Петров, к доске! Книга третья (СИ) - Ларин Павел - Страница 5

А вот за Васей бежали «пятнашки». И их было немножко больше, чем приготовившихся к бою за справедливость «монастырских». Совсем немножко. Раза в два.

— Началось… — Выдохнул Толкачев.

В этот момент я понял, что Деева по-настояшему дорогой для меня друг. В полном смысле слова «дорогой». Потому что лечить, похоже, я буду не только голову, которую вполне возможно скоро отобью, но и руки с ногами.

В общем-то, стало понятно, мои рассчеты, планирования и гениальные стратегии с минуты на минуту пойдут ко дну, как дырявое корыто.

Сложившаяся ситуация грозила превратиться в очень большую проблему. И дело не только в том, что я сам оказался краями замешан в этом развеселом мероприятии под названием «стенка на стенку». Хотя, скажем прямо, приятного мало. Перспектива отхватить люлей вообще ни за что была в данную минуту реальна, как никогда.

Но меня конкретно в этих, сложившихся обстоятельствах волновало немного другое. Когда я с удивлением наблюдал, как через спортивную площадку в сторону кучки «монастырских» несется «наживка», а за ним, поднимая пыль, мчится толпа «пятнашек», меня вдруг очень взволновала судьба конкретно Толкачева.

Других претендентов на то, чтоб заманить Наташку завтра в парк, в моем списке возможных кандидатов нет. Опыт прошлых юных лет однозначно говорит о том, что сейчас начнется месилово, в котором вряд ли кому-то посчастливиться не отхватить в морду, и слава Богу, если только в морду.

Монастырские, конечно, искренне верят, что придумали отличный план, заманив противника на свою территорию. Видимо, расчет был на народную мудрость. Мол, дома и стены помогают. Другой логики в их поведении я не увидел. Но чисто математическим путем можно прийти к вполне разумному выводу. Двадцать против десяти — хреновый расклад. А значит, Толкачу очень скоро будет не до Наташки, не до любви и уж тем более не до завтрашних развлечений.

«Пятнашки», которые были немного посообразительнее, чем монастырские, бежали не просто так, не с пустыми руками. У каждого пацана наблюдался либо какой-то металлический предмет, либо, как минимум, обычная, но весьма угрожающего вида палка. А это значит, что сломанные руки, ноги, пробитые головы и так далее — неизбежны.

— Ну че, придурки! Теперь и поговорить можно! — Крикнул Василий, который на космической скорости добежал до «своих», развернулся и теперь стоял, слегка наклонившись вперед, упираясь руками о колени, и очень громко дышал.

Дыхание у Василия было такое, будто вот-вот он вместе со словами выплюнет часть внутренних органов.

Судя по выражениями лиц «пятнашек», которые притормозили, не добежав до компании «монастырских», стало понятно, они в сомнениях. Перед ним встал достаточно серьёзный вопрос. Не смотря на чуть более высокий уровень IQ, (если сравнивать, конечно, с «монастырскими», а не вообще), они, бросившись в погоню, все же искренне надеялись, что расстановка сил не изменится. Что они в двадцать рыл объяснят одному Василию, как он был неправ.

Василия, кстати, я в этот момент даже зауважал, хотя видел его впервые. Это что же надо говорить пацанам, чтоб они похватали подручные средства и кинулись за ним вдогонку. Это какой же высокий должен быть уровень оскорбительного мастерства. Но речь сейчас, конечно, не об этом.

В любом случае, «пятнашки» очевидно не рассчитывали, что Василий не только виртуоз матерных слов, но и сторонник подлых приемов. Судя по их лицам, они весьма удивились наличию за спиной Василия поддержки в виде некоторого количества человек. Тем более «монастырские» после появления соперников начали из ближайших кустов вытаскивать свои подручные средства в виде точно таких же металлических предметов кустарного производства.

В общем, встала диллема. С одной стороны пацаны из соседнего училища понимали, что их всяко больше, считать до двадцати они тоже умеют, но при этом оставался фактор чужой территории. Вдруг в кустах прячутся не только опасные для драки предметы, но и еще пара десятков «монастырских».

В то же время, разворачиваться и уходить со словами:«Ошибочка вышла» пятнашкам не позволяла пацанская гордость. Выглядеть в данном случае они будут стрёмно, это было понятно даже им.

