Петров, к доске! Книга третья (СИ) - Ларин Павел - Страница 4

Почему именно возле училища — не знаю. Может, у парней неимоверная тяга к знаниям присутствует и они интуитивно кучкуются рядом с учебными заведениями. А может, потому что спортивная площадка «чушка» была со всех сторон окружена кустами и там крайне удобно в тесной дружеской компании курить дешевые сигареты, предусмотрительно конфискованные из родительских карманов.

Честно говоря, в тот момент мне даже как-то в голову не пришло, что я, на минуточку, поперся в соседний район, который, в отличие от парка, нейтральной территории не является. Так сильно растаращивало меня желание быстрее встретиться с Толкачевым. Возможно, еще сказался тот факт, что, когда мы виделись последний раз, выступление Строганова было слишком феноменальным и «монастырский» ушли побитыми, под впечатлением. Наверное, это вселило некоторую уверенность. В общем, не знаю, чего меня коротнуло. Коротнуло, да и все.

Училище находилось за небольшим спортивным комплексом, которое, в свою очередь, находилось напротив проходной завода. Поэтому пробирался я к «чушку» мелкими перебежками. Вот именно сейчас точно нельзя встречаться ни с матерью, ни с кем-то из знакомых. А то знаю, как оно бывает.

По закону подлости родительница возьмет и отпросится пораньше. Тем более, Илюха болеет. Увидит меня, чего-нибудь придумает и развернёт обратно. Тем более мать эти дни пребывает в очень нестабильном эмоциональном состоянии.

В общем, пробираясь через кусты, я просто-напросто чувствовал себя гораздо спокойнее.

Монастырские и правда были на месте. Человек десять. Они толпились возле турников, но судя по активной беседе и улетавшему вверх дыму сигарет, пацаны явно не подтягиваться собирались.

— Не понял…Какого черта тут «ваёвские» делают?

Первый меня заметил Дрон, ближайший дружок Толкачева. Заметил и естественно узнал. Ему же принадлежала громко сказанная фраза.

Моментально все разговоры прекратились, наступила тишина и десять пар глаз уставились в мою сторону, пытаясь понять, что со мной не так. А со мной точно было что-то не так по мнению этих бравых ребят, потому что в здравом уме явиться в место коллективного сбора «монастырских» я не мог.

Чисто территориально училище все-таки находилось в стороне от «монастырки», но местные подростки клали на этот факт некий орган мужского тела, искренне считая его своей территорией.

— Петров? — От компании парней отделился Толкачев и направился в мою сторону.

Только в этот момент я сообразил, какую хрень учудил. А если бы не было Толкача? Один против десяти — хреновый расклад. Со мной вряд ли стали бы разговаривать о погоде. Тем более, мне сейчас тринадцать лет, а компания, стоявшая возле турников, старше. Им всем около пятнадцати.

— Ты чего? — Спросил тихо Толкачев, как только подошел ближе.

— Эй, что за дела⁈ Давно к нам ваёвские так свободно ходят в штаб? — Крикнул кто-то из парней.

Штаб… Надо же такую ерунду сообразить. Назвать штабом спортивную площадку. Подумал я, но вслух естественно ничего не сказал. Пусть как хотят обзывают.

— Отвалите! — Махнул рукой в сторону товарищей Толкачев и снова переключился на меня.

— Слушай… Тут такое дело. Ты же просил помочь тебе с Наташкой. — Начал я издалека. — Помнишь? Говорил, очень надо.

— Кто? Я? — Удивился пацан.

— Конечно, ты. — Кивнул я и посмотрел на Толкачева с осуждением. Мол, что ж ты, парень, теперь в отказ идешь? — Послушай, Вова…

— Витя я!

— Да что ты будешь делать… Хорошо, Витя. Послушай. Завтра в парке выступает эта группа. Ну… Из-за которой тут недавно вышло недоразумение с «чижовскими». Наташка страсть как любит их песни.

— Да? — Еще больше удивился Толкач.

Мне кажется в этот момент репутация Деевой, и без того в его глазах очень высокая, скаканула сразу на сто баллов вверх.

— Да. Отличницы, они такие. С виду — примерные девчонки, а на самом деле… Ты вспомни, как она в первый раз себя вела.

Взгляд Вити в одно мгновение затуманился и «поплыл».

