Бремя власти I (СИ) - Ладыгин Иван - Страница 29

Ее глаза, эти ледяные озера, вспыхнули яростью. — Дорогая⁈ — Она выпрямилась, игнорируя боль. — Капитан здесь я, новичок! И ты будешь отвечать на мои вопросы! Ты мне кого-то сильно напоминаешь… Сейчас же! Кто ты такой⁈ Откуда эта сила⁈

«Так я тебе и сказал, девчонка…», — подумал я. — плевать мне на субординацию.' Энергия Солнца, сорвав Печать, еще клокотала в жилах, давая последний, яростный толчок. Я рванул вперед, к проклятой башне, оставив ее вопли позади, и громко выкрикнул:

— Всенепременно, капитан! Только если поймаешь!

Мысленно я ликовал. Все сработало! Идеально. Они увидели. Рыжие волосы. Янтарные глаза. Императорская кровь. Призрак Юрия Соболева — мощный миф, семя, брошенное в плодородную почву страха и суеверий охотников. Репутация Соломона Козлова взлетела до небес одним махом. Теперь оставалось закрепить успех, довершив начатое: уничтожить сердцевину портала.

За спиной послышался топот и крики: блондинка и самые дерзкие (или благодарные?) охотники бросились за мной вдогонку.

Но их усилия были тщетны. При активации первой печати со мной никто не мог сравниться в скорости. Я первым добрался до мрачного изваяния.

Башня была мерзкой на ощупь, словно вылепленной из спрессованных страданий. Каждый шаг вверх по ее склизким, неровным ступеням отдавался огненной болью в мышцах. Откат наступал стремительно, словно яд. Но адреналин и остатки Солнечной Печати еще гнали меня вперед.

Мелкие твари, жалкие остатки демонической армии, бросались под ноги, шипя и царапая. Я рубил их почти автоматически. Мои клинки уже не светились золотом, но по-прежнему были смертоносными. Они мелькали в полутьме, щедро проливая демоническую кровь.

Сбоку и сзади гремели выстрелы, взрывались заклинания — подоспевшие охотники прикрывали и помогали расчищать путь. Командирша, стиснув зубы, билась рядом, ее серебряная пуля снова светилась ровным светом.

Через несколько минут поднялись на вершину. Пульсирующий, больной зеленовато-багровый свет бил в глаза. В его центре мерцал алый кристалл с прожилками. Грубый, искаженный, размером с быка. Само сердце разлома, высасывающее силу из реальности. От него исходила мерзкая вибрация, сводившая зубы.

Я не собирался с ним церемониться или проводить сложные ритуалы. Хотя и мог…

Вся оставшаяся воля, все последние крохи Эфира, влились в мой клинок. Я занес его, ощущая, как рукоять жжет ладонь.

— За Санкт-Петербург! — рявкнул кто-то сзади. Не знаю, зачем. Наверное, для храбрости.

Клинок опустился. Не сокрушительным ударом, а точным, быстрым росчерком. По жиле, по слабому месту. В кристалле прошла трещина — сначала тонкая, как волос, потом вспыхнул багровый молниеносный разлом! Раздался грохот, заглушивший все звуки мира. Ярко полыхнула слепящая вспышка.

Вселенная Запределья взвыла. Багровое «небо» стало рваться, как гнилая ткань. Земля под ногами заходила ходуном, раскалываясь. Черные вихри закрутились, срывая камни и кости падших.

— ОТХОДИМ! ВСЕ К ПОРТАЛУ! — заорала блондинка, её голос едва пробивался сквозь грохот мини-апокалипсиса.

Мы не побежали. Мы просто падали, катились, сползали с рушащейся башни, отчаянно цепляясь за жизнь, мчась сквозь бушующий хаос к спасительному багровому пятну портала. Я толкал в спину отстающего, кого-то схватил за руку, выдергивая из-под падающей глыбы черного камня. Прыжок в кровавую пелену. И снова этот проклятый, выворачивающий наизнанку переход.

В глазах потемнело, а живот скрутило, когда я пробкой вылетел на другую сторону.

Свежий ночной воздух ударил в лицо, смешавшись с запахом гари, крови и собственной рвоты. Едва не теряя сознания, я рухнул на колени на холодную, мокрую землю за Валдай-Горой. Каждый мускул горел, кости ныли, голова раскалывалась. Откат от Печати Солнца добивал меня, как тупой молот. Источник был выжжен дотла, каналы рваными ранами горели внутри.

