Герои умирают - Стовер Мэтью Вудринг - Страница 110

– Я обратил внимание, – начал Хари, – что вы не сказали, что я лгу.

– Я… э-э-э… – Вайло помялся и снова плюхнулся на камень. – Вот черт, прошу прощения, Майя. Всем известно, что Студия сгущает краски, чтобы сделать Приключения более эффектными.

– И в этом, – возразила Доул, – ничего противозаконного нет. Шанна подписала со Студией контракт, как и вы, Артист. Если законное ведение бизнеса требует того, чтобы Студия послала вас на смерть, они могут это сделать, поскольку это не противоречит контрактному праву. Точно так же я могу послать своего пилота в грозу, и если он погибнет, то я никакой ответственности за это не несу, поскольку это риск, связанный с его профессией. Любые претензии можно предъявлять лишь в гражданском суде.

– Это мне известно, – ответил Хари. – Как и то, что у меня нет никаких законных способов помешать им сделать с Шанной все, что они хотят. Вот почему я прошу вас – нет, я умоляю вас – заступиться за нее.

– Ох ты боже ж мой, – задохнулся Вайло. – Ты думаешь, Свободной госпоже нечего делать…

– Маркус, прошу тебя. – Доул обратилась к Хари, и на ее доброжелательном лице он прочел беспомощность. – Мне очень жаль, Артист, но, мне кажется, я ничего не могу сделать против корпорации.

– Он, Кольберг, послал туда Ламорака с приказом предать ее. Послал не кого-нибудь, а человека, которого она знает и которому доверяет. Ламорак на каждом шагу сливал Серым Котам информацию о ней. И знаете почему? Потому что у нее слишком хорошо все получалось – она была слишком умной, слишком ловкой. Все поняли, что она добьется своего, спасет этих людей по-тихому, без лишних жертв и кровопролития, а значит, Кольберг продаст мало кубиков на гребаном вторичном рынке! – Хари задрожал – так ему трудно было сдержать охватившую его ярость. – Он поимел ее: послал туда Ламорака с заданием предать, и не за что-то там, а за лишние несколько марок.

– Ну, это как раз вполне понятное поведение, хотя… ах, так вот что это было? Перед тем, как вас вытащили? – Она подалась к нему, и ее лицо вспыхнуло таким интересом, какого она не проявляла за все время их беседы. – Вы поняли, что Ламорак – предатель, и хотели его убить! О боже, это был бы неравный поединок.

– Мне плевать на честность в драке, – ответил Хари. – С Ламораком я посчитаюсь позже. Сейчас меня волнует только одно: как спасти жизнь Шанны.

– О да, меня, конечно, тоже, но я все же не понимаю, как я могу в это вмешаться. Ведь они ничего плохого не сделали.

– Они не сделали ничего, что шло бы вразрез с законом, – возразил Хари. – Плохого они сделали очень много.

– С вашей точки зрения, конечно: я понимаю.

– Вы не могли бы приналечь на него немного?

– Прошу прощения?

– Слегка припугнуть Кольберга. Чтобы он вел себя как следует.

Доул развела руками.

– Это вряд ли. Какую угрозу я могу для них представлять? Студия – это публичный траст, – сказала она просто, – созданный именно для того, чтобы противостоять любому стороннему давлению. Мне очень жаль.

Хари опустил голову, а сам продолжал судорожно сжимать и разжимать кулаки. Кейн рычал в тесноте его грудной клетки, и на одну дикую секунду Хари показалось, что он сейчас возьмет над ним верх, так что он вскочит и привычными движениями умертвит обоих.

Но он сжал зубы и напомнил себе, что перед ним не враги. В груди у него все пылало; он никак не мог забыть, что включи он экран с «Обновленным приключением» прямо сейчас, то в углу картинки увидит часы, отсчитывающие секунды жизни Паллас Рил.

Нет, ну должно же что-то быть, должно…

– Погодите-ка, – сказал он вдруг и поднял голову. – Вы же Патрон Шанны. Она официальный представитель трех или четырех ваших компаний. То есть она что-то вроде вашего корпоративного символа, так ведь?

– Да, – сказала Доул с сомнением.

