Бремя власти I (СИ) - Ладыгин Иван - Страница 27

— Так чего мы ждем? — я поставил кружку с глухим стуком.

— А того ждем, что там уже полк охотников собрался, — пояснил Васька, почесывая протезом затылок. — Каменные и медные пули, в основном. Матерые волки. Нам, дереву, там делать нечего. Нас как щенков с дороги сгонят.

— Чепуха! — я отрезал резко. — Хотя бы проводите. Я посмотрю. А там — видно будет.

Семен Мухтарыч вдруг тихо засмеялся, скрипуче, как не смазанная дверь.

— Ну ты даешь, Соломон… Вот она юность! Жажда денег и славы! Ну что ж… Сам напросился. Покажем дорогу. А там тебя быстро с небес на землю спустят.

Мы вывалились на улицу. У тротуара, притулившись к облупленной стене, стояло чудо техники — паромобиль Вадима. Длинный, угловатый, весь в вмятинах и подтеках масла, он урчал тихим, недовольным рокотом, выпуская клубы белого пара. Походил он на дохлого железного дракона.

— Садись, герой, — буркнул Вадим, плюхнувшись за штурвал. — И держись крепче. Я по этим русским ухабам… быстро люблю.

Он не соврал. «Железный дракон» рванул с места, как пуля, завывая мотором и подпрыгивая на колдобинах так, что зубы застучали. Мы мчались сквозь ночь, оставляя позади гнилые трущобы, потом чуть более приличные кварталы, и вот уже — черный провал загородной дороги. Ветер свистел в ушах, срывал капюшон. Васька тихо матерился от страха. А я улыбался. Предвкушение билось в висках в такт стуку колес. Охота!

Спустя час бешеной езды мы оказались на месте. За холмом, в низине, горел кошмарный рассвет. Не солнечный. Адский. Настоящий портал.

Он висел в воздухе громадной, пульсирующей багровой язвой, из которой сочился лиловый свет. Перед ним раскинулся настоящий военный лагерь. Десятки костров. Палатки. Повозки с припасами. И люди. Охотники. Сотня. Может, чуть больше.

Мужики не соврали. Здесь не было ни одного «дерева». Каменные пули на грубых шнурах блестели у большинства. У иных — медные. Настоящие грозы тьмы. Их лица казались обветренными, изрезанными шрамами. Глаза блестели холодом. Они давно устали от смерти. Их ауры вились плотной, колючей силой. Все находились на уровне от «арканистов» до «мастеров». Никаких неодаренных. Только полноценные маги.

В центре лагеря, отдавая приказы голосом, который резал ночь, как нож — масло, стояла она. С виду хрупкая девушка. Серебряная пуля на ее груди пылала в отблесках костров. Блондинка. Высокая. Статная. В походном кожаном доспехе, перепоясанном ремнями с патронами и клинками. Ее аура била волнами… мощными и упругими. От нее пахло замершей молнией. Она была мастером. Как минимум. Её лицо светилось под лунным светом аристократической бледностью: красивое, но жесткое, как алмаз. Глаза сверкали ледяными озерами, которые оценивали все и вся.

Наш паромобиль, пыхтя, подкатил к краю лагеря. Нас заметили сразу. Десятки глаз — безразличных, насмешливых, презрительных — уставились на нас. На деревянную пулю у меня на шее.

Блондинка обернулась. Ее взгляд скользнул по Вадиму, Ваське, Семену — без интереса. Слегка задержался на мне. На моей деревяшке. Брови поползли вверх.

— Дерево? — ее голос был низким, с женской утонченной хрипотцой, но четким. — Что здесь забыли? Это не пикник, мальчики. Это С-шка. Мясорубка.

Я шагнул вперед, чувствуя, как спины моих спутников напряглись. Вытащил лицензию, ту самую бумажку от Марка, тыкнул пальцем в строчку: «Допуск к порталам класса D».

— Соломон Козлов, — сказал я просто. — Лицензия есть. Допуск — D. И уши — на месте. Глаза — видят. Руки — держат оружие. А еще есть чутье. И оно говорит: я здесь нужен.

В ее ледяных глазах что-то промелькнуло. А затем она громко, с чувством, рассмеялась, будто услышала самую удачную шутку в своей жизни. Многие охотники поддержали ее. Успокоившись, она медленно обвела взглядом моих притихших товарищей.

— А они?

— Проводники. Подождут снаружи, если не захотят шагнуть в пекло.

