Антибол. Сбитый летчик (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 4

Меня подвезли прямо к подъезду: сквозь метель я разглядел три обледенелые ступеньки и металлическую, с кодовым замком, дверь.

— Наше вам, с кисточкой, — утвердив костыль в снегу, я перенес на него вес тела.

— Если передумаешь, — Лука Брази протягивал мне какую-то небольшую карточку. — Просто приклей это к стене.

Автоматически я её взял.

Давненько мне никто не давал визиток…

Пускай лежит. Для коллекции.

Дома первым делом поставил чайник.

В горле до сих пор стоял нездешний экзотический привкус, который хотелось поскорее смыть.

Бросив пакетик в кружку — уже год, как крепче травяного чая я ничего не пил, — залил его кипятком, и присел на подоконник.

За окном мело.

Стёкла мелко подрагивали под ударами стихии, со стороны порта нёсся тоскливый вой противотуманной сирены…

Порт замерзал.

Не кивали шеями желтые подъёмные краны, не летали по воздуху тяжеленные четырёхтонные контейнеры, не гудели, становясь на траверс, иностранные сухогрузы…

До навигации ещё как минимум, полгода.

Повинуясь внезапному порыву, я проковылял в прихожую — дома обходился без костыля, и так тесно, — и достал из кармана парки визитку.

Вернулся на кухню, сел за стол…

Никакая это, мать её, не визитка.

Просто белый прямоугольник, не из пластика, не из картона… Хрен его знает, из чего.

Чувствуя себя крайне глупо, я его понюхал. Даже на зуб попробовал — никаких ассоциаций.

Надписей — телефонов там, е-мейлов, тоже не было.

«Просто налепи на стену» — сказал Лука Брази.

Я вновь посмотрел в окно. Как по команде, в стекло ударил большущий ком снега — словно там, внизу, непослушный мальчишка катал шары, и от нечего делать пулял их в окна…

Снова вскочив, вернулся к парке, достал айфон.

«Батарея азис».

Ммать, мать её в бога душу за ногу…

Трясущимися руками нащупал в ящике стола зарядку, воткнул в гнездо, дождался, пока на экране появится изображение молнии…

Так, теперь только ждать.

Ждать, и думать: а что это вообще было?..

Звёздная команда, — сказал Лука Брази. — Новенький стадион. Тут мужик не соврал, стадион — словно только что вынули из праздничной упаковки. — И сколько угодно денег на то…

Нет, он сказал: золота.

Сколько угодно золота на то, чтобы победить.

Бред какой-то.

Я достаточно читал фантастики, для того чтобы понимать: мне показали другой мир. Планету, измерение, параллельную вселенную — нужное подчеркнуть.

КАК это возможно — чёрт знает, господь подозревает.

Но это не галлюцинация.

Я знаю, о чём говорю. Можно сказать, как профи.

Не бывает таких галлюцинаций, чтобы травинки оранжевые к унтам прилипали, а потом лежали себе на коврике в прихожей, словно так и надо.

Труба, набрав минимальный заряд, наконец-то звякнула. Не вынимая провода, я набрал Москву…

— Тим, ты с дуба рухнул, звонить в такую рань?

Глянув на часы, я мысленно чертыхнулся.

— Извини. Забыл про разницу во времени.

— Голову ты свою где-то забыл.

Голос у Светки был сонный. На его фоне раздавался приглушенный храп…

Видел я этого её хахаля. Поперёк себя шире, легче перепрыгнуть, чем обойти. Любимый спортивный инвентарь — монтировка.

«Успешный бизнесмен» — ха-ха. В Солнцево таких бизнесменов — как собак нерезаных, и все с оружием.

— Глазастик спит?

— Конечно спит, ей вставать только через два часа.

— Разбуди.

— Пошел на хрен, Тим!

Я немного посопел, внутренне перебарывая себя.

— Пожалуйста.

Светка фыркнула.

Я услышал, как зашелестело бельё. Представил, как она спускает с кровати длинные ноги, встаёт, поднимает руки, встряхнув длинной белокурой гривой, как тянется к шелковому халату, запахивает его на пышной, всё ещё аппетитной груди…

Закрыл глаза. А потом зажмурился, изо всех сил, и скрипнул зубами.

Я говорил ей, что завяжу. Обещал, что поднимусь, и всё будет, как раньше.

Не дождалась.

Ну и хрен с ней, баба — она и в Африке дура.

А Глазастика я заберу…

— У тебя что-то случилось, Тим? — уже не сонным, а деловым голосом спросила Светка. В трубе отчётливо раздавалось шлепанье босых ног по паркету. — Опять бухаешь?

— Не угадала, — мстительно усмехнулся я. — Работу нашел. Крутую. Денег будут платить — до жопы.

Шлепанье ног на мгновение стихло.

— Рада за тебя.

Ага, рада она. Упустила своё счастье, теперь пускай под жирдяем стонет.

Негромко скрипнула дверь…

— Папа?..

Я почувствовал, как горло сводит судорогой, а губы сами расплываются в улыбке.

— Привет, Глазастик. Прости, что разбудил.

— Фигня, пап. Когда ты приедешь?

Комок в горле приобрёл острые грани, в лицо словно бросили горсть талого снега.

— Боюсь, что не скоро, малыш, — в трубе послышались быстро нарастающие всхлипы. — Ну не плачь, родненькая… — мне в ухо ворвался полноценный детский рёв. — Глазастик?..

— Доволен? — рявкнула Светка. — Кто теперь успокаивать будет?

И отключилась.

Чёрт.

Вот вечно я… Знал же, что с ней нельзя — так. Разбудил ни свет ни заря, и бухнул: папу ты ещё долго не увидишь.

Редкостный долбоклюй.

Телефон зазвонил.

— Алло? Глазастик?..

— Чего звонил-то? — голос у Светки был сердитый. — Разбудил в такую рань…

— Ты её успокоила?

— Сказала, что ты пошутил.

— Детям нельзя врать.

— Фигня. Она всё равно через полчаса забудет.

Я скрипнул зубами.

Если я не появлюсь ещё с полгодика, Глазастик и меня забудет. Совсем.

— Так чего звонил-то? — чувствовалось в её голосе особенное нетерпение. Светка всегда обожала сплетни.

— Я же сказал: работу нашел. Попрощаться хотел…

— Тим, ты правда не врёшь? — голос её немножко подсел от беспокойства. — Опять начал, и тебя закрыли? Надолго?..

— Иди в жопу, Света.

— Сам иди.

Повисла натянутая, как резинка от трусов, тишина.

Вот так всегда. Слово за слово, чем-то по столу…

— Просто… — Светка сдалась первой. — Это что ж, на хрен, за работа, если ты даже звонить не сможешь?

И тут я впервые об этом задумался по-настоящему.

А и правда. Как вот людям объяснить?..

— Нормальная работа. Просто занят буду. Вот и хотел предупредить.

— Ой, пошел ты, Тим, только голову морочишь.

И она отключилась во второй раз.