Измена. Право на ошибку (СИ) - Ярина Диана - Страница 4

В его словах чудится нехороший намек.

Саша бледнеет.

Наш сын никогда не любил больницы. С детства, когда ему ставили прививки, попалась довольно грубая и голосистая медсестра. С тех пор он не переносит иголки, уколы и с трудом переносит присутствие в больнице.

То, что он сейчас сидит со мной рядом, на протяжении столького времени, говорит о его выдержке.

— Что-то еще? — уточняю я.

— Видите ли, когда вы поступили, мы взяли у вас кровь на анализы и кое-что обнаружили.

— Что еще?! — вырывается у меня хриплый шепот. — Неужели меня заразили венеричкой?!

После моего вопроса в палате повисла тишина.

Врач морщит лоб, его светлые брови почти сливаются с линией волос от изумления.

— Венеричкой?! Почему вы сразу так решили?

— Потому... потому что мой связался с одной... прости, Господи... — я закусываю губу, чтобы не выкрикнуть имя этой твари. — А вы тут с анализами по женской части...

Да, я успела разглядеть, что он там пролистывал: один лист бумаги свесился, и я разглядела строчки анализов, знакомые каждой женщине.

Но показания не разглядела, да и не хватило бы у меня ума и сноровки точно определить, о чем идет речь.

О чем я еще могла подумать?

Мой муж связался с девицей, которая не гнушалась перескочить с одного члена на другой. Это показывает ее саму суть: вряд ли она из тех, кто щепетилен в выборе половых партнеров!

Та еще паскуда, на которую, неизвестно, где и как, напоролся наш сын.

Если муж спал с ней, подцепил заразу, то мог передать ее и мне, вот в чем дело.

Доктор внезапно смеется. У него, при всей ничем не выдающейся внешности, оказывается теплый, бархатный смех. Он рассмеялся так искренне, будто только что услышал один из лучших анекдотов в своей жизни.

— Нет-нет, Юлия Сергеевна, вы не больны. Тем более, не больны ничем таким… кхм… Ни о какой венеричке и речи быть не может!

Теперь я оказалась обескуражена.

Должна быть счастлива, верно: муж не принес заразу, но…

Я в недоумении.

— Тогда что?!

— Вы беременны.

— Я, что?

— Вы беременны, — довольно четко, уверенно произносит мужчина.

Воздух вырывается из легких с тихим свистом.

Этого не может быть!

В палате воцарилась тишина.

В шоке не только я, но и сын, который тоже застыл без движения.

Раздается только монотонный писк прибора, отслеживающего пульс, который внезапно участился.

— Это шутка, что ли?!

Саша приходит в себя. Его лицо искажено эмоциями, они колеблются между ужасом и недоумением.

— Не время для подобных шуточек, знаете ли.

— Никаких шуток.

Врач качает головой.

— Подобными вещами я никогда не шучу. Ваша… — он делает паузу, точно не зная, кем ему прихожусь я.

— МАМА, — четко произносит Саша. — Это моя мама.

— Что ж, значит, ваша мама еще раз станет мамой.

Я медленно опускаю взгляд на свой плоский живот, где, по словам врача, уже зародилась новая жизнь.

Машыл.

Мой и… малыш моего мужа.

Рожать ребенка.

В сорок четыре года…

От этого кобеля?!

***

Доктор вышел: я попросила его оставить нас с сыном наедине.

Мне нужно время, чтобы переварить эту новость!

Поверить в услышанное.

У меня была задержка, которой я не придала значения, потому что гинеколог предупредил, что я приближаюсь к тому периоду, во время которого цикл может становиться нестабильным. Неизбежная часть женской природы — та, что говорит об увядании, замедлении процессов.

Непростое время, которое, увы, проходит каждая из женщин. С разными последствиями, но все-таки этого периода не удалось избежать еще ни одной!

Я лежу под капельницей, пока в голове проносятся мысли, а грудную клетку стискивает самыми разнообразными эмоциями — от радости до липкого, холодного страха.

