Антибол. Сбитый летчик (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 3

— Ну, а меня Тамерланом кличут.

С волками жить…

— Я знаю.

Машина тихонько тронулась и поехала. Мотор мурчал, как обожравшийся сметаны котище, а шин за стёклами вообще не слыхать.

Я потихоньку начал преть: в салоне была жара.

Может, мне это с морозу так показалось, но было здесь градусов тридцать.

И опять же, запах: то ли ананасы, то ли орхидеи…

— И что вы ещё обо мне знаете?

Пускай говорит. Болтун — находка для шпиона.

— Тимур Владимирович Замятин. Одна тысяча девятьсот девяносто третьего года рождения от рождества Христова. Родители умерли, разведён, дочь восьми лет, страдает лёгкой формой аутизма, и как все такие дети — талантлива до крайности.

У меня похолодело под ложечкой.

Хорошо подготовился, собака.

И всё равно: нахрена я ему сдался?

Сбитый лётчик.

— С семнадцати лет играл за московский ЦСКА, считался самым высокооплачиваемым полузащитником в своей возрастной группе, — продолжил, словно читал по-писанному, Лука Брази. — В двадцать четыре получил травму колена: разрыв мениска. В результате не смог играть в финале кубка и… покатился по наклонной. Пил, буянил, неоднократно попадал в полицейский участок. Заработанные деньги, вместо того, чтобы потратить на лечение, спускал на шлюх, — он говорил равнодушно, словно сообщал, что я люблю горячий шоколад и трусы синего цвета… — Супруга, Светлана Тихоновна Либерецкая, профессиональная модель и певица, не выдержала такого образа жизни и потребовала развод. Вскоре вышла замуж за успешного бизнесмена, но это нам уже неинтересно.

— А что интересно? — спросил я. В горле уже клокотало, словно в чайнике с кипятком.

— А то, что после такого фундаментального падения, — он сверкнул на меня своими поросячьими глазками. Как тарантул из норки. — Ты смог подняться. Смог завязать. Получил тренерскую лицензию, нашел новое призвание.

И вот тут рассмеялся я…

— Поднялся, да? — я приоткрыл окно. Сквозь пургу едва виднелись контуры замёрзших бетонных пятиэтажек. В салон тут же залетело несколько снежинок. — Натуральный Хрен с Горы. Аж самому страшно.

— Ты хочешь большего, — не спросил. Он это и так знал.

Кто-то же должен, — вспомнил я слова Дани.

И неожиданно для себя кивнул.

— И на что ты ради этого готов пойти?

«На всё», — чуть не ляпнул, честное слово. Но вовремя прикусил язык: вспомнил про сытых олигарховых деток, в двенадцать лет путающих правую ногу с левой…

А и правда, Тим. На что ты готов пойти ради своей мечты?

— Идите в жопу, — сказал я и взялся за ручку на дверце.

В этот момент машину тряхнуло.

Рука соскользнула, и я со всей дури хряпнулся подбородком о набалдашник на костыле.

Искры полетели-и-и…

— Звёздная команда, — негромко сказал Лука Брази. Напоминал в этот момент он демона Мефистофиля, про которого я в детстве читал. — Новый, с иголочки, стадион. И сколько угодно золота на то, чтобы победить.

Нет, так не бывает, — напомнил я себе. — Это или сон, или того хуже: наркотический трип. В салоне ведь чем-то пахнет, так?..

Или я напился. Пошел, после разговора с Даней, в ближайший бар, и надрался в стельку. С горя.

А теперь сплю и вижу сбычу своих мечт.

Главное начнётся, когда проснусь…

— Идите в жопу, — повторил я и всё-таки открыл дверцу лимузина.

А потом выпрыгнул из салона в ослепительно-жаркий полдень, на ровно, как по линейке, подстриженный газон стадиона.

Трава на газоне была оранжевая, как шкурка апельсина.

А в небе сияло два солнца.

Два солнца?..

Я протёр глаза. Не помогло.

Небо было багровым, как свежий кровоподтёк. В самом зените зияла крупная рубиновая звезда, а рядом, в паре ладоней, примостился ослепительно-белый карлик, больше похожий на дырку в бархатном листе бумаги, сквозь которую и просвечивали настоящие небеса.

Парка повисла на плечах, как мокрый влажный матрас. Ноги в унтах вспотели, на лбу выступил пот.

Но не жара была тому причиной, а невозможный, совершенно нереальный пейзаж.

Стадион был белым, словно его сложили из кубиков сахара, и довольно большим.

Но самая дикость заключалась вот в чём: лимузин стоял ровнёхонько в центре поля, посреди свежей, не примятой травы.

В глазах потемнело.

Это трип.

Меня чем-то накачали, и в данный момент я испытываю ярчайшую в своей жизни галлюцинацию.

Паника накатила волной.

Я же завязал! Я чёрт знает сколько сил потратил на то, чтобы спрыгнуть со всей этой химии…

Не придумав ничего лучше, я снова влез в салон лимузина и захлопнул дверь.

Откинулся на спинку, закрыл глаза.

В салоне, по сравнению с наружей, было прохладно. Лицо обдувал лёгкий кондиционированный ветерок, мех на воротнике парки слегка щекотал щеку…

— Везите меня домой, — хрипло сказал я.

Сглотнул сухим горлом, и тут же почувствовал, как в руку мне вкладывают запотевшую бутылку с водой.

Судя по характерной форме, точно «Перье».

Сорвав крышку, я выпил всё. До самого донышка. И только после этого посмотрел на толстяка.

— Везите меня домой, мать вашу.

— Как скажете, — пожав плечами, Лука Брази слегка повернулся и кивнул водителю.

Мотор тут же заурчал, машина двинулась плавно, без единого толчка.

Захотелось открыть окно и убедиться: колёса ДОЛЖНЫ оставлять след на траве…

Лимузин — тачка тяжелая, она не может порхать по воздуху, как воздушный шарик.

Но я задавил это глупое желание на корню. С галлюцинациями только так. Дай им пищу — неделю будешь флэшбэки ловить.

— Это не галлюцинация, — словно прочитав мои мысли, сообщил Лука Брази. — Я предлагаю тебе, Тамерлан, целый мир, с его законами, с его удивительной жизнью и всем прочим. Если не испугаешься.

Я фыркнул.

Чем напомнил самому себе Светку, супружницу бывшую. Которая горазда была фыркать на всё подряд.

В том числе, и на мои обещания, что я ещё поднимусь.

— Смелость — дело не хитрое, — сказал я после того, как лимузин снова тряхнуло. Я был готов, и костыль держал крепко, так что не расшибся. Подбородок всё ещё болел. — Но один мой приятель говорил так: чтобы строить прочные воздушные замки, нужно стоять обеими ногами на земле. Так вот: моя очередь витать в облаках — тю-тю.

Когда я снова открыл дверцу, в салон ворвался белый вихрь снежинок. Пурга, открыв фирму буквально десять минут назад, успела набрать заказов и теперь раздавала снег лопатой, в качестве рекламного бонуса добавляя ледяную крошку и ветер такой силы, что сбивал с ног.