Парализованная жена генерала дракона (СИ) - Юраш Кристина - Страница 22

С первой же попытки стало ясно: поднять еду ко рту не получится.

Я тянулась к еде изо всех сил, чувствовала, что победа так близка. Я одновременно пыталась поднять руку и дотянуться до еды губами. Шея напряглась, а я стонала, как при родах.

Наконец-то ложка коснулась моих губ, а я почувствовала вкус еды. Наверное, это придало мне сил. Я дернулась вперед, едва ли не всасывая в себя все содержимое ложки.

— Есть! — думала я.

Я глотала не жуя, понимая, что в любой момент Най может отнять у меня еду. Набирая ложку за ложкой, я тянула шею, как гусь, проглатывая все, что попадало в рот. Я кашляла, давилась, но ела. От удовольствия я даже простонала… О, боги! Я ем! Наконец-то! Сама!

Генерал смотрел на меня с изумлением.

— Не ожидал? — спросила я, едва дыша, с набитым ртом. Кусочки еды падали на грудь и одеяло, оставляя жирные пятна. Я торопливо зачерпывала новую ложку и отправляла её в рот, слезы текли по щекам. В голове билась одна мысль: «Ешь быстрее! Иначе он заберет!»

Я облизывала губы, чувствуя, как подливка течет по подбородку. «Я ем! Сама! Ем!», — билось в голове, пока я торопливо жевала и глотала пищу.

— Ммм, — рычала я, запихивая еду в рот. Не разбирала, что кладу на ложку: сладкое или соленое, главное — чтобы она была полной.

Посмотрев на мужа, я заметила, что он отвернулся.

— А где же твое коронное «А! Ты не голодна?» — с издевкой в голосе спросила я, чувствуя, как в животе появилась долгожданная тяжесть.

Глаза мои были полны усталости и злости. Я задыхалась, глядя на перевернутый салат, вкуса которого я почти не чувствовала.

— Не могу смотреть, как ты ешь, как свинья, — произнес он, даже не повернувшись.

— Что? Ты хочешь лишить меня еды после этого? — спросила я с издевкой, вновь взяв ложку. Движения казались неуклюжими, как у слона в посудной лавке. Но поднимать ложку было тяжело, словно это не столовый прибор, а стопудовая гиря. Пальцы онемели, но мне было все равно.

Наконец я наелась. Казалось, я могла бы съесть слона, но съела всего немного.

Муж позвал служанку, но сам стоял спиной.

— Убери! — приказал он, даже не повернувшись в мою сторону.

Служанка быстро подошла и вытерла мое лицо чуть влажной салфеткой. Она молча убирала тарелки, ее руки двигались ловко и быстро, словно она привыкла к такой работе. Вскоре столик исчез, оставив лишь пятнистую простыню, испачканную соусом. Служанка аккуратно собрала испачканное одеяло и унесла его в коридор.

Вместо него мне принесли новое. Горничная тут же, молча, сняла с меня рубашку, вытерла мою грудь влажным полотенцем и тут же принесла свежую сорочку. Молчание было полным. Муж вышел за дверь, оставляя меня одну с мыслями и чувством победы.

Ключ повернулся в замке, а я смотрела на потолок.

— Да! — шептала я себе, начиная икать. — Сегодня я победила! Тебе меня просто так не сломать!

Я шел в сторону кабинета, сжимая в руках ключ.

Это было счастье. И оно переполняло меня. О боги! Она ела… Сама! Кто бы мне сказал еще месяц назад, что она сможет сама поесть, я бы не поверил. Но сейчас…

Я вошел в кабинет и закрылся на ключ. В кабинете все было убрано. Вещи стояли на своих местах, а я открыл ящик стола и взял миниатюрный портрет.

— Ты молодец, — шептал я, глядя на ее улыбку. — Ты большая молодец… Я так горжусь тобой… Ты ела сама…

Я сглотнул, чувствуя, как подступают слезы.

— Да, моя девочка… Моя маленькая куколка… Ты смогла! Твое хрупкое тельце смогло! Я знаю, что ты никогда мне этого не простишь… Знаю… Просто знай, что я люблю тебя. Разрываюсь между желанием защитить и страхом потерять, между гордостью и виной.

Я поднес портрет к губам.

— И очень горжусь. Ты у меня боец… Да, я знаю, как больно ранил тебя словами о другой. А это значит, что ты все еще любишь меня. Где-то там… В глубине души… Иначе бы тебе было все равно. Я прошу тебя… Сохрани эту любовь. Хоть искорку от нее… Чтобы когда все закончилось, я смог снова обнять тебя, прижать тебя к себе и целовать твою макушку.

Крепко зажмурившись, я вытер ладонью слезы и поцеловал портрет.

