Злой город (СИ) - Гор Александр - Страница 9

От предложения «обмыть» ребёнка, с которым к нему подкатил Борода, Крафт отказался наотрез.

— Боюсь, Юрка, что меня от этого так понесёт, что не один год мне такое будут поминать. Да и устал я так, что тебе и не снилось. Нет, вот братанов на постой определю, и домой. Отлёживаться.

— Ага, обрадовался! Щас, позволят тебе Серый с Чекистом бездельничать. Я уже слышал, как они планировали от тебя подробные отчёты получить. А потом ещё Историк из Курска заявится, у которого мечта всей жизни — составит новое описание подвигов Коловрата.

А вот и не успели два капитана застать Полуницына в их с Леной квартире. Тот, едва рассвело, уже торчал под окошком медсанчасти, разговаривал с женой, которую на три дня оставили под присмотром «медицины». А потом умчался выяснять, как дела у боярина и его воинов. С которыми и явился на завтрак в «ресторан», где и нарвался на Беспалых с Нестеровым.

Рассказ о подвигах затянулся часа на три. С нанесением на карту деревушек, названий городков, пунктиров дорог. Михаил делал какие-то пометки в блокноте, пока Алексей рассказывал о местности и людях, с которыми доводилось иметь дела. Сергея интересовала проходимость дорог для транспорта.

— А хрен его знает, каково там летом. Зимой, сам же знаешь, всё под снегом, а лужи, болота и речки замёрзшие.

— Как оцениваешь людей, что остались у Коловрата? — задал вопрос эфэскашник.

— Так себе, — махнул рукой Крафт. — В сравнении с теми, кто с нами отсюда уходил. Сам же знаешь: из тех только двое вернулись. Ну, не считая тех, кого раньше сюда с ранениями отправили. Нет больше у Евпатия дружины, все опытные полегли либо под Коломной, либо в Вышгороде и под ним. Заново людей надо набирать и учить.

— А он за это возьмётся? Не растратил запал?

— Думаю, здоровье восстановит, окрепнет, и снова в драку полезет. Стальной мужик! Жаль, сложно ему одному будет тянуть такую ношу, как новая дружина.

— Ничего, у него помощник будет неплохой. Воронежского сотника Ефрема помнишь?

— Как не помнить? Да только мы его под Коломной едва живого оставили. Вряд ли выжил.

— Ещё как выжил! Сегодня с утра у Посада объявился с шестью бойцами. Среди которых и мой «крестник», — захохотал десантник.

— Это какой ещё? — не понял Крафт.

— Дружинник Донковского князя Артюшка. Тот, что собирался Авдотью нашего Толика Жилина отобрать. Ранен был под Воронежем, в лесах скитался, да наткнулся на Ефрема. Тот Артемия еле уговорил идти к нам. Мол, если к замужней лезть не будешь, никто тебя не тронет, как воина, пролившего кровь, защищая родную землю. Ну, а что тому оставалось? Либо одному где-то в лесах прозябать, либо к ратному делу вернуться под водительством Ефрема. Ну, а теперь и ещё более славного боярина Евпатия.

Честно говоря, сам Сергей от такого приобретения, как Артемий, не был в восторге, помня его гонор. Правда, поглядев на того, пришёл к выводу, что парень после ранения несколько поменялся. Не зря же говорят, что пуля, даже попав в задницу, очень много переворачивает в человеческой голове. Главное, что воевать может, беспомощным калекой не остался. Вряд ли к тому времени, когда орда потянется в родные степи, у Коловрата появится хотя бы пара сотен воинов, чтобы возобновить партизанщину. А вот лишние руки с саблями да луками очень пригодятся при обороне Посада слободы, самой ненадёжно защищённой её части.

Пожалуй, одной из причин, по которой бывший донковский дружинник вёл себя скромно, было то, что на фоне других евпатиевых соратников он выглядел довольно блёкло. Тот же Ефрем, помимо обороны Воронежа, прошёл через десятки схваток, добравшись от Серой крепости до Рязани, а потом и до Коломны. Как и многие другие, пусть и не проделавшие такого славного пути, но не отсиживавшиеся в лесу с самого начала зимы. Вот и приходилось вовсе не «пальцы гнуть», хвастаясь собственными подвигами, а слушать рассказы новых знакомцев. Ну, а уж сравнивать себя с самим боярином Евпатием, пусть и выглядящим очень болезненным, когда он пришёл в Посад, чтобы поприветствовать Ефрема, даже этому самовлюблённому парню в голову не взбрело.