Вайло тряхнул головой:

– Не вижу, при чем тут это.

Но Хари уже вскочил. Его глаза сверкали, руки, казалось, черпали вдохновение прямо из воздуха.

– Но-но-но – как же вы не понимаете? Это придает Шанне действительную стоимость в глазах компаний, которые она представляет, и эту стоимость, возможно, можно каким-то юридическим фокусом отделить от ее профессиональной деятельности Актрисы.

Вайло скептически нахмурился:

– Ты собираешься судиться со Студией, используя закон о товарном знаке?

– Почему бы и нет? – воскликнул Хари. – Почему нет? Сознательно планируя ее смерть, Кольберг тем самым посягает на ее ценность в качестве представителя, разве нет? А потеря продукта узнаваемости из-за перехода на новый товарный знак приводит к убыткам…

– Но это же просто смешно, – возразил Вайло. – И неслыханно. Черт, даже если это сработает, такой прецедент вмиг поставит под удар всю деятельность всех студий. Никто из них не сможет отправить Актера даже в самое скучное, ни капли не рискованное Приключение, не поставив под удар его или ее ценность как товарного знака и чьего-то представителя…

Но Хари было уже не до возражений Вайло: он так внимательно следил за сменой выражений на гладком доброжелательном лице Доул, что даже дышать забыл.

Сначала она сомневалась, что вполне естественно, но потом задумалась и сейчас, похоже, была близка к какому-то решению.

– Но это же… – она протянула руку и коснулась руки Хари, – это же великолепно! Ну и что, что такого никто никогда не делал? Артуро Кольберг сознательно уменьшает доход от бизнеса, не состоящего в конкурентных отношениях с его компанией, и к тому же пользуется неприкосновенностью служащего общественного траста. Да я смогу добиться приказа о прекращении противоправного действия против него раньше, чем закончится рабочий день.

Она встала, по-прежнему держа его за руку, которую он прижимал к груди, и вдруг обняла его.

Хари и Вайло переглядывались поверх плеча Доул, пока она не разжала объятий. В глазах у женщины блестели слезы.

– Я всегда знала, что ты любишь ее по-настоящему, – сказала Доул. – Что это не простое притворство. Я это чувствовала. Спасибо тебе за то, что ты придумал, как мне помочь тебе спасти Шанну.

Хари почувствовал, как по всему его телу бегут колючие мурашки: отчасти из-за огромного контраста между ним и Доул, снизошедшей с высоты своего общественного положения до него, бывшего Трудящегося, а отчасти в предвкушении скорой победы.

Лицо Доул вдруг посуровело.

– И вот еще что я тебе скажу: если мы добудем хотя бы малейшее доказательство, которое будет иметь вес в глазах судей, то я клянусь тебе – я не остановлюсь ни перед чем до тех пор, пока этот гнусный человечишка не будет раздавлен, подобно червю. Ему не удастся испробовать то же на ком-то другом. Конечно, это будет нелегко: ты знаешь, что архивы студий и их протоколы неприкосновенны…

– Я знаю, – прошелестел Хари, которому от волнения изменил голос. «Шажок за шажком к свету».

– Но я что-нибудь придумаю. Вот увидишь. Так или иначе, я раздобуду то, что тебе нужно.

– Я верю, что вы это сделаете.

Тут Доул отвернулась и сказала в воздух:

– Роберт.

Облачко пара вылетело из вентиляционной решетки в склоне горы, и лазерные лучи, скрестившись, вылепили из пара полноразмерную подвижную копию ее мажордома.

– Госпожа?

Она принялась перечислять инструкции, которые необходимо было разослать по многочисленным уголкам обширной вселенной адвокатам и поверенным семьи Доул. Хари и его Патрону пришлось ждать, пока она закончит. На это ушло несколько минут, и пару раз за это время Хари ловил на себе недоуменный взгляд Вайло, как будто тот пытался и не мог совместить то, что видел своими глазами, с тем, чего ожидал. Хари ответил на этот взгляд выразительным пожатием плеч.

«Старик-то был прав, – подумал он. – Не все проблемы следует решать кулаками».

Отец говорил ему, что к свету придется идти крошечными шажками, но некоторые из этих шажков оказывались короче других.