза его закатились, тело корчилось от невыносимой боли.

Я уже понимал, что шансов у него почти не было. Теперь все зависело только от него самого — войдет ли он в резонанс с этой смертоносной чернью или исчезнет, оставив после себя лишь пепел. Но глядя на Владислава, корчащегося на земле, я понимал — он не выдержит.

Его тело ходило ходуном, энергетические каналы иссыхали и рвались под натиском черной ртути. Она с жадностью проникала в его клетки, разрывая все на своём пути. Сбившийся был на волосок от гибели, и никто из присутствующих не собирался ему помогать.

Я же не мог просто смотреть. Не мог снова стоять и наблюдать, как умирает человек, наречённый мною.

Сжав зубы, я осторожно протянул вперед руку… моя белая энергия мягко заструилась из ладони. Невидимым ручьем стекла она к Владиславу. Никто не заметил этого, все были увлечены жестокой сценой поглощения.

В теле Владислава моя энергия осторожно коснулась его каналов, пытаясь восстановить их ритм, замедлить разрушение. Он застонал, дрожь его тела чуть ослабла.

Но это была лишь временная мера. Я видел, что чернь сжирает его, готовясь нанести последний удар.

— Держись… — шептал я. — Еще чуть-чуть.

Я чувствовал, как напряжение и боль начинают перекатываться обратно по моей собственной энергетике.

Чернь вспыхнула, поняв, что ее экспансии мешают. Вся ее мощь резко устремилась ко мне, почувствовав, откуда идет препятствие. Потоки, подобно сотням темных змей, резко повернулись и полетели прямо на меня.

Удар был таким мощным, что меня буквально оторвало от земли и швырнуло в ближайшую стену. Спина впечаталась в камень с громким треском, и в глазах на мгновение потемнело.

Я сполз вниз по стене, тело пульсировало болью, словно в меня одновременно вонзили сотню раскаленных игл.

— Что это было⁈ — донесся чей-то удивленный возглас.

Я едва открыл глаза и увидел, как ученики и члены Совета в растерянности переглядываются. Даже Учитель смотрел на меня с нескрываемым потрясением.

— Он… он отвел удар на себя! — выкрикнул Семен, вырываясь из общего оцепенения. — Владислав жив!

Владислав рухнул на землю, дыхание его было тяжелым и хриплым, будто он наконец оказался на берегу, едва не утонув. Лицо покрывал густой пот, глаза смотрели в пустоту, не веря, что все позади. Его тело больше не содрогалось от боли, чернь отступила.

Я, едва удерживая сознание, старался не показывать, как тяжело мне дается каждый вздох. Черная энергия бушевала внутри меня, стараясь разорвать на части, но моя белая сила удерживала ее, постепенно очищая и растворяя.

Астахов впервые смотрел на меня с настоящим ужасом.

— Он выдержал? — с явным изумлением прошептал кто-то из сбившихся.

— Сбившийся должен был умереть! — ошеломленно воскликнул один из членов Совета.

Учитель старался выглядеть спокойным, но по напряженным желвакам на его скулах было ясно, что его беспокоит произошедшее куда больше остальных.

— Унесите его! — отрывисто скомандовал Астахов. — Живо!

Близнецы, все еще пребывая в оторопи, всё же торопливо подбежали к Владиславу. Подняли его бессознательное тело. Голова Владислава безвольно откинулась, лицо было бледным и мокрым от пота, но дыхание его оставалось глубоким и ровным. Он выжил, несмотря на все усилия и ожидания, и это казалось сейчас совершенно невообразимым.

Толпа расступилась, давая дорогу ученикам, несущим Владислава прочь. Я проводил их взглядом, чувствуя, как энергия стремительно утекает из моего тела, оставляя только опустошение.

Тело сводило судорогой, а перед глазами плыли мутные круги. Силы уходили стремительно, словно из пробитого сосуда. Я пошатнулся, чувствуя, как колени вот-вот подогнутся, но заставил себя удержаться на ногах. Больше всего на свете хотелось упасть и просто уснуть, забыться…

— Ты! — холодно прозвучал голос Учителя, он указал на меня своим посохом. — Твой черед войти в круг.

Я медленно поднял голову и встретил взгляд Астахова. На его губах застыла едва уловимая улыбка, будто он уже видел, как мое тело падает на землю и теряет всякую жизнь.

Собрав остатки воли, я заставил себя сделать первый шаг, потом второй. Ноги едва слушались. Ученики расступались, смотря на меня одновременно с любопытством, тревогой и скрытой радостью.

Большинство из них уже списали меня со счетов.