Огнеборец (СИ) - "Тео Дорн" - Страница 32

Думал меня это остановит? Превратившись в огненный снаряд, я прорвался прямо сквозь неё и вынырнул из облака пара прямо перед Ленским.

Ленский если и был удивлен, что меня ледяная стена не остановила, то быстро собрался. Там где он стоял выросла ледяная платформа, толкнув его вверх, Ленский воспользовался её импульсом, усилив свой прыжок и буквально в последний момент увернулся от моей руки, потянувшейся к его поясу с флажком.

Я пролетел мимо него. Пришлось резко тормозить ногами о грунт, чтобы не оказаться впечатанным в стену. Сконцентрировался и направленным взрывом пламени, взрывшим землю передом ной, я смог погасить энерцию движения.

— Ах ты лис! — рыкнул я потусторонним голосом.

— Думал, я так просто сдамся?

— Тебе ещё надо выиграть.

— Думаешь будет трудно?

Ухмыльнувшись он поднял руку, и я увидел, что в его руке был мой платок.

— О, ещё как! — оскалился я.

— До встречи! — ухмыльнулся Ленский.

Он подпрыгнул, и под его ногами расстелилась ледяная дорожка. Он заскользил по ней, словно сноубордист, спускающийся по склону. Я даже не подозревал, что он может двигаться так быстро. Он устремился к своему флагштоку.

Но он забыл одну вещь — я всё ещё был здесь.

Я вновь превратился в пылающий метеор, понёсшийся наперерез Ленскому, стремящемуся добраться до своей финальной точки. Или по крайней сделал всё чтобы он так подумал и изменил свою траекторию, в попытке уклонится.

Ну не тут то было.

— Ты куда собрался? — крикнул мне Ленский, когда понял, что нападать на него я не собираюсь.

Он ожидал, что я буду перехватывать его, но я добрался до его синего флагштока раньше, чем он, и схватил его, вырвав из земли. Вместе с ним я вновь оседлал ревущее пламя и к тому моменту, когда Ленский понял, что случилось, мы были в разных концах арены.

Он с двумя флагами, я с двумя флагштоками.

— Эй, нечестно! — донёсся до меня крик Ленского.

— Хочешь победить — давай дерись! — крикнул я ему. — Решим всё по-старинке!

Настало время столкнуться лоб в лоб, и только сильнейший выйдет победителем.

Я отбросил его флагшток к своему, вытянул вперёд руку и поманил его открытой ладонью.

— Или боишься проиграть? — ухмыльнулся я.

— Ну ты сам напросился… — лицо Ленского конечно скривилось в усмешке, но в глазах сверкнул недобрый магический огонек.

Он остановился, спрыгнув со своей ледяной дорожки, взмахнул руками и создал перед собой каскад ледяных шипов, как тогда в поезде.

Взмахивая руками, он отправлял один за другим в мою сторону.

Мои кулаки вспыхнули, сердце заработало как паровой молот.

Один за другим я встречал ледяные шипы кулаками и они взрывались в облака осколков льда и пара.

Взгляд Ленского дернулся за мою спину — его это и выдало. Он создал ледяной осколок прямо за моей спиной, и тот тут же устремился ко мне. Но я поднял руку и выставил ладонь, и он буквально превратился в пар, столкнувшись с моей раскалённой рукой.

— Теперь моя очередь, — ответил я.

С моих рук сорвалась струя пламени, ревущей рекой устремившаяся прямо к Ленскому. Но он встретил её ледяной призмой, которую воздвиг в метре от себя и которая, словно волнорез, разрубила реку огня пополам. Ленский стоял в струе ревущего пламени совершенно невредимый.

На лице его играла улыбка.

— Так и будем до бесконечности обмениваться стихийными ударами, пока один из нас не умрет со скуки? — выпалил Ленский, перекрикивая рев пламени.

— Да, если ты не сдашься!

Ленский был чертовски хорош. Я отправлял в его сторону одну дугу огня за другой, но он отбивал абсолютно все атаки.

Его оборона выглядела непробиваемо для моего пламени, потому что он был моим антиподом.

Впрочем, он оказался в таком же положении.

Да, я был быстрее, но он был расчётливее. Казалось это превр мы будем играть в эту схватку пока не свалимся без чувств.

Я не заметил, как эта схватка из учебной превратилась в самый настоящий бой. Наши атаки стали яростнее и злее. Движения — чётче, короче, эффективнее.