— Мудро, — она кивнула, ее взгляд снова приковался ко мне. — D-шка… Гений, значит. Мечтаешь о медной пуле с первого захода? — В ее голосе зазвенел ледяной металл. — Шанс есть. Один из сотни. Но если будешь мешаться под ногами — пристрелю сама. Понял, гений? И за твой труп я не отвечаю. Будешь гнить на той стороне до скончания времен!

— Понял, — я кивнул, смотря ей прямо в глаза. — Когда отправляемся?

— А действительно! Чего же мы ждем⁈ — бросила она через плечо своим скалящимся товарищам, затем она развернулась к лагерю. Ее голос взметнулся, как боевой рог. — СБОР! ПОРТАЛ ЖИВЕЕ! ЧЕРТОВА БАШНЯ ЖДЕТ! ВСЕМ ВНУТРЬ! БЫСТРО!

Сотня охотников зашевелилась, как один организм. Многие заряжали стволы, проверяли клинки, шептали последние заклятья. Атмосфера наэлектризовалась до предела. Страх. Злоба. Решимость. Я влился в поток, почувствовав на себе десятки колючих взглядов. «Дерево». Чудак. Самоубийца. Я улыбнулся.

Серебряная пуля — наша командирша — рванула первой, исчезнув в кровавом мареве портала. Охотники шагнули за ней. Я — следом. В пасть ада.

Переход вывернул кишки наизнанку. Миг падения в бездну. Миг — полета над пропастью из спутанных, кричащих теней. Потом — удар о землю. В прямом и переносном смысле.

Мы стояли… где-то. Там, где законы физики и здравого смысла были лишь жалкой пародией. Небо — вернее, то, что его заменяло — было багрово-фиолетовой пульсирующей массой, из которой сочилась липкая, едкая слизь. Воздух оказался густым, тяжелым, смердящим гниющими ранами, серой и медью. Земля под ногами представляла из себя какое-то черное, пористое месиво, местами шевелящееся. И кости. Множество костей. Человеческих. И не только. Они торчали из тлена, как жуткие памятники глупой самоуверенности.

Вдалеке, на мерзком холме из спрессованного мусора и плоти, высилась она. Башня. Склизкая, черная, словно вылепленная из застывших страданий. На ее вершине пылал тот самый факел — сгусток искаженного, зеленовато-багрового пламени. Он и держал портал открытым, впиваясь лучами в хлипкую ткань реальности.

Но между нами и башней стояла Армия Тьмы.

Их было… тысячи. Мелкие твари. Прыгающие, шипящие, с клешнями и жалами. Они копошились, как насекомые в падали. Те, что побольше, походили на гуманоидов с кожаными крыльями и огненными шарами в лапах. Некоторые из них кружили в ядовитом небе. А на передовой… Стояли Рыцари Бездны. Человекоподобные, но лишь отдаленно. Два метра ростом, в искореженных, будто живых доспехах из черного металла. Их пустые шлемы светились зловещим багровым светом. В руках они держали клинки, сотканные из чистой тьмы. От них веяло холодом, безумием и запредельной мощью. Магией Хаоса. Их было несколько десятков.

Наша блондинка даже не скомандовала. Она просто выхватила два огромных револьвера — не кольты, а настоящие ручные пушки — и дала первый выстрел. Грохот разорвал мерзкую тишину Запределья.

И началось.

Ад. Настоящий. Без метафор.

Залпы серебряных пуль выкашивали ряды мелкой нечисти, но их было слишком много. Они лезли, как тараканы. Гуманоиды швыряли огненные шары, охотники падали, охваченные зеленым пламенем, многие сгорали с воплями за секунды. Маги вскидывали щиты, бросали молнии, лед, копья света. Рыцари Бездны шли напролом. Их темные клинки резали магические барьеры, как бумагу. Метались черные молнии, рвавшие плоть и разум. Охотники гибли. Десятками. С криками. Молча. Разрываемые, сжигаемые, обращаемые в прах. Земля быстро пропиталась кровью — черной, алой, зеленой. Воздух наполнился смрадом гари, крови и смерти.

— Ну, что! Нравится тебе здесь, Буратино⁈ Еще не надумал бежать⁈ — крикнула мне блондинка, отрубая башку очередному монстру.

Мне было не до разговоров. Она явно прятала напряжение за юмором и желала, чтобы я ушел. Живой. Два кольта в моих руках орали без умолку. Серебро находило уязвимые места. Клинки мои мелькали, отрубая клешни и головы. Простая сталь перехватывала темные удары Рыцарей. Я использовал магию — скупую, точечную. Искры в глаза, порывы ветра под ноги, ледяные осколки в щели доспехов. Выживал, как мог. Берег силы. Я знал, что главное блюдо было только впереди.