— А в чем суть разборок? — Тихо поинтересовался я у Толкачева.

— Да Димка, дружок наш, связался с девчонкой из их компании. А за ней, как оказалось, какой-то хмырь ухлестывает. Вчера Диман ее провожал и нарвался. Еле ноги унес. Так они ему вслед пообещали найти и эти ноги сломать, чтоб больше не мог так быстро бегать. Ладно, Петров, ты давай-ка, вали отсюда. Сейчас замес начнется.

Толкачев развернулся, собраясь присоединиться к своим товарищам, но не успел. Я поймал его за локоть.

— Стой. Не торопись, Витя.

Следующий мой поступок выглядел, наверное, глупо, а в глазах большинства присутствующих вообще самоубийственно, но я вышел вперед, обогнув Толкачева, а потом решительным шагом направился в сторону двух компаний, застывших друг на против друга.

— Эй, пацаны. А че так тупо-то? По-деревенски? Вы бы еще вилы где-нибудь раздобыли, чтоб размахивать ими.

Сказать, что моим словам, как и моему появлению, «пятнашки» удивились, это не сказать ничего. Из всех присутствующих я был самый младший да и выглядел, скажем честно, гораздо скромнее многих.

— Это кто? — Бестолково спросил у своих товарищей один из примчавшихся мстителей.

Судя по молчанию за его спиной, а стоял пацан чуть впереди остальных, ответа у товарищей не имелось.

— Ты кто такой? — Переадресовал он свой вопрос мне.

— Петров, ты че творишь? — Зашипел за моей спиной Толкачев.

Он от шока отошел чуть быстрее остальных. Наверное, тот опыт стычек, который между нами случался, давал Вите уверенность, что человек я слегка нездравый и ждать от меня можно какой угодно херни.

Витя просто не знал одной вещи. Естественно, откуда ему о ней знать. Из всех присутствующих, несмотря на внешний вид тринадцатилетнего, средней комплекции подростка, только я, наверное, понимал, как можно избежать массового побоища. Но при этом Витя сильно нервничал. Ему доподлинно было известно, мое странное поведение может повлечь за собой еще более странные действия.

— Ты кто такой, чтоб спрашивать, кто я такой? А⁈ — Я очень старался говорить серьёзно, нахраписто и не заржать в голос. Смешно было от того, что сейчас веду себя, как браток из будущих 90-х, о чем ни «монастырские», ни «пятнашки», конечно, не знают. Они с таким еще не сталкивались. — Тебе кто-то разрешал спрашивать? Тебе дали слово? Или ты выступаешь от лица всей вашей кодлы?

Тишина стала гнетущей и максимально охреневший. Просто я говорил таким тоном, будто на самом деле в моих карманах спрятано какое-то особо опасное оружие. Другими причинами сложно объяснить с какого перепуга сопляк (а чего уж скрывать, для «пятнашек» я сопляком и выглядел) вдруг ведет себя как титулованный боец, за плечами которого сто пятьдесят побед и ни одного поражения.

— А че происходит-то, я не понял? А? — Снова поинтересовался предводитель пятнашек.

Думаю, он реально у них был кем-то вроде вожака. Потому что пацаны за его спиной толпились кучно, но без энтузиазма. Вперед этого «умника» не лезли.

— Че происходит⁈ — Крикнул «пятнашечник» монастырским.

Они бы, возможно, ему что-то ответили, но сами не знали, что. Ибо их лица были не менее изумлённым, чем лица соперников.

— Петров, мляха муха… — Продолжал нервничать Толкач, который топал вслед за мной.

— Витя, заткнись. На десять минут. — Тихо бросил я ему через плечо.

Сам сделал еще несколько шагов вперед и остановился ровно между двумя компаниями, лицом к соперникам монастырских.

— Значит так. Много тратить слов на вас, дураков, не буду. Вы — пацаны? Не девки, которые коллективно бегут драть друг другу волосы, если что-то пошло не так?

Спрашивал я, вроде всех, но при этом смотрел конкретно на того парня, который стоял впереди и который уже несколько раз вслух дал понять, что не очень умен. Они, конечно, тут все не гении, но конкретно про этого сразу было понятно две вещи.