Капли жидкости падают в прозрачную трубку, словно отсчитывая последние секунды моей прежней жизни.

Теперь все изменится.

Ничего не будет, как раньше.

Саша сидит на кресле, возле моей кровати, беспокойно постукивает пальцами по корпусу телефона. Он смотрит на меня – в его глазах смесь недоумения и какой-то дикой жалости, от которой становится еще больнее.

Он слышал мои слова про то, что отец связался с какой-то девицей, но он и понятия не имеет, что эта девица — его невеста!

А я пока в таком шоке от стремительно разворачивающихся событий, что не могу подобрать правильных слов для подобных известий.

— Ну, старики, вы прям разошлись не на шутку... – произносит он наконец, и в его голосе слышится нервная усмешка.

Старики?!

Наверное, для того, кому исполнилось всего двадцать три года, совсем недавно, все, кому за сорок, кажутся стариками.

Тем более невероятным кажется то, что у нас с его отцом могут появиться еще дети, кроме него.

Он рос один.

Так распорядилась судьба: у меня была еще одна беременность, которая закончилась выкидышем. После этого мы как-то не решались попробовать еще завести ребенка, но я всегда хотела, чтобы у нас было двое или трое детишек.

Почему не раньше?

Почему именно сейчас, в такой сложный период?!

Мне уже сорок четыре года.

Все подруги шутят, мол, климакс на носу.

А тут – две полоски, как пощечина в момент, когд я узнала о его похождениях налево.

Его ребенок и мой.

Боже, этому кобелю мало было развлекаться на стороне, он еще и со мной в постели был активным, жадным.

Просто половой гигант какой-то! Я и подумать не могла, что после всех наших жарких, постельных этюдов он мог кувыркаться с другой.

Мне казалось, в сексе у нас все хорошо, как и в других областях нашей жизни.

Неужели я ошибалась?

Он залезал в нашу постель после того, как был с ней?

Или до того?

Я и понятия не имею.

Или... это голый расчет с его стороны — заделать мне еще одного ребенка, чтобы я была вынуждена вынашивать его. Чтобы я не смогла никуда уйти, чтобы каждый день напоминать: ты больше не хозяйка здесь.

Муж еще не знает о ребенке.

Как мне поступить сейчас?!

Оставить малыша?

Чтобы потом видеть в его глазах отражение глаз неверного мужа?

Чтобы черты лица ребенка каждый день напоминали об его отце?

Избавиться?

А если это... последний шанс стать матерью еще раз?

Но вдруг — осложнения, отклонения, бог знает, что может быть.

Годы ведь уже не те…

Все только и говорят о рисках поздней беременности.

— Что делать будешь, мам? Говоришь, у отца другая женщина появилась? — уточняет он. — Вот, как появилась, так и исчезнет. С такими-то новостями!

— Саш... – голос предательски дрожит. – Пожалуйста, оставь меня одну. Мне нужно...

Но он уже достает телефон, губы растягиваются улыбкой — той самой, как у отца, когда он доволен собой.

— Ну что ж, значит, папулю можно поздравить!

Его пальцы быстро стучат по экрану.

— НЕТ!

Мой отчаянный крик вырывается из глубины грудной клетки. Он царапает горло, эхом отражаясь от белых стен.

Я вскакиваю, хватаю Сашку за руку.

Капельница летит на пол, игла вырывается из вены, капли крови растекаются по моей руке.

— Нет!

— Что?

Сын удивлен.

— Кажется, ты не понимаешь. Вы столько лет не могли родить еще одного ребенка, и сейчас-то он точно постарается, чтобы…

— Ты слышишь? НИ СЛОВА! — твержу в панике. — Он не должен узнать. Не говори ему!

Наш разговор с сыном прерывается внезапным появлением.

Евгений!

Да что такое.

Он всегда приходит в неподходящий момент.

Словно поджидает его.

Муж, которого я сейчас не хочу и не готова видеть, стоит на пороге.

Его лицо — словно каменная маска, ни один мускул не дрогнул.

Но глаза... В них что-то мелькнуло — какой-то болезненный интерес и страх.