Совершенно неожиданным для Беспалых и Кости Зильберштейна, оставшегося за «наместника», стало явление в Серую крепость их старого знакомца Полкана. Пограничник привёз вести, заинтересовавшие капитана. Несмотря на зиму, на границе Дикого Поля и курских земель появились половецкие разъезды. Причём, в крепость Оскол явился один из приближённых к хану Котяну мурз, предупредивший пограничников, что эти разъезды «не по их душу». Из каких-то собственных источников кипчакам стало известно, что с Руси часть монгольской армии будет возвращаться в степи по донскому Правобережью, чтобы разграбить кочевья давних недругов. Вот Котян и выслал мурзу с просьбой к пограничной страже северных соседей, чтобы те не препятствовали дальней разведке выслеживать перемещение войска монголов.

— Может статься, и у ваших стен те половцы объявятся. Мурза Сарыбаш божился, что тем разъездам строго-настрого велено не озоровать, с урусами не задираться. Вот я и подумал, что мимо вас те татары никак не пройдут.

Сарыбаш, значит. Желтоголовый по-тюркски. Ну, явно у мурзы в предках какая-то русская барышня была, если он рыжеволосым уродился.

— Знаем мы про то, — грустно усмехнулся капитан. — И встречу готовим такую, что Каир-хану только в страшном сне снилась. Помощи от Оскола не просим: там такая силища явится, что толку не будет, даже если все из вашего городка сюда придут.

— А вот с мурзой переговорить можно было бы, — вдруг оживился Нестеров. — Сможешь ты, Полкан, сделать так, чтобы тот Сарыбаш к нам в гости приехал?

— Смогу, наверное, — подумав, кивнул пограничный воевода. — Мурза не в южные кочевья от нас подался, а к тем воинам, которых Котян в дозоры послал. Мы какой-нибудь их дозор найдём, а половцы уже Сарыбаша отыщут. Сколько дней на то понадобится, я не ведаю, но долго ждать не придётся.

На том и порешили, а Полкан, переночевав в крепости и пообщавшись с Коловратом (в том числе, и выяснив печальную, но героическую судьбу отпущенных с ним пограничников), отправился в обратный путь.

Ждать мурзу долго не пришлось. Четыре дня, и дозорный рассмотрел за прудом группу степняков, явно направляющуюся к Серой крепости. Как водится, сыграли тревогу, но не всеобщую, поскольку отряд был небольшой, десятка три всадников.

Добравшись до места, вели они себя тоже совсем не нагло, как это когда-то позволил себе Каир-хан. Пока остальные рассматривали чуднОе поселение, приросшее теперь ещё и Посадом, к воротам подъехал «посыльный», на довольно сносном русском языке XIII века объявивший, что мурза Сарыбаш приехал по приглашению «знатных людей Серой крепости».

— Мурзу Сарыбаша и троих человек с ним впустят в Серую крепость, — крикнула посыльному Мария, жена-половчанка одного из бывших пограничников, назначенная переводчицей на переговоры.

8

По нетронутому снегу на коне особо не разгонишься. Особенно — если ты вооружённый и «наряженный» в доспехи. Поэтому отреагировать на угрозу успели не только новики, нанятые в Курске, но и охрана купца Прошки. Последние, правда, достаточно своеобразно: ломанулись в противоположную от нападающих сторону. Не, ну а чё? Одно дело — когда на тебя какие-нибудь сиволапые с дубьём пытаются переть, а совсем другое — явно княжьи дружинники, если судить по «прикиду».

Дружинники? Да ещё и княжьи? Именно поэтому Андрон тоже на секунду растерялся. А потом скомандовал:

— Огонь!

Две секунды, и шестеро вылетели из седла либо поползли из него вбок, чтобы свалиться в снег. Не зря Беспалых выбирал именно это оружие для ближнего боя: довольно мощный патрон, тяжёлая пуля сохраняет убойную силу даже за пределами прицельной дальности, возможность вести огонь трёхпатронными очередями. А уж останавливающее действие пули — выше всяких похвал. Так что, даже если какой-нибудь особо прочный доспех не пробьёт, то от заброневого действия будет достаточно шока.