Плюсик в карму. Книга четвертая (СИ) - Штефан Елена - Страница 9

— Ну, допустим? — вроде как поощрительно, а вроде и пренебрежительно спросил Эрик. — Дальше как?

— А я знаю? — возмутился Пашка. — Я там не был. Но глазастый там быть должен! — с потрясающей убежденностью наподдал голосом Павел. — Только прикажите, мы метнёмся и проверим. — Коста и Ован сразу подобрались, демонстрируя готовность рвануть в горы прямо сейчас, только вектор на маячок передайте.

— Павлуш, где ты будешь такого особенного человека искать? Нужен простец с толикой способностей, я правильно поняла? Там десятки, если не сотни людей в ужасных условиях, которых нужно ментально прощупать. Паш, ты на что ребят толкаешь? — Ольга говорила мягко, но смотрела строго. Интуиция верещала, что парень прав. Просто нужно взять штурмом эту непродуманную идею.

— Ну, тёть Оль! Каторжане мне зачем? Нужен перец из администрации. Из низших, который в шурфы спускается. Таких точно немного.

— Надсмотрщики, — подсказал кто-то тихо, но Пашка услышал.

— Точно! Надсмотрщик! — Пашка поднял затуманенные глаза в потолок, как будто всматривался во что-то ему одному доступное. — Я бы так сделал, если бы был этим глазастым: присмотрел пласт с кристаллами, велел обрушить и вывезти в отвал. А как кристаллы потом выбрать, придумать несложно. Помните, старина Оусс рассказывал, в каком дефиците в руднике чистая питьевая вода? Возьми каторжанина духом послабее, пообещай лишнюю чашку воды, и он за часок эту кучу перекидает, если глазастый подскажет, где ковырять. И помалкивать будет, чтоб в следующий раз снова позвали.

— Вероятность семь из десяти, — провозгласил кто-то из первой тройки. Маги заспорили, правильно ли для оценки брать линейную шкалу, или все-таки заморочиться с затронутыми вероятностями. Пашка завистливо слушал, а потом упрямо боднул воздух и задумался о чем-то своем.

— Допустим, мы его нашли. И дальше что? — чуть ехидно спросил Эрик под неодобрительное хмыканье Раима.

— Как что⁈ — вздребезднулся Пашка. — Отслеживать, кто контрафакт примет в конце цепочки. И кто этого кого-то крышует. Есть какая-нибудь возможность отличить кристаллы с одного рудника, от кристаллов с другого? Изотопами, там, пометить или еще как?

Повисла тишина. Недоумение можно было, как табачный дым в курилке, газеткой разгонять.

— Паш, ты чего так возбудился? В детстве детективов перечитал? — спросила Ольга по-русски. Без подколки спросила, с чуть насмешливой лаской. И обратилась к остальным: — Павел имел в виду…

— Да поняли уже, — дернул эполетом Эрик. Посопел, пожевал губу. Пожалуй, Ольга впервые видела венценосного таким озадаченным. Оля легонько потыкала туфелькой в сапог Раима. Отомри, дескать, перехватывай инициативу, пока твой друг «завис».

— Молодец, Мартун. Я доволен. Версию твою проверим завтра.

— А лучше послезавтра, — сверкнул землянин щербатой лыбой.

— Поясни…

— Ну, как же ж, командир! Должен же кто-то там о несчастье с начальством доложить? Пусть новых пришлют. А мы их того… — Пашка шевелил пальцами, как будто изображал осьминога в боевом экстазе, и личико у него было коварное, как у опереточного злодея.

— Убьем? — уточнил интеллигентный Коста, при этом улыбался не менее широко.

— Мы их перепрограммируем! То есть, мозги прочистим в правильную сторону. Вы же сможете, командир?

— Павел, не лезь не в свое дело! — одернула Ольга по-русски, сердясь уже всерьез. Но, увы, идея уже выпорхнула. Правда, к разочарованию наездников и облегчению одной маленькой землянки, реализовывали ее уже совсем другие, специально обученные люди.

— Нгурулы ждут вечернего массажа гидропушкой, — мягко напомнила госпожа туэ.

Дни, отведенные на подготовку, испарились, как пузырьки из теплого шампанского, после которого на языке остается противная кислая горечь.

Ольга выплатила кухарям внезапную премию — Нафнуфики в первый же день тренировок вне крепости завалили изрядного фрукса да в крепость его и приволокли. Не приучены были ребятишки к хутору. Кухня возликовала, и за разделку туши взялись всем коллективом. Ольга на эту активность смотрела как гордая вожатая на увлеченных пионеров. А как этот самый коллектив прифигел, когда подошел Коста и предложил свою помощь в разделке скелета! Да чтоб наездник сам… да черную работу… Да когда ж такое бывало?