— Встать! — Резкий, как удар хлыста, голос прозвучал над ухом. Настырная женщина… Ничего не скажешь. Блондинка стояла надо мной, бледная, с наскоро перевязанным боком, но невероятно грозная. Ее серебряная пуля светилась холодным светом. — Соломон Козлов! Или кто ты там! Объяснись! Сию же минуту! Кто ты такой? Откуда эта сила? Эти… глаза? Так никто не сражается в рядах Российской империи!

Я попытался встать, но мир поплыл. Сквозь туман в голове пробивалась одна мысль: Нужно уйти. Немедленно. Спрятаться. Исцелиться. Иначе сдохну или сойду с ума.

— Отстань… — прохрипел я, отползая. — Плохо мне… чертовски…

— Отстань⁈ — Девушка наклонилась, ее лицо исказила ярость. — Я капитан Ордена Охотников! Валерия Орловская! Из знатного княжеского рода! Как смеешь ты так со мной разговаривать…

— Капитан! — Голос Вадима прозвучал неожиданно твердо. Он шагнул вперед, загораживая меня своим корпусом. За ним — Васька, Семен Мухтарыч, а потом и десятки других охотников. Те, кто выжил. Те, кто видел, как я расправился с могущественным демоном. Их лица были усталыми, в синяках и ссадинах, но решительными. — Он только что всех нас вытащил! И вас, между прочим, тоже! Он уничтожил Князя и башню! Дайте человеку отдышаться! Прийти в себя!

— Он обязан дать объяснения! — парировала Орловская, но в ее голосе уже не было прежней уверенности. Давление толпы было ощутимым.

— Обязан, — смиренно кивнул Семен, его желтые глаза блеснули. — Но не здесь. Не сейчас. Вызовите его в Орден. Устройте допрос по всем правилам. А сейчас… он даже на ноги встать не может…

Валерия Орловская сжала губы. Ее взгляд, полный подозрения и нерастраченной злости, буравил меня сквозь стену защитников.

— Ладно, — выдохнула она резко. — Но запомни, Козлов. Я, Валерия Орловская, слов на ветер не бросаю. Я за тобой пригляжу. Лично. Это не конец. И никаких «дорогая»! Только «капитан»! Понял?

Я махнул рукой, уткнувшись лицом в холодную землю. — Да-да, конечно, капитан… Ваше высочество… Благородие и так далее… Я все понял…

— Валим, парень, — Вадим подхватил меня под руку. Васька схватил под другую. Семен прикрывал сзади. Они почти понесли меня к ждущему, пыхтящему паромобилю. Последнее, что я видел перед тем, как меня впихнули на заднее сиденье — это ледяной, многообещающий взгляд валькирии.

Я сверился с часами на приборной панели авто и удовлетворенно вздохнул. До рассвета еще было полно времени.

Дорога в город слилась в кошмарную карусель боли и тошноты. Каждая кочка отдавалась кинжалом в моих висках. Я едва сдерживал крик. Ребята молчали, лишь Вадим иногда бросал: «Держись, Соломон. Скоро приедем. А там лекари тебя и подлатают».

Но целители были бессильны перед моей хворью. Никто в этом мире не мог мне помочь. Откат от срыва Печати Солнца в неподготовленном теле сулил мне только медленную и мучительную смерть. Хотя одно средство все-таки было…

Я попросил ребят высадить меня у Медвежьей Берлоги. Я вывалился из паромобиля, едва не упав.

— Парни… — я сгреб их в охапку, насколько хватило сил. Вадим, Васька, Семен. Их лица расплывались. — Спасибо. Выручили. По гроб жизни обязан.

— Живой будь, Соломон, — хрипло сказал Вадим. — Остальное — фигня. Мы тебя проводим.

— Не надо, братья… У меня тут есть хороший лекарь. Даю слово, что буду жив! — возразил я.

— Ну, как знаешь. — нехотя буркнул Семен. — Заваливайся в любое время. С нас пиво.

Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова, и шагнул в знакомый, прокуренный полумрак бара. Степан Песец в этот раз стоял за стойкой. Он поднял на меня свой единственный глаз. Увидел мое состояние — изможденного, в грязи и в запекшейся крови — и нахмурился.

— Опять куда-то влип, пацан? — буркнул он, но без обычной ехидцы. — Ты похож на… Меня в молодости.

— Паршивая у тебя молодость была… Отведи меня в кухню, Степан, — пошатываясь, бросил я, и направился к двери за стойкой. — Срочно. Проводи. И… не мешай. Пожалуйста.

Он что-то пробормотал про ненормальных, но вышел из-за стойки и повел меня по темному коридору. Запах жареного лука, жира и чего-то несвежего ударил в нос. Кухня. Грязная, закопченная. Я рухнул на табурет у огромного деревянного стола.