— Она уйдет, — прошептал я портрету. — А ты — это все, что у меня останется…

Впервые за все это время я упал на кровать. Обычно я дремал в кресле, а тут решил поспать в кровати. Стоило мне закрыть глаза, как я увидел огни зала. В зале только она, в роскошном платье, танцует, словно статуэтка. Я не мог налюбоваться ею, как вдруг она увидела меня и протянула руку.

Свет тут же погас. Вы очутились в кромешной темноте. Не было ничего, ни зала, ни огней, свет падал словно сверху, а я гладил ее лицо, плечи, смотрел в глаза. И молчал. Мне столько всего хотелось ей сказать, но вдруг она превратилась в бабочку и… упорхнула. Я остался один в этом свете, в пустом и темном зале, видя, как тают вокруг меня волшебные искры…

Утром я проснулся и направился к Джейденам.

Молли открыла дверь, улыбнулась, а я вошел в дом.

— Мы с Молли не разговариваем, — заметил мистер Джейден. — Если что! Она сидит под домашним арестом! За вчерашний побег! Да, я строгий отец! Да, я очень люблю дочь, и именно поэтому стараюсь защитить ее от какого-то сомнительного кавалера! И вчера я заколотил ей окно! Не надо ее защищать, если что! Мне самому тошно от этой ситуации. Я очень расстроен, что пришлось прибегнуть к таким мерам, но это лучше, чем найти ее мертвое тело утром!

— Папа! — возмутилась Молли. — Он ведет себя как джентльмен! Если бы он хотел убить меня, то сделал бы это раньше! Господин генерал! Я прошу вас, скажите папе, что он неправ!

— Еще хуже! Я не хочу потом ходить по части, держа за руку дочь, и просить у начальства построения, чтобы она опознала того, кто скоро станет папой! Ну уж увольте! Такого позора я не потерплю!

— Но мы с ним только целовались! Я не допускала ничего лишнего! И он не лез! — заметила Молли с обидой в голосе.

— Все! Иди в свою комнату и думай над своим поведением. Как там говорят, в разлуке любовь только крепнет! Так вот, пусть любовь окрепнет настолько, чтобы этот женишок явился сюда на разговор со мной! — строго произнес мистер Джейден, отправляя Молли наверх.

— Вот морока! — проворчал он. — Не рожайте дочерей, господин генерал! Одна морока! Итак, вы спешите меня порадовать! Не так ли?

— Ела! Сама! — произнес я. — Правда, обляпалась, как поросенок.

Я чувствовал, как в моем голосе прозвучали нотки нежности. Мой маленький поросенок. У нее даже на носу был крем. И на волосах… Мне кажется, что сейчас сердце разорвется от нежности к ней.

— Поздравляю! — рассмеялся мистер Джейден, хлопнув меня по плечу. — Это победа! Господин генерал! Вы почти победили! Теперь главное не расслабляться! И не сдаваться! Сейчас пусть закрепит результат. Можете оставлять еду в комнате. Кстати, у вас неподалеку лес есть?

— Да, есть, — ответил я, не понимая, что имеет в виду мистер Джейден.

— Это хорошо! — кивнул мистер Джейден. — Сейчас он вам понадобится.

— Вы имеете в виду прогулки? — спросил я.

— Нет, — помотал головой мистер Джейден. — Когда Молли начала двигать рукой, я думал, что делать дальше. Прогресс остановился. Рука и всё тут! Мне никто не рассказывал о том, что нужно делать. Я пытался разыскать того исмерийца, но тщетно. Он даже имени не сказал. Вот я и озадачился. Тогда я перепробовал много чего. Оставлял еду в комнате, но не сработало. С кровати падала, но ползти не могла. Так и лежала возле кровати до моего прихода.

Мысль о том, что моя Люси упадет с кровати, вызывала во мне тревогу. А вдруг она что-то повредит? А вдруг ей будет больно?

— Человек, он… такое существо, которое очень хочет жить… В тот момент, когда он чувствует опасность, он на многое способен. Один мужик тут неподалеку через трехметровый забор перемахнул на моих глазах, когда за ним волки погнались. В нем, извините, столько же, сколько и во мне. И даже больше. Да и возраст уже… эм… как бы не скакательный! Так что вам придется вытащить вашу жену из ее теплой постельки. Вы отнесете ее в лес и бросите там. Пусть лежит. Захочет жить — поползет. А там и ноги заработают. Я взял Молли и отвез ее в лес… Ну вон тот, который вы видите в окошке. Поглубже… Молли очень боится волков. И я отнес ее туда и просто оставил… Дескать, всё, надоела ты мне, дочка. Надоело мне с тобой мучится. Не нужна ты мне больше!