Няня для дракона с большим… наследством (СИ) - Мед Натали - Страница 36

Я стояла в холле, выглядывая из-за угла. Мне было необходимо лично убедиться, что эта эпопея с бриллиантами закончилась, и Гераклеума действительно покидает дом. Подобное зрелище надо видеть своими глазами, иначе можно не поверить своему счастью.

— … там и библиотеки получше. Твоему мальчику понравится. И волосы мы перекрасим, у меня есть отличный зельевар. Будет не стыдно на улицу выйти, — вздыхала Гераклеума, прижимая платочек к глазам.

— Шемрок вполне доволен цветом своих волос, спасибо, тётушка, — терпеливо отвечал многострадальный Кардус.

— Разве этого хотела бы его мать? — глухо пробормотала тетушка.

— Его мать хотела бы, чтобы он был счастлив, — последовал невозмутимый ответ.

Почтенная драконица высморкалась, тяжело вздохнула, посмотрела на облака, на Кардуса…

— А он… он счастлив? — наконец, спросила она неуверенно.

— Полагаю, что да.

— Она ведь была моей любимой племянницей. Всегда следила, чтобы в моей комнате были подушечки с лаваррсем. Иногда задавала такие странные вопросы. Я никогда ее не понимала. Однажды спросила, как понять, что мужчина влюблён. Я сказала, что по размеру кольца, которое он дарит. А она рассмеялась. А потом она вышла замуж за тебя и уехала сюда, — пожилая дама неловко похлопала Кардуса по груди. — Вот так-то, — непривычно мягкое выражение ненадолго задержалось на ее лице, а потом исчезло, как роса под жарким лучом солнца. — Поэтому лучше уволь свою няню как можно скорее, Кардус. Может, во влюбленных мужчинах я разбираюсь плохо, но женщину, которая спит и видит, как бы охомутать одинокого мужчину, вижу за милю.

— Я прислушаюсь к вашему совету и поступлю так, как будет лучше для меня и моей семьи.

— Как знаешь, — снисходительно фыркнула тетушка и наконец удалилась.

Несомненно, ей не терпелось стряхнуть со своих ног пыль этого дома, но, как ни странно, она действительно любила его обитателей. Настолько, насколько такая женщина в принципе способна любить. Она лезла в чужие дела и не могла запомнить имен детей своей любимой племянницы, но каким-то странным образом она все равно желала им всем добра. Просто её понятие о добре отличалось от представления Кардуса и его детей. Мне же оставалось только надеяться, что тетушка Гераклеума переключится на истязание своего нового дворецкого и решит на некоторое время оставить родственников в покое.

— Смею предположить, что скучать по ней ты не будешь, — вкрадчиво проурчал мне на ухо знакомый голос.

— Не буду, — фыркнула я. — А вы бы лучше не подкрадывались к няне, которая спит и видит, как бы вас охомутать. Это может плохо кончиться.

— Не успею оглянуться, как окажусь в твоих сетях? — легкомысленно прищурился Кардус. Подумать только, тот самый тип, который совершенно серьезно обвинял меня в попытках соблазнить его.

— Вас не подменили ли, милостивый государь? Кажется, именно вы твердили, что я проклятущая шпионка, прибывшая сюда соблазнять своими сомнительными прелестями.

— Я бы никогда не назвал твои прелести сомнительными, — его веселый взгляд скользил по моей фигуре.

Скрестив руки на груди, я пренебрежительно хмыкнула.

— Неужели? С трудом верится. Кажется, отсутствие присмотра со стороны родственницы делает вас сущим бесстыдником. Распоясались вы, господин дракон.

— О-о-о, ты еще не представляешь, на что я способен, — пылающим взглядом Кардуса можно было обогреть целый город. Нет уж, в это русло уводить беседу я пока не готова. В конце концов, что бы ни говорила Гераклеума, я в действительно не имею никаких видов на Кардуса.

— А вот я способна сейчас исключительно на вечер тихих игр с вашими детьми, — сменила я тему. — Мы вымотались до такой степени, что даже Шемрок не возражал против безобидных развлечений. И тут выяснилось, что в библиотеке есть какая-то невероятно интересная настольная игра, в которую мы все и сыграем сегодня.

Вот так. И никаких горящих взглядов. Только дети и игры.