— Вспомнил? Молодец! — Легонько стукнул я пацана по плечу, чтоб он вернулся к реальности. — Потом о Деевой помечаешь. Так вот. Идем, я покажу тебе, где живет староста. Ты пригласишь ее в парк…

— Эй, Витек, а ниче, что у нас тут вроде как разборки намечаются⁈ — Снова крикнул один из друзей Толкачева.

— Эй, а ниче, что мы тут вроде как разговариваем⁈ — Гаркнул я в ответ, выглянув из-за плеча пацана, на которого возлагались большие надежды.

Очень бестолковые товарищи. Не видят, что у нас с Витей важный разговор.

Мой гневный окрик «монастырских» поразил до глубины души. Они, видимо, такой наглости не ожидали. Парни даже отвлеклись от своих разговоров и уставились в нашу с Витей сторону, пытаясь понять, по какой причине может охренеть подросток, явившийся из другого района. Судя по слегка дебиловатым выражениям лиц, версий у них не было.

— Блин… Да. Петров, это, конечно, классно все. Но ты можешь завтра мне показать, где живет Наташа? — Толкач оглянулся на компанию «монастырских» и, нервно дернув щекой, почесал указательным пальцем бровь. — У нас тут правда кое-какие дела намечаются. И… Слушай, лучше бы тебе свалить. Мы ждем «пятнашек».

Я завис, соображая, при чем тут вообще пятнашки и что это такое. Мне лично известны два варианта: игра и военные ребята из будущего. Думаю, вряд ли оба эти пункта можно рассматривать.

Однако уже в следующую секунду башка заработала и я вспомнил.

Чушок, возле которого мы стояли в данный момент, числился под номером «два». Поэтому в народе его называли «двойка». Через несколько улиц, в противоположной от завода стороне, находилось еще одно училище, которое числилось под номером «Пятнадцать». Вот это и означает «пятнашки».

Похоже, Толкач с товарищами ухитрились поцапаться с парнями из другого чушка. Там, в основном, учились те, кто жил на «песчановке». То есть, тоже не совсем друзья «монастырских» и уж точно не мои. Черт… Я и забыл все эту градацию.

— Блин… Завтра будет поздно, Витя. — Сообщил я Толкачу. — Завтра Наташку Кашечкин собрался в кино позвать.

Ну… В общем-то, будем считать, что это моя месть отличнику-стукачу.

— Кто? — Искренне удивился Витя, потому как в его, прямо скажем, не самой умной голове не укладывалась мысль, что найдутся желающие перейти ему дорогу.

— Да черт с ним. Потом объясню. — Отмахнулся я. — Ты скажи, у вас тут надолго?

— Не знаю. — Толкачев, помрачнев еще больше, пожал плечами. — Там ситуация такая вышла… Сложная. Мы их вроде как на разборки позвали, но они сами не идут, говорят, чтоб мы к ним шли. А мы же не дураки.

— Ну да, ну да… — Согласился я, хотя придерживался совсем другого мнения насчет умственных способностей Толкача и его дружков.

— Ага. Вот и я о чем. — Продолжил Витя. — Вот отправили Ваську Зайца.

В двух словах Толкачев объяснил мне стратегический ход «монастырских». Я, честно говоря, слушал его короткий рассказ молча, пребывая в состоянии восхищения от того, насколько велика может быть любовь к авантюрам в пятнадцать лет.

Неведомый мне Вася Заяц выполнял роль наживки. У него была очень важная задача. Он проник на территорию «Пятнашки» и начал себя там вести самым вопиющим образом. Обзывать потенциального противника последними словами. В том числе, матерными.

Цель «засланца» Василия была проста. В нужный момент, как только противник потеряет терпение и решит набить морду идиоту, выкрикивающему из-за забора училища оскорбления, Вася должен с максимальной скоростью помчаться в сторону «Двойки», увлекая за собой раззадоренных соперников. Типа заманить их в приготовленную «монастырскими» ловушку.

— Мощно… — Высказался я, когда Витя закончил обрисовывать ситуацию.

— В общем, ты под замес тоже можешь попасть. А там — дело чести. Понял? Они моего лучшего друга решили наказать за то, чего он не делал…

Договорить Толкачев не успел. Наша приятная беседа была нарушена появлением того самого Васи Заяца, который несся в сторону спортивной площадки, вытаращив глаза и выкрикивая на бегу всякие обидные фразы. Но это ладно. Вася выглядел скорее пугающе, чем устрашающе. Он сильно походил на форменного сумасшедшего.