Ленский стал атаковать хитрее, запутывая меня ложными ударами. Ледяные шипы вырывались из неожиданных сторон. Сзади. Снизу. Сбоку. Сверху. Снизу и сверху. Снизу и сбоку. Во всевозможных комбинациях.

Целился он отнюдь не по касательной. А наверняка. Точно в цель. С каждой атакой ледяные шипы становились быстрее, точнее, смертоноснее. Не приходилось двигаться ещё быстрее, чем они, чтобы защищаться. Это становилось делать всё труднее и труднее…

Ещё и Ленский выглядел так, будто бы решил всерьёз проверить, может ли он меня убить. Будто его маска, тщательно собираемая из кусочков осторожных фраз, дурацкого подхалимства и глупых шуток, наконец дала трещину.

Его бледное лицо было абсолютно бесстрастно. Он сохранял ледяное спокойствие. В глазах сверкало то, что я видел в глазах графа Бельского. То, что я видел в глазах Князя Пожарского. То что увидев один раз — моментально узнаешь в любой момент.

Это были глаза человека, который уже отнимал жизнь. Который готов сделать это снова. Если понадобиться.

Глаза убийцы.

Внутри меня в ответ на эту мысль словно закипело пламя. Поток силы, бурлящий в моей груди, начал перехватывать контроль. Река из управляемой перешла в буйную и яростную, грозя выйти из берегов, которые я сдерживал из последних сил своей волей.

И тут он достал меня.

Расплавив один из сотни ледяных шипов своей рукой, я обнаружил, что из облака пара внезапно вылетел второй, более мелкий, тонкий.

Его не было видно издалека, он пряталася в тени своего большого собрата. Но тонкий и плотный, как стальная стрела, он с чавкающим звуком прошил моё плечо чуть выше груди, выйдя из спины.

Кто-то сверху закричал от ужаса.

Брызнула кипящая алая кровь. Стоило только треснуть моей защите из постояннх волн пламени, как тут же мою ступню пронзил ледяной шип, выросший из земли. Ещё два вонзились в каждую руку, обездвижив их. Руки стали словно ватные и я не мог пошевелить ими ни на сантиметр.

Пара секунд — и я был утыкан, как подушка для иголок.

Уверен, Ленский не целился в жизненно важные органы и знал, что я могу регенерировать.

Но он также знал, что это толкает меня за черту. Он сделал это намеренно? Или тоже потерял контроль над собой? Это была последняя цельная мысль, которая пронеслась в моей голове.

Я даже не почувствовал боли. Только ярость вспыхнула внутри, и этот бурный поток силы, который я умудрился сдерживать до сих пор, вышел из берегов, застилая мой разум. Картинки в голове дрожали, словно калейдоскоп. Пламя. Боль. Ярость. Мать. Задыхаюсь. Боль. Смерть. Пламя. Темнота.

Я кричу. Но не издаю ни звука.

Пытаюсь вернуться. Снова темнота.

Сознание, моргнув, вновь переполняет новая волна силы, прожигающая дыру внутри меня. Будто в меня вогнали раскалённые ножи. Будто каждый сантиметр тела нестерпимо пылает.

Я изо всех сил стараюсь цепляться за свое сознание и свою человечность, не давая тому кто спит внутри хотя бы вырваться наружу.

Я кричу.

Яростный, надрывный, потусторонний рык вырвался из моей груди — словно кричу не я, а какой-то дикий зверь.

И с этим рыком из моей груди вырывается волна огня. Багровое пламя волной катится по арене, грозя смести всё на своём пути. Те ледяные шипы, которые ещё были на пути ко мне, с шипением превратились в облака пара.

Волна пламени несётся к Ленскому.

Он выставляет вперёд обе руки, и перед ним вновь возникает ледяная стена. Но тут же он сводит ладони, и стена схлопывается вслед за ними, сжимается, становится невероятно плотной, образуя лишь тонкую ультраплотную преграду, стоящую на пути огня.

Ленский знает, что он делает. Он знает, что обычный лёд не устоит перед яростью огня. Но даже необычного могло не хватить… Он тоже об этом подумал.

Выкладывает очередной козырь.

Из земли по ногам Ленского поползла ледяная корка. Пара мгновений — и он весь оказался закован в лёд, словно в панцирный доспех. Только ярко горящие глаза видны сквозь забрало шлема.