Муля, не нервируй… Книга 5 (СИ) - Фонд А. - Страница 19

— Что? — не понял он.

— Ничего, продолжай, — махнул рукой я.

— Так вот, я готовлю документы. Но мы с Надей давно ещё подали заявление на развод… точнее Надя так решила. А я не стал с ней спорить…

— И что? Передумал? — не понял я, — при чём тут документы?

— А при том! При том! — заволновался Пуговкин так что у него прорезался деревенский акцент. — Если я сейчас разведусь, меня же не выпустят за границу! Понимаешь⁈ Выпускают только семейных!

— Оп-па! — ошеломлённо сказал я.

Мда, такого обстоятельства я не предусмотрел. Меня это, кстати, тоже касается. А времени уже мало осталось.

— И что делать? — зачем-то спросил я Мишу, который пришёл ко мне спрашивать, что делать.

— Не знаю, — поник Михаил.

— Ты это… не вздумай пойти набраться! — строго припугнул его я. — Ты наш уговор, надеюсь, не забыл?

— А что остаётся делать? — спросил полностью деморализованный Пуговкин.

— Бороться. Выход есть всегда. Если даётся ситуация, значит где-то рядом должен быть выход. Это аксиома. Когда у тебя должен состояться развод?

— Через неделю, — вздохнул Пуговкин. — Точнее через пять дней.

— А помириться с Надей нельзя?

— Она сильно обижена, — на несчастный вид Миши жалко было смотреть.

— Ну конечно, ты же все эти дни не просыхал, вместо того, чтобы решать проблемы, — не смог не прочитать ему нотацию я.

— Знаю, что виноват, — понурил голову Миша.

— Так, давай смотреть на ситуацию под прямым углом… — задумался я.

— Давай! — Миша посмотрел на меня с надеждой.

— Раз примирения она категорически не хочет, значит, разводишься и через неделю ты свободный парень, — подытожил вводные я.

— Да. Всё именно так, — вздохнул он.

— Ну, значит, сразу после развода подаёшь заявление в ЗАГС и женишься, делов-то, — выдал рациональную идею я.

— Муля! — укоризненно покачал головой Миша, — сейчас после подачи заявление три месяца ждать надо!

— Мой отец на Маше женился, так там полдня прошло, — вспомнил я, — попрошу его через знакомого подсобить и вопрос решён. Так что готовься к свадьбе.

— Но Муля! — всплеснул руками потрясённый Пуговкин, — какая свадьба! Я люблю только Надю! Она — лучшая женщина в мире! И, кроме того, у меня другой невесты нету…

— И что? — не понял я.

— А то, что ничего не выйдет! — заверил меня Миша.

— Миша, а какое отношение твой выезд за границу через свадьбу имеет к любви и невесте? — не понял я.

— Ну как же? Как без невесты жениться?

— Миша! — я уже начал терять терпение, пять минут давно прошло, более того, прошло почти пятнадцать, а разговор всё продолжался, — ты разводись. Всё остальное — не твоя забота! Вопрос с тремя месяцами ЗАГСа, считай, решили. Невесту тебе какую-то на время командировки найдём, хоть ту же Дусю попросим, остальное будем решать по мере возникновения новых обстоятельств.

— Дусю? — сдавленно пискнул Миша, а я, глядя на его потрясённое лицо, не смог сдержаться и прямо зашёлся в хохоте — такой он был смешной в этот момент.

— Что вы тут веселитесь? — я даже и не заметил, как с тылу (то есть со спины) к нам подошла новая начальница, и уставилась на меня не самым дружелюбным образом, — так ржёшь, что весь этаж содрогается!

— Ладно, я пойду, — тут же воспользовался моментом, и слинял деморализованный моей идеей Миша Пуговкин.

А я остался наедине с начальством.

— Заняться нечем, товарищ Бубнов? — нехорошо прищурилась она, — работы нет? Так я сейчас найду!

— У меня есть работа, — осторожно сказал я.

— Ага, я прекрасно это вижу, — ехидно поджала губы она и велела, — а раз нечем заняться, то извольте подготовить, товарищ Бубнов, сводное ранжирование по итогам соцсоревнования среди цирков Москвы и Московской области. Срок — до завтра, до одиннадцати часов. Рейтинг нужно в трёх экземплярах!

