Воронцов. Перезагрузка. Книга 2 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 41

Пётр почесал затылок:

— И как же его собирать-то, этот дух?

Я начал объяснять, рисуя палкой на песке схему, изображая котелок, в котором будет вариться зола. Изобразил с крышкой, из которой будет выходить трубка, которая в свою очередь будет проходить через сито с мелко перетертой глиной. Они смотрели и слушали, не перебивая, хотя видно было, что многое им непонятно. Но стремление понять, разобраться было таким искренним, что я старался говорить как можно проще.

А потом ещё пришла мысль, что светильный газ он крайне горюч, и его можно было бы использовать для достижения более высоких температур при горении угля. Мысль эта прямо засела в голове, как заноза — не вытащишь, пока не займёшься ею вплотную.

— Слушайте, — я даже привстал от волнения, — а ведь если направить этот газ в печь с углём, температура поднимется настолько, что можно будет не только стекло варить, но и металл плавить!

— Это как же? — Илья недоверчиво покачал головой. — Жарче, чем в кузне? Да там и так железо как вода становится.

— Жарче, — кивнул я, чувствуя, как возбуждение вытесняет усталость. — Намного жарче.

Я начал быстро объяснять, как можно построить печь с двойной подачей топлива — угля и газа. Чертил на песке, показывал руками, как должно всё располагаться. Эта идея, если её удастся реализовать, решит вопрос с высокими температурами для плавки стекла.

— Так значит, — медленно проговорил Пётр, — мы сможем варить стекло лучше, чем в городе делают?

— Не только стекло, — я улыбнулся его ошеломлённому лицу. — Мы сможем делать многое, о чём здесь и не слыхивали.

Мы сидели под яблоней до самых сумерек, допивая пиво и обсуждая детали. Постепенно разговор перешёл на другие темы — на урожай, на погоду, на деревенские нужды. Но я то и дело возвращался мыслями к своей идее, прокручивая в голове детали, прикидывая, что можно улучшить, как сделать процесс эффективнее.

Если мне это удастся реализовать, то решится вопрос с высокими температурами для плавки стекла. А это уже совсем другие возможности.

А на следующий день приехал Фома, да не один. С ним был целый обоз — покупатели приехали. Солнце уже перевалило за полдень, когда мы услышали скрип колёс и конское ржание. Я как раз проверял работу в ангаре, когда прибежал запыхавшийся мальчишка, выкрикивая новость о приезжих.

Покупатели приехали на семи повозках, а также приехало четыре вооружённых служивых — как объяснил позже Фома, это были те, кого он нанял для охраны. Телеги, Фомы гружёные мешками и еще чем-то пока непонятным, отъехали ближе к деревне, а покупатели остановились у ангара. Лошади, уставшие с дороги, мотали головами, отгоняя назойливых мух.

Я вышел вперёд, одёрнув рубаху. Фома, заметив меня, подошёл ко мне и, поклонившись, поздоровался.

— Вот, барин, справился я в городе, продал доски, как вы велели, — на его лице сияла довольная улыбка. — А это вот покупатели, те, о ком я говорил.

— Покупатели — это всегда хорошо, — ответил я, улыбнувшись и окидывая взглядом прибывших.

Приезжие спешивались, разминая затёкшие ноги. Служивые держались особняком. Один, самый старший из них, с шрамом через всю щёку, внимательно осматривал окрестности.

Тут ко мне подошёл какой-то мужик, кряжистый и широкоплечий, с окладистой рыжеватой бородой, тронутой сединой. Он снял шапку, обнажив лысеющую голову, и представился Игорем.

— Игорь Савельич, купец второй гильдии, — добавил он с достоинством, протягивая мне мозолистую ладонь.

Он был главным у них в обозе, что чувствовалось по тому, как остальные приезжие почтительно держались поодаль, дожидаясь окончания нашего разговора. Игорь сразу перешёл к сути и стал спрашивать, готовы ли доски в нужном количестве, кивая на семь телег.

— Доски готовы, — я провёл рукой в сторону ангара, где штабелями лежали обработанные и просушенные доски. — Мужики трудились не покладая рук.

Я окинул взглядом телеги и, прищурившись, добавил:

— Вам следовало бы на десятке телег приезжать, всё бы за раз забрали. Но раз уж приехали на семи, то так тому и быть.

