Герои умирают - Стовер Мэтью Вудринг - Страница 109

Хари обрадовался наступившему молчанию, словно подарку. Неужели он и раньше считал Вайло таким же утомительным и просто подавлял все эти годы раздражение, которое тот ему внушал? Умеет Патрон вообще думать о чем-то, кроме своего члена и банковского счета?

«Роллс» уже описывал в небе тугую спираль, заходя на посадку в аэропорту Кауаи, когда Вайло пришло в голову спросить, зачем Хари вообще понадобилась эта встреча с Шермайей.

Спросил он, правда, походя, без серьезного интереса – так хозяин, проходя мимо любимого пса, рассеянно гладит его по голове. И то сказать, чем представитель низшей касты может так уж заинтересовать или поразить высших? Вайло рассматривал и свой вопрос, и саму поездку в Кауаи как своего рода баловство, потакание любимцу и наверняка ждал, что Хари сейчас заскулит от радости и заскачет, словно щенок, осчастливленный вниманием хозяина.

Но Вайло ждало разочарование. Когда «роллс» коснулся колесами травянистой посадочной площадки, Хари смерил Вайло взглядом и сквозь сомкнутые зубы процедил:

– Хочу попросить ее придумать что-нибудь, чтобы Артуро Кольберг вытащил свой член из моей задницы.

Не успел Вайло отреагировать, как откуда ни возьмись рядом с машиной появился служащий в форме и отпер замок «роллса» снаружи. Он помог пассажирам выбраться на зеленую траву и повел их за собой. Хари успел лишь дважды вдохнуть густой, насыщенный ароматами цветов воздух, лишь мельком взглянуть на буйство зелени, которая затопила раскинувшиеся перед ними горы, прежде чем фрагмент вулканического склона на краю поля отодвинулся в сторону и служащий ввел их в ожидавшую кабину.

Кабина начала свое управляемое компьютером движение по тоннелям, прорытым в земле и высеченным в скалах горного хребта. В дни, когда на Кауаи поселились прадеды Шермайи, машины сложнее велосипеда были здесь запрещены. По участку Доулов полагалось передвигаться только в конных экипажах. Однако запрет предков давно научились обходить, идеи возврата к простоте и природе остались в прошлом, точнее, и сами Доулы, и их гости лишь делали вид, что наслаждаются простыми радостями бытия, не жертвуя при этом всеми удобствами современного дома. Так что техники на Кауаи было даже с избытком. Целый подземный город, населенный невидимым, но вездесущим техперсоналом и обслугой, предназначенный для того, чтобы обеспечить хозяевам всю мыслимую и немыслимую роскошь, разрастался в каменных недрах острова, как раковая опухоль.

Пока кабина без тряски и толчков несла их туда, где ждала их Доул, Хари слегка успокоил расходившиеся нервы тем, что наблюдал, как психует его Патрон. Коротышка-Бизнесмен ерзал на сиденье, грызя кончик незажженной сигары, и то бросал косой взгляд на Хари, то снова отводил глаза. Было ясно, что он задает себе вопрос: зачем он вообще согласился привезти сюда своего подопечного, однако высказаться на эту тему вслух боится – ведь рядом низший, слуга, один Бог знает, какие сплетни пойдут, когда он все услышит…

Когда кабина остановилась и дверцы открылись, Вайло наклонился к Хари и уставился на него. Глаза Бизнесмена в этот миг походили на дула заряженных револьверов.

Очень тихо, почти шепотом, Бизнесмен прорычал:

– Веди себя как следует, Хари, и помни, я не шучу, – после чего встал и вышел из кабины первым, на ходу расправляя угрюмое лицо в привычную угодливую улыбку.

Хари пожал плечами, вздохнул и последовал за ним.

И оказался на радуге.

Дверь в замшелом утесе отворялась прямо на широкий выступ скалы, своего рода полку, которая находилась на высоте примерно двух третей горного склона. Внизу клубился туманом глубокий каньон. Он был так узок, что казалось, протяни руку – и пальцы коснутся противоположной стены. Всюду, куда ни глянь, были густые кроны, вертикальный тропический лес переливался всеми мыслимыми оттенками зеленого, горел гирляндами ярких цветов, сверкал оперением тропических птиц, порхавших тут и там между тяжелыми лианами.