Впрочем, он ещё не знает, что ночью мы снова должны пойти ловить пажучков. Прошлого запаса хватило ненадолго, и полдюжины активно растущих (и орущих) жабонков настоятельно требовали своих пажучков насущных. Кстати да, у них начали появляться разноцветные пёрышки, по которым изредка пробегали радужные искры. Это выглядело невероятно красиво, особенно в темноте!

В общем, куда мне с таким плотным графиком ещё и Кардуса⁈

Индейская национальная изба мне, а не тихая жизнь. К вечеру триумфально вернулся Астер, провожавший восвояси тетушку и её нового дворецкого. Кардус возвращению друга обрадовался.

— Неужели у тебя нет других дел? — дружелюбно поинтересовался Кардус, когда гость ворвался в столовую прямо посреди ужина. Сразу видно, переживает, как бы Астер не пренебрег чем-нибудь важным. — Тебя же явно где-то ещё ждут. То следующее дело, о котором ты мне рассказывал, а?

Вот она, крепкая мужская дружба. Аж слеза умиления наворачивается.

— До пятницы я совершенно свободен, — промурлыкал Астер. — Ирида, милая, будьте добры, налейте мне чашечку чая. Уверен, из ваших рук он будет еще вкуснее.

— Ты же не пьешь чай, — сухо напомнил Кардус.

— Вкусы меняются. Пребывание в твоем замечательном доме вообще заставило меня пересмотреть собственные предпочтения.

— Это какие же предпочтения ты пересмотрел? — отчетливо скрипнул зубами Кардус. — Уж не те ли, которые касаются моей няни?

— В твоем возрасте пора бы отказаться от нянь. Ты уже большой мальчик, Кардус, — бросил гость и легкомысленно подмигнул мне и детям. У Астера вообще был такой вид, словно он попал в парк аттракционов и развлекается вовсю.

Дети с интересом следили за этой светской беседой, поворачивая головы от одного участника к другому, словно на матче по пинг-понгу. Даже Авалла глазела, раскрыв рот.

— Кажется, Лоницеру пора укладывать, — что-что, а становиться предметом развлечения для этой парочки драконов я не собиралась. Я здесь работаю, и моя работа это дети. Впрочем, Астер и Кардус тоже те еще дети. Не зря говорят, что мужчины лет до шестидесяти мальчишки. Драконам за двести, а они все не планируют взрослеть.

Поэтому я аккуратно забрала у Аваллы Лоницеру, пожелала всем приятного аппетита, напомнила детям, чтобы не задерживались, и удалилась в единственное безопасное место, которое смогла вспомнить — в спальню Лоницеры.

Бережно держа её маленькое тельце, я шла по знакомым коридорам. Как быстро я изучила этот дом, и как много осталось в нем неизученного. К примеру, портреты. Кто эти люди? Понятно, что какие-то родственники хозяев дома, но кто именно? Какими они были? В старых домах всегда живет история, я бы хотела познакомиться с историей этого особняка ближе.

— Ну что, Лоницера, пора укладываться спать? — ласково спросила я подопечную. Говорят, что маленьким детям, как животным, можно говорить все что угодно, главное, чтобы интонации были мягкие и дружелюбные. Не уверена, что в этих словах есть хоть капля истины. Попробовали бы они нашему некоту сказать какую-нибудь гадость сахарным тоном. Получили бы когтем в глаз или в тапок пару раз.

— Ты же не такая полуночница, как твоя сестра, правда? — продолжала ворковать я. — Режим сна у неё, конечно, совершенно ужасный. Неудивительно, что она почти прозрачная. Ещё и ест мало. Хорошо хоть немножко двигается, глядишь, аппетит проснется от физических нагрузок.

Девочка смотрела на меня внимательно и серьёзно.

— Сейчас переоденем тебя во что-нибудь удобное, и уложим в кроватку, — продолжала щебетать я.

Лоницера, конечно, молчала. Признаться, это меня немного настораживало. Разве детям в ее возрасте не полагается если не говорить, то хотя бы какие-то звуки издавать? Лоницера же не гулила, не агукала, предпочитая молчание. Впрочем, я не специалист в младенцах, а уж тем более в драконьих младенцах. Если отец, сиблинги и прислуга не паникуют, наверное, все идет как надо. Но в библиотеку на всякий случай надо бы заглянуть. Мало ли, какие сюрпризы подготовила мне драконья анатомия.