Император Пограничья 8 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 45

— Кощей бьёт по самому больному, — ответил я. — Никто не застрахован. Идёмте, нужно обработать раны ваших бойцов.

Четверть часа пролетела в бешеном темпе. Постепенно, метр за метром, улица за улицей, мне удалось погасить основные очаги безумия. Лорд, как и полагается грамотному врагу, врал, преувеличивая собственные возможности. Уж не знаю, что позволило ему накрыть сразу всю крепость, но вот давить без остановки он всё же не мог, как бы ни бахвалился.

Израсходовав больше восьмисот капель магической энергии, я сумел создать временные защитные барьеры в ключевых точках острога. Но я понимал — это лишь временная передышка. Стоит ослабить защиту, и безумие вернётся.

В доме алхимика я нашёл Зарецкого и Светова. Оба выглядели так, словно их пропустили через мясорубку — бледные, с кровоподтёками под глазами, руки мелко дрожали.

— Это кошмар какой-то, — простонал Александр, массируя виски. — Словно тысяча молотов бьёт по черепу изнутри.

— У меня есть теория, — хрипло произнёс Светов, с трудом фокусируя взгляд. — Заметили закономерность? Чем сильнее маг, тем мощнее воздействие. Простые Ученики отделались головной болью, Подмастерья, — кивок в сторону Зарецкого, — уже теряют контроль над способностями, а Мастера… — он не договорил, поморщившись от новой волны боли.

— Логично, — кивнул я, обдумывая услышанное. — Кощей бьёт по самому ценному ресурсу острога — магам. Выведет нас из строя, и защищаться будет некому.

— Но почему на вас воздействие слабее? — спросил Зарецкий, вглядываясь в меня воспалёнными глазами. — Вы же тоже Мастер, причём из сильнейших.

Я пожал плечами, не желая вдаваться в подробности о своём императорском прошлом и закалённой веками воле:

— Возможно, дело в специфике моего дара. Но это неважно. Важно другое — почему Кощей не использовал такое оружие раньше? Что изменилось?

Светов и Зарецкий переглянулись. Георгий первым озвучил догадку:

— Может, дело в расстоянии? Раньше он был далеко, а теперь…

— Теперь он близко, — закончил я. — Достаточно близко, чтобы дотянуться своей волей до каждого жителя острога. Это объясняет выбор момента для атаки — понял, что его невольный агент провалил своё задание и не смог расколоть Угрюм, распалив междоусобицу.

— Или он накапливал силы, — предположил Александр. — Такой массированный ментальный удар требует колоссальных затрат энергии. Возможно, он долго готовился, собирал жизненную силу в жертвах…

— А может, научился чему-то новому, — мрачно добавил Светов. — Бездушные эволюционируют, это факт. Что если Лорд тоже развивается, осваивает новые способности?

Все три версии казались правдоподобными. А возможно, истина включала элементы каждой из них.

— Так или иначе, сейчас важно найти способ защититься. Моё заклинание даёт лишь временный эффект, оно не предназначена для постоянной защиты.

А Императорская воля может в моменте пересилить чужое воздействие и придать уверенности, но не блокирует полностью ментальное вторжение.

— Нужны амулеты ментальной защиты, — пробормотал Светов. — Или особые зелья…

— Нужно поискать информацию в моих конспектах, — оживился Зарецкий. — Но наверняка потребуются редкие ингредиенты.

— Ищи, и действуй быстро, потому что враг ждать не будет.

Я заложил руки за спину и прошёлся по комнате, пытаясь понять, хвост какой мысли упустил.

— Знаете, что меня смущает? Масштаб атаки. Даже если Кощей близко, даже если накопил силы — охватить ментальным воздействием весь острог, да ещё с такой мощностью… Это требует не просто энергии, а особого навыка. Бездушные традиционно сильны в ментальной магии, но даже Лорду не по зубам одномоментно накрыть столько людей.

Зарецкий поднял голову, заинтересованный моими рассуждениями:

— И что вы полагаете?