Она с триумфом посмотрела на меня и уже хотела развернуться, чтобы уйти, как я пришёл в себя и сказал:

— Татьяна Захаровна, цирки не входят в мой участок работы. Я занимаюсь театрами и кинематографом.

— Теперь входит, — злорадно сказала она и добавила, — и советую не тянуть. Лариса не собрала информацию с цирков, так что придётся всех тебе обзванивать. А уже рабочий день заканчивается…

Она отрывисто хохотнула и с триумфальным видом поцокала каблуками по паркетному полу.

Я аж офигел от такой наглости. Вот ведь дрянь. Знает, что у меня, кроме завала с поточной документацией, ещё и подготовка к Югославии идёт, и взяла ещё и цирки мне накинула! Да ещё и горящая работа. Это же самый настоящий саботаж.

Но нет, ночевать я на работе не собираюсь.

А раз так, то гори оно всё синим пламенем.

У меня было два варианта (точнее три, третий вариант — сидеть до утра и сводить информацию по циркам, чтобы завтра Козляткин её похвалил, я это сразу отбросил). Так вот, первый вариант — ничего не делать. Но он глупый. Она свалит на меня всё, я, конечно же, отобьюсь, потом она опять очередную гадость придумает. И так мы будем воевать долго и нудно, пока кто-то первый не сдаст позиции и не уйдёт из Комитета. Но этот вариант тоже не подходил. Тратить всю энергию и время на позиционную войну с какой-то непонятной карьеристкой без ясных преференций для себя я не хотел

Поэтому выбрал второй вариант. И сразу отправился его реализовывать.

— Здравствуйте, Изольда Мстиславовна! — заглянул в приёмную я. — Мне очень нужен ваш совет!

— Совет? От меня? — она прищурилась и посмотрела на меня с подозрением, — признавайся, что уже опять натворил, Муля?

— Ну почему же сразу натворил? — демонстративно запечалился я. — Может, я просто хочу с опытным человеком, чьё мнение уважаю, посоветоваться?

— Таки что-то натворил, — укоризненно покачала головой она, но потом смягчилась, — ладно, рассказывай!

— Вот смотрите, такая ситуация, — начал я, — мне скоро ехать в Югославию. Нужно кучу документов подготовить, вся эта бумажная волокита, сами понимаете…

— Понимаю, — кивнула Изольда Мстиславовна.

— Работы полно. Казалось бы, логично дать мне в помощь ещё несколько сотрудников, чтобы всё было идеально. Но вместо этого Татьяна Захаровна поручила мне до утра сделать сводку ранжирования всех цирков Москвы и области по соцсоревнованиям. Причём цирки даже не обзвонили. А срок — до утра завтрашнего дня.

— Эммм… — вытаращилась на меня Изольда Мстиславовна, — а от меня ты что за совет хочешь?

— Подскажите, разве такое действие не словом «саботаж» называется? — невинно спросил я.

— Ну… — потупила взгляд Изольда Мстиславовна, — я всегда знала, что ты неглупый мальчик, Муля.

— То есть ни о каком проекте, я имею в виду — реальном проекте, с реальной поездкой в Югославию и съемках реального фильма, — речи не идёт?

— Ну зачем ты так, Муля? — с ласковой укоризной покачала головой Изольда Мстиславовна, — Иван Григорьевич верит в тебя.

— И поэтому поставил начальником моего отдела тётку из Института философии?

— Это не он поставил, — тяжело вздохнула Изольда Мстиславовна и сделала вид, что страшно занята и принялась перебирать какие-то листочки на столе.

Но я на такую уловку не повёлся:

— Изольда Мстиславовна, что мне делать? — тихо спросил я и положил руку на листочки, не давая ей возможности и дальше перебирать их.

Старушка тяжко вздохнула, пожевала губами, плотнее закуталась с шаль и, наконец, ответила, — а что ты собирался делать?

— Подставить Татьяну Захаровну и выпереть её отсюда с треском, — честно ответил я.

— Ну так кто тебе не даёт? — оживилась Изольда Мстиславовна, — раз решил — действуй! Это будет настоящий мужской поступок!

Она разулыбалась и подмигнула мне.

— Только не тяни, Муля.

Я настолько удивился, что второй вопрос даже не задал. Вышел из приёмной в полном раздрае.

Вот это да!

Что же это за силы такие, что сам Большаков предпочитает не вмешиваться и, если и воюет, то только чужими руками?