Работники, которые мало пересекались с наездниками, предпочли отойти на безопасное подальше, чтоб ненароком не вызвать неудовольствие господина. Оба шефа остались на месте и упрямо держали фасон. Эти битые жизнью бывалые мужчины старательно скрывали удивление и радость. Устали уже, а работы только треть сделана.

Только Малика не проявила ни малейшего беспокойства. Этого наездника, всегда тихого и вежливого, она отлично знала. Друг ее заступника Павла. Откуда знала? Да по рукам. Подавальщица много чего приметить может, если малость сообразительна. Она всех наездников по рукам отличала. Это ж на лице морок. А еще есть плечи, осанка, походка.

Коста же, пользуясь мороком, беззастенчиво лыбился — такое радостное удивление и менталисту приятно. Жаль, нельзя отключить эту, как говорит Павел, мерцалку: положена на территории крепости. Пусть правило это ввиду последних событий уже и не актуально. Лыбился и орудовал своим водяным лезвием.

Генас все порывался руководить, но не слишком уверенно: наездник все-таки. Потом понял, что парень едва ли не лучше него понимает, что нужно делать. А то ж. У Косты это не первый разделанный фрукс и не второй. Под руководством Серафимы Костян хорошо усвоил, как кроить тушу, чтоб каждый кусок и вид имел товарный, и в приготовлении был удобен. Особой фишкой в умениях любителя водяной магии были ленточки ребрышек, ровные, как по линейке размеченные. Коста исхитрялся отсечь их максимально длинными, как только размер зверя позволял. Когда первая полоска деликатеса отделилась и повисла в воздухе, как бы красуясь, кухонная челядь, оставшаяся посмотреть на небывальщину, восхищенно выдохнула и сначала робко, а потом громче и с удовольствием орала что-то хвалебно-приветственное. Коста (плохо, Пашка на него влияет, плохо) комично раскланялся, чем вызвал новый всплеск восторга.

Главный повар старательно помалкивал, только губы шевелились, и пучил удивленные глаза, когда именно такой, как ему хотелось, пласт мяса или кусок хребта отделялся от туши и отправлялся левитацией в нужную корзину или на расстеленную прямо на плитах двора новенькую циновку. Это бережливый старшóй Агав с пинка Семёныча подсуетился сбыть прошлогодние излишки изделий из ахука. За денежку малую. А зачем лежалое беречь, когда нарос и убран на просушку новый ахук, а регулярное появление на хуторе красивой магички-бытовички открывало небывалые перспективы в искусстве плетения. Сладкая парочка шефов — Генас и Емкун, оценили хуторское рукомесло: плетушками этими было удивительно удобно застилать глыбы льда на леднике, да и овощи куда как приятнее на циновку высыпать, чем просто на каменный пол в кладовой. Магия, разумеется, справится с уборкой, но еда на голом полу… Как-то это не хорошо.

Где-то через час шеф разыскал Ольгу и пожаловался, что все возможные места хранения забиты фруксятиной, а и половины не утоптали. Не выкидывать же прочий запас ради шальной добычи?

Ольга едва не расхохоталась. От славного честного Генаса шарашило неподдельным страданием: привычка к целесообразной рачительности сошлась в битве с оголтелым хомячизмом. Как? Как выпустить из рук столько дармового деликатеса? Оля даже погладила шефа по плечу, выражая сочувствие, и предложила отправить излишки на хутор, откуда их заберут, чтобы завтра продать на рынке. А с выручки пообещала премию. Еще госпожа туэ разрешила не готовить господский ужин и повела шефа учиться мариновать мясо для шашлыков по земному рецепту.

На самом деле это был знаменательный день, потому что первую тройку наездников впервые допустили к нгурульему озеру. Оля понаблюдала, с каким трудом старшие парни адаптируются к веселой бесячке на воде. Доморощенные аристо никак не могли определиться с отношением к происходящему: тут и неодобрение, и зависть, и недоумение. Как так? Они ведь первые в иерархии, а их нагло бортанули. Понятно теперь, почему молодняк всеми правдами и неправдами стремился покинуть крепость. Даже какие-то дела с презренными хуторскими вели, не побрезговали. Зато их звери сомнений не ведали: вся стая кайфует! А они что, лысые? Оля с тревогой посматривала на вспененную воду и понимала: маловато озерко для девяти нгурулов.