При этом Фома на меня посмотрел удивлённо. Он-то знал, что доски мы рассчитывали продать как раз на семь телег, не больше. Я же ему слегка подмигнул, призывая подыграть.

— Так почём вы договорились с моим купцом доски будете забирать? — я перевёл взгляд с Фомы на Игоря.

Тот расправил плечи и уверенно ответил:

— Предварительно по семьдесят пять копеек за штуку.

Я, отметил, что Фома очень даже не плохо сумел договориться о цене, даже не ожидал, что у него получится. Но все же резко развернувшись к нему, подмигнул так, чтобы не заметили покупатели, и стал ругать чуть ли не последними словами:

— Ты что, купец, по миру меня хочешь пустить с голым задом⁈ — я возвысил голос так, что работники, стоявшие поодаль, вздрогнули. — Да ты представляешь, сколько сил и ресурсов нужно для того, чтобы эти доски делать⁈ Лес валить, возить, пилить, сушить! А ты по семьдесят пять копеек за штуку решил продавать⁈

Фома, не ожидавший такого, открывал и закрывал рот, будто рыба, выброшенная на берег. Его лицо побагровело, а глаза расширились от удивления. Я же всячески жестикулировал ему мимикой, чтобы тот держался достойно и не выдал мою хитрость.

Но понимал, что ещё несколько таких выпадов, и его хватит инфаркт, поэтому прекратил это шоу. Повернувшись к покупателям, я скрестил руки на груди и коротко сказал:

— Девяносто и не меньше.

Игорь Савельич даже отступил на шаг от неожиданности. Он аж руками взмахнул, его борода воинственно вздёрнулась:

— Что за разбой средь бела дня⁈ — возмутился он. — Мы по рублю в городе покупали, а тут самим пришлось ехать по бездорожью, рисковать! И всё для чего? Чтоб себе в убыток?

— По рублю? — я скептически усмехнулся. — В каком городе такие цены? Может, вы в Орле доски покупали? Так чего ж к нам пожаловали?

Игорь побагровел, борода его затряслась от возмущения.

— Мы договор имели! — он ткнул пальцем в сторону Фомы. — С вашим человеком по рукам ударили!

— Предварительную! Мой человек превысил полномочия, — я развёл руками. — Цену на товар определяю я, а не мои работники. Девяносто копеек — моё последнее слово.

— Да за такую цену мы лучше в город вернёмся! — Игорь повернулся к своим спутникам, ища поддержки. — Запрягайте, ребята, поехали отсюда!

Я пожал плечами, делая вид, что мне всё равно.

— Воля ваша. Только подумайте, сколько времени потеряете. Дорога неблизкая, погода может испортиться. А доски у нас отменные, сухие, ровные. Такие не у каждого купца найдёте.

Один из спутников Игоря, худощавый мужичок с хитрыми глазами, что-то зашептал ему на ухо. Игорь нахмурился, потом снова повернулся ко мне:

— Семьдесят семь копеек, и по рукам! — он выставил вперёд ладонь, словно ожидая, что я тут же соглашусь.

— Восемьдесят восемь, — я даже не думал уступать так легко. — И то лишь потому, что уважаю людей, что не побоялись в такую даль ехать.

— Восемьдесят! — выкрикнул Игорь, и его борода воинственно дёрнулась. — И ни копейкой больше!

— Восемьдесят пять, — я слегка улыбнулся, видя, что торг идёт к завершению. — Это моя последняя цена. Можете уезжать, если не устраивает.

Игорь почесал затылок, переглянулся со своими спутниками. Худощавый снова что-то зашептал ему. После минутного размышления купец протянул мне руку:

— По рукам! Восемьдесят пять копеек за доску, но чтобы все были отборные, без сучков и трещин!

— Все доски как на подбор, — я крепко пожал его руку. — Можете сами посмотреть и выбрать.

Я повернулся к Фоме, который всё это время стоял, не зная, куда себя деть:

— Покажи уважаемым купцам товар, пусть выбирают.

Фома, всё ещё ошарашенный произошедшим, закивал и повёл покупателей к ангару. Я же, отойдя в сторону, позволил себе довольную улыбку. День начинался удачно.