Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 3

Глаза пришли в порядок, трамвай уже катил по Нижнему городу: слева тянулись красивые дома Квартала чиновников и инженеров, справа все еще высился склон Малого Хеллиша, но тут уже с тщательно замурованными выходами галерей, наглухо заложенными окнами и лазами. Богато здесь живут, этого не отнять.

На «Фюрер-штрассе» в вагон набилось уж вовсе густо горожан, даже защита скамьи не особо помогала, Анн крепко прижали к окну. Вот что им — местным — пройти тут оставалось? Одну остановку, пфенниг бы сэкономили, башку им всем сдери…

Трамвай выволокся на простор Фатерлянд-плац, с облегчением засвистел и остановился. Началась шумная суетливая выгрузка, в дверях опять кто-то зацепился подолом и голосил. Анн слегка забеспокоилась — этак и на фургон можно опоздать.

Нет, выпрыгнула, рысцой добежала до конной станции — нам №3 нужен, «конечная — форт Белл».

С рейсовыми фургонами в Эстерштайне сохранялся полный порядок — готовый экипаж ждал у помоста. Надежное средство передвижения: пара огромных фургонных лошадей степенно ждет сигнала, реет флажок на торчащей вертикально хеллебарде, кучер бдительно надзирает с высоты, его юный помощник помогает пассажирам подняться по лесенке.

Хрупкий локоток Анн поддержали как всегда с удвоенным старанием, девушка улыбнулась транспортному служащему. Вообще фургон, хоть и чуть дороже, но заведомо выигрывает у трамвая. Тут и толпы нет, и рессоры — старые, но надежные — баюкают. Раньше было наоборот: Анн отлично помнила, как по трамвайной линии ходили два состава — сейчас «Черный» лок-мот остался, а «Красный», со старинным знаком-«пауком» на круглом лбу корпуса, уже давно простаивает в ремонте. Наверное, года два чинят, и по слухам, не особо-то он там починке поддается. Впрочем, слухам матерые эстерштайнцы сроду не верили, наверное, починят-таки трамвай, изыщут железо и чугун на такую ценную машину. Вот будет трамвай вновь пассажиров возить или только замковые грузы таскать — большой вопрос.

Анн поняла, что снова совершенно необоснованно грешит помыслами, и принялась смотреть в окно. Опустевший состав трамвая уже обогнул рельсовый круг перед Ратушей, встал на Конечную под погрузку. В верхнюю часть города и в замок стремилось куда больше служащих, давились на посадке изрядно. Сейчас и на грузовых «плотах» поедут, благо поклажу с них сгрузили, разрешено пассажирам занять. Но все равно прямо штурм времен Третьего мятежа, а не посадка, кондуктора уже в голос орут и дубинками работают. А кричать и дышать на Фатерлянд-плац — удовольствие ниже среднего.

Судебный Угол просторного Фатерлянд-плац славился на всю страну, фермеры сюда специально приезжали посмотреть. Преступников здесь вешали часто, каждый выходной день, причем вздергивали в идеальном стиле — вон шестеро висят, все как по линеечке, даже ноги на одном уровне, хотя вот с тем длинным ворюгой палач-мейстерам явно пришлось повозиться. Но ведь несет разложением невыносимо. Перед исполнением приговора осужденные собственноручно под свои полосатые балахоны хлорную известь засыпают — старинная традиция — но не особо помогает. Известь нынче хуже стала, что ли? Раньше как-то меньше воняло. Или по молодости на всякие мелкие сложности даже и внимания не обращаешь?

— Хайль, господа! Отправляемся! «Номер третий» — от Фатерлянда до форта Белл! Никто маршрут не попутал? — громко напомнил кучер.

— Трогай, Карл, все свои тут, — заверил старичок-отставничок, гордо разворачивая гремучие медные страницы «Эстерштайнской торговой» и косясь на Анн.

Просто ужас какие нынче обеспеченные и образованные пассажиры пошли. Дорогие газеты читают, пусть и месячной давности — все четыре газетные страницы, закатанной убористым текстом медной жести, уже порядком потемнели и помялись-захватались предыдущими умниками. Анн посмотрела на старикана озабоченно и слегка пристально, с малым намеком на злонамеренную бабскую алчность. Отставник немедля уткнулся в газету. Догадливый.

Выглядеть (и казаться) правильно Анн умела с детства. Природное, от мамки и бабки унаследовано, да простят нас боги за такое слово. Когда-то по глупости даром не пользовалась, с возрастом разобралась. Между прочим, самое ценное-тайное знание и умение — прежде всего сама в себе разберись, иначе вообще мало будет толку. Такому искусству в Медхеншуле не учат.