Высоко над уступом, где они стояли с Вайло, другой выступ скалы рассекал надвое струю водопада, так что воздух в каньоне полнился неумолчным шелестом воды и радугой отраженных в водяных призмах лучей солнца.

Лишь когда из-за приземистого, скрюченного можжевельника поднялась сама Доул, в свободной одежде, испачканной зеленью и землей, и добродушно окликнула их: «Маркус! Я здесь!», Хари понял, что край склона, на котором они стоят, превращен в японский сад.

На фоне ухоженной карликовой растительности неуклюже торчали разноцветные камни, между ними петлял ручей, источником которого служил, надо полагать, подземный насос.

Взмахом руки с зажатыми в ней садовыми ножницами, с которых капал сок подрезанных недавно растений, Доул поманила их к себе.

– Один из моих проектов, – сказала она и повела рукой, указывая на скрюченные кусты. – Что скажете?

Хари ковылял за Вайло, свежие раны мешали ему, ограничивая в быстроте и подвижности, и молча слушал неискренние излияния Патрона по поводу сада. Бизнесмен уселся на камень поближе к Доул, которая уже снова опустилась на колени и продолжала подрезать куст, но все же не совсем рядом, чтобы не оскорбить ее нечаянным контактом. Хари остановился, не дойдя до них нескольких шагов, и стал ждать, когда и на него обратят внимание.

Щеки Доул залились румянцем от похвал Вайло, и она с притворной скромностью отмахнулась от его энтузиазма.

– Ну надо ведь чем-то заниматься, знаете ли. В конце концов, труд приносит счастье. Кстати, я никогда не могла понять, почему наши Трудящиеся так не любят работу. А вы, Артист, – обратилась она к Хари и сделала ему знак приблизиться, – как вы находите мой сад?

«Он так же уместен в этом пейзаже, как соринка в глазу», – подумал Хари, но вслух сказал:

– Весь ваш дом – сад, госпожа.

– О, каков дипломат. Ну подойдите же, сядьте с нами. – Хари с трудом уселся рядом с Вайло, и она продолжила: – Я получила такое удовольствие от вашего Приключения, Артист. Оно ведь продолжится завтра утром, не так ли? Да, и я уверена, что Маркус еще раз сыграет роль гостеприимного хозяина и пригласит меня к себе; надеюсь, что конец будет счастливым. Я ведь ужасно беспокоюсь за Шанну, вы знаете.

– Да, мэм, – сказал Хари. – Я тоже. – «Шажок за шажком к свету», – напомнил он себе. – И я не уверен, что мне позволят достичь счастливого конца, – добавил он. – Вот почему… э-э-э… вот почему я и попросил разрешения приехать сюда сегодня, чтобы поговорить с вами.

– О? – Доул округлила губы и вопросительно подняла бровь.

– Да, задача трудная, что и говорить, – вставил Вайло. – Особенно теперь, когда у Берна есть этот меч, и магическая Сила, и все такое прочее. Как ты собираешься с ним разделаться?

Хари покачал головой:

– Дело вовсе не в Берне. С ним, я надеюсь, мне не придется сражаться вообще. Дело в Студии. Там хотят, чтобы Шанна умерла. Они считают, что от этого история только выиграет.

– Хари!.. Господи Исусе! – Вайло едва не подавился сигарой.

– Артист Майклсон, – начала Доул ледяным тоном, – это очень серьезное обвинение. Если его воспримут всерьез, оно способно повредить бизнесу Студии; если вы станете повторять его на публике, то рискуете навлечь на себя наказание в виде понижения в касте за клевету на корпорацию.

– Даже если это правда?

– Особенно если это правда. В деле о клевете на корпорацию правда – плохая защита. К тому же я не могу представить…

– Эта так называемая техническая неполадка, – очертя голову перебил ее Хари, – как они называют мое возвращение сюда вчера вечером, никакая не неполадка. Это сказал мне сам Кольберг. Еще один шаг, и я спас бы Шанну, но они этого не хотели и нажали кнопку. Сам Кольберг нажал, умышленно.

– Мне нельзя этого слушать! – Вайло вскочил. – Ты что, не понимаешь, что только что выдал мне секрет фирмы, защищаемый законом? Да ты хотя бы представляешь, до какой степени ты меня компрометируешь?! Теперь либо я должен донести на тебя, либо меня самого признают соучастником!

– Маркус, сядь, – приказала Доул. – Не надо никому ни о чем доносить. Все сказанное здесь останется между нами.