— Я думаю, что он не один. В прошлые нападения мы сталкивались с разными типами Бездушных. Наиболее продвинутые особи частенько специализируются в какой-то одной области. Например, Жнец из Мещёрского капища растворялся в тенях и умел телепортироваться. Один из тех, которого мы накрыли термобарической гранатой, трансформировал свою плоть, превращая её почти что в кисель. Логично, что существуют и твари, специализирующиеся на усилении ментального воздействия. Своего рода живые ретрансляторы, которые принимают сигнал от Кощея и многократно его усиливают?

— Глашатаи его воли… — задумчиво протянул Александр.

Светов присвистнул:

— Чёрт, это всё объясняет. И почему атака началась так внезапно — они подкрались незаметно. И почему охват такой широкий — несколько таких тварей могут покрыть весь острог.

— Нужно их найти и уничтожить, — решительно заявил я. — Без них Кощей не сможет поддерживать такое давление.

— Но как их отыскать в этих лесах? И как до них добраться?.. — распахнул глаза Александр. — Там же море этих чудовищ за стенами!

— Способ есть… — коротко ответил я и быстрым шагом покинул лабораторию.

Лишь на прощание бросил:

— Продолжай работу по амулетам или зельям. Нельзя складывать все яйца в одну корзину.

Выйдя на улице, я мысленно позвал:

«Скальд! Где ты, старый ворчун?»

«О, неужели вспомнил про верного слугу? — тут же отозвался фамильяр, его голос звучал устало. — Знаешь, я тут чуть не свихнулся от этих ментальных волн! У меня, между прочим, очень чувствительная психика!»

«Нужна твоя помощь. Полетишь в разведку?»

«Разведку? В такое время? Ты видел, что творится? Половина острога с ума сходит, а ты хочешь, чтобы я…»

«Двадцать солёных орешков», — перебил я.

Пауза.

«Крупных?»

«Самых крупных, что найду».

«И три кристалла Эссенции?»

«Два».

«Три! Это опасная миссия! Я рискую своими прекрасными перьями!»

«Ладно, три. Но только после выполнения задания».

«Вот это другой разговор! — оживился Скальд. — Что искать-то?»

Я объяснил свою теорию об особых Бездушных. Ворон выслушал молча, что было для него нехарактерно.

«Ищи необычных тварей, — закончил я. — Скорее всего, они прячутся подальше от боя, но достаточно близко, чтобы покрывать острог своим влиянием».

«Понял, полетел, — Скальд взмыл в воздух. — И помни — крупные и солёные!»

Через несколько минут я уже смотрел его глазами. Ночной лес под нами казался чёрным морем с редкими проплешинами полян. Армия Бездушных растянулась на километры — тысячи тёмных фигур, окружающих острог со всех сторон.

Искать пришлось долго. Луна плыла по небосводу, как тусклая медная монета, потерянная на дне колодца — едва различимая сквозь плотную завесу облаков. Её слабый свет то и дело исчезал совсем, погружая лес в непроглядную тьму, где каждый шорох мог означать опасность.

В какой-то момент я поверил, что моя теория ошибочная, и тут я увидел их.

На небольшой поляне в нескольких километрах от основной армии стояли пять фигур. Даже издалека было видно, что они отличаются от обычных Бездушных. Их головы… Боже, их головы были чудовищно раздуты, словно гигантские пульсирующие пузыри. Тонкие шеи едва удерживали эти уродливые сферы, в которых под полупрозрачной кожей можно было разглядеть пульсацию каких-то сосудов или нервов.

Твари стояли неподвижно, расставив ноги и вытянув руки в стороны. От их голов исходили едва видимые волны искажённого воздуха — ментальные импульсы, усиливающие влияние Кощея.

«Мерзость какая, — передёрнулся Скальд. — У меня от одного вида завтрак хочет вылезть наружу».

«Держись подальше. Я попробую их достать отсюда».

Это было рискованно, но выбора не было.

Я сосредоточился, направляя энергию через нашу связь. Скальд застонал:

«Ой, щекотно! И горячо! Что ты делаешь?»

«Терпи».

Горный гнев!

Мощь заклинания хлынула через наш канал связи. Вся поляна под Глашатаями вздрогнула от подземных толчков. Земля начала вспучиваться, готовая извергнуть лес каменных пик в рост человека. Это должно было превратить всю территорию в каменное кладбище.