Фургон прокатил мимо величественного здания Ратуши — пять этажей из отборного красного кирпича — это не шутки. В высокие резные двери входили озабоченные служащие, все отлично одетые, мужчины бритые, сплошь в модных элегантных дойч-костюмах, отлично сшитых чиновничьих мундирах, значках и орденах. Отличная добыча, но не по зубам простой фир-дойч. Ничего, обходились и впредь обойдемся.

Проехали мимо Судного угла — экипаж мгновенно наполнила трупная вонь, все принялись отмахиваться, хотя это и не совсем прилично — настоящего гражданина должен радовать смрад поверженного врага рейха. Но не радует, поскольку аж глаза режет. Кучер рискнул подстегнуть упряжку, лошади ускорились.

…«Государственный вор», «убийца», «изменник»… успела Анн машинально прочитать медные таблички на груди трупов.

— А долговязый — продажный шпион, на мятежных тресго работал, — объявил отставник, вновь оглядываясь на девушку.

Анн впала в очевидный панический ужас пред мертвыми шпионами, заодно добавив долю видимой (и труднопреодолимой) тошноты. Нет, тошнотных девушек настойчивый ветеран не любил, снова живо отвернулся. И верно — на груди, кроме боевых знаков, бляха-«шестерка» — шесть раз долг-ленд отдал. Очень меток мужской силой, осел плешивый, того не отнять.

На платье самой Анны Драй-Фир блестела скромная «единичка», правда, из настоящего полированного железа. Рожала один раз, можно сказать, очень мало родному и любимому Эстерштайну от себя отдала. Да, возрастом еще молодая (особенно если по «свайсу»), но вот-вот недостаток рвения в деторождении уже начнет вызывать у окружающих закономерное недоумение и негодование. И значок «фельдмастер государственного здоровья» не поможет.

Анн хотела детей. Трех — минимум. Но хотела не так, как положено законом, а извращенно, по-дикому. Чтоб дети надолго с мамкой остались, чтоб воспитать и видеть, как растут. Не то чтобы Анна Драй-Фир была закоренелой слабоумной бунтовщицей и всякое немыслимое себе в воображении выдумывала, просто у нее была хорошая память. Она до сих пор помнила Холмы и своих. Семью. Вот такое вот проклятие.

Сейчас фургон катил туда — на юг. Понятно, Холмы начинаются намного дальше форта Белл. Нужно свернуть на приморский бесконечный и малолюдный Сюдри-бан. И три дня трястись по скверной дороге, ночевать на укрепленных хуторах, потом свернуть на почти незаметные тропы…. Там Холмы. Дикие места, самая окраина могущественной страны, невысокие, почти безлюдные и бесконечные склоны, ужасная бедность, нищета. Три дня. Или четыре. Может, и пять. Точные расстояния — это секретные сведения. В любом случае Анне Драй-Фир, медицинен-сестре, туда дороги нет. Двадцать пять лет назад счастье мгновенно закончилось и больше не вернется.

Фургон уже прогромыхал по настилу моста, внизу мелькнула бурная вода Дыры, впереди громоздились недобрые утесы. Разговоры в фургоне увяли, пассажиры задергивали пыльные шторки на окнах, делая вид, что собираются подремать. Ездить по недоброй Хеллиш-плац никто не любил.

Когда-то дорогу между горами, изрытыми древними норами-галереями, нарекли весьма едко. Менее всего езда между чудовищными откосами напоминала прогулку по парадной площади. Всадники и экипажи здесь пропадали регулярно, посты ланцмахта делу безопасности не особо помогали. Собственно, солдаты тоже пропадали. Вот этак попадешь служить в адское место и трясись, жди, когда у демонов аппетит на тебя появится. Ужас.

Склоны испещренных ходами древних скал уходили все выше, заслоняли мир с обеих сторон дороги. Анн поудобнее откинулась на жесткую спинку сидения, слегка надвинула на глаза чепец и мгновенно заснула. Нет, к ужасу Хеллиш-плац она не оставалась равнодушна, тоже слегка пробирало. Но ужасов в жизни много, а девушкам надлежит вовремя отдохнуть, поскольку их ждет работа, и эта работа точно никуда не денется, ее, донервет, никакие демоны не сожрут. Да и ехал фургон на юг, если суждено нынче умереть, так хоть поближе к Холмам. Любила Анн бывать в далеком Форт-Белл, несмотря на утомительную дорогу. Напоминало слегка…