Воронцов. Перезагрузка. Книга 2 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 42

Но стоило им зайти в агнар, как последовало удивление количеству и качеству досок. Глаза их расширились, а брови поползли вверх — не каждый день видишь такое количество хороших, ровных досок, сложенных аккуратными штабелями до самого потолка. Я едва сдержал усмешку, глядя на их растерянные лица.

— Грузите сами, — бросил я им, указав на телеги. — Выбирайте, но, скажу я вам, — все одного качества.

Игорь и его люди долго осматривали доски, проверяя каждую, стучали по ним, присматривались, принюхивались. Наконец, они отобрали нужное количество и стали грузить их на телеги. Работа закипела — скрипели колёса, кряхтели мужики, поднимая тяжёлые доски.

Сам Игорь следил за погрузкой, указывая по сколько досок на какую телегу укладывать да как крепить их, чтоб не выпали по дороге.

При этом, как будто случайно все выспрашивал меня сколько на меня артелей работает. Один из них, низенький и юркий, с хитрыми глазками, всё ходил вокруг досок, проводил рукой по гладкой поверхности, словно не верил, что дерево может быть обработано так чисто.

— Да сколько ж людей у вас трудится, господин хороший? — не унимался он. — Неужто артель со всей губернии собрали?

Я только плечами пожимал, не желая вдаваться в подробности своего производства. Пусть думают что хотят, мне выгоднее, чтоб дело оставалось в тайне подольше. Иначе конкуренты набегут — только успевай отбиваться.

Игорь, хоть и ворчал, что цена изменилась, но видно было, что товаром он доволен. Деньги отсчитывал медленно, с достоинством, каждую монету словно с болью отрывая от сердца, но расплатился честно, до последней копейки. Мы договорились, что через десять дней те приедут снова. Уже на десяти телегах.

Когда обоз тронулся в обратный путь, я подозвал Фому, который всё ещё не мог прийти в себя после моего представления.

— Не обижайся, Фома, — я похлопал его по плечу. — Это торговая хитрость. Видишь, по какой цене продали? На десять копеек дороже, чем ты договаривался.

Фома почесал затылок и неуверенно улыбнулся:

— Хитро вы это, барин. Я уж думал, вы и впрямь на меня осерчали.

— Учись, пока я жив, — я усмехнулся. — В торговом деле без хитрости никак. Главное — знать меру и не переборщить.

Мы смотрели вслед удаляющемуся обозу, и я думал о том, что ещё несколько таких сделок — и можно будет расширить дело, нанять больше работников, построить ещё один ангар. Дела шли в гору, и это радовало.

Спросил Фому, что это за вояки с ним. Он помялся немного, а потом всё же пояснил:

— Это старый мой знакомый, Захар Петрович, и его друг Иван, — кивнул он на двоих мужчин постарше. — Те, о ком я вам говорил раньше. А ещё двоих — Никифора да Пахом — они нашли уже там, в городе. Тоже их знакомые, и готовы за них поручиться.

Захар Петрович, высокий седоусый мужчина с прямой, как палка, спиной и шрамом через всю щёку, слегка наклонил голову в знак приветствия. Иван, коренастый и широкоплечий, с окладистой русой бородой, тоже поклонился. Двое других — помоложе, но тоже крепкие и жилистые — смотрели с любопытством, но держались чуть поодаль.

Понимая, что их разместить будет некуда, я озадачил Петра и Илью, чтобы те топчаны до вечера сколотили и часть ангара отгородили перегородкой. В голове уже мелькали мысли, как лучше обустроить временное жильё.

— Какое-то время поживёте в нём, — кивнул я на ангар, обращаясь к новоприбывшим, — а там будет видно. Рук на все не хватает.

А ангар-то почти опустел, подумал я, смотря на пустующее пространство. Там, где ещё утром высились аккуратные штабеля досок, теперь зияла пустота. Впрочем, ненадолго — лесопилка работала исправно, и к концу недели это пространство снова будет заполнено.

Тут же, не отходя от кассы, Захар спросил про довольствие и жалование. Деловой подход мне понравился — человек знает себе цену.

— Сколько просите? — спросил я прямо.

— По-честному чтоб, — ответил Захар Петрович. — Мы люди служивые, порядок уважаем. Работать умеем, и не только саблей махать.

Договорились по пятнадцать рублей в месяц ему и его приятелю Ивану, которые были на войне, и по десять двоим, Никифору и Пахому, которых они прихватили с собой. Всем вместе — пятьдесят рублей в месяц. Недёшево, но и не разорительно.

Что ж, вот и регулярные расходы появились. По пятьдесят рублей в месяц. Ну что ж, справлюсь. А ведь ещё нужно людей будет. Крепостные разрываются между полем и лесопилкой, еле успевают. А когда кузню построим — там вообще будет людей не хватать. Правда, куда их селить, да и зимой «простаивать» будут.

— Ну что ж, — сказал я, протягивая руку Захару Петровичу. — По рукам. Служба ваша начинается с сегодняшнего дня.

Тот крепко пожал мою руку, глядя прямо в глаза:

— Не пожалеете, барин. Мы своё дело знаем.

Сказал главному, что пока жить будут в ангаре, сделаем что-то по типу казармы, а потом можно будет и дом поставить. Но пока рук на всё не хватит — лесопилка, кузня, новые избы для крестьян. Всё требует внимания и времени.

— До зимы бы успеть крышу над головой всем обеспечить, — вздохнул я, прикидывая объём предстоящих работ.

На что Захар ответил, что пока нет нужды в охране — они могут вполне и топором поработать.

— Не только саблей махать умеем, — проговорил он с усмешкой в усы. — И дом срубить, и забор поставить — всё можем. На войне всему научишься.

Иван согласно кивнул:

— Правда-правда, барин. Мы и печь сложить можем, и крышу покрыть. В походах не такое приходилось делать.

А вот это была хорошая новость. Значит, можно будет поставить до осени не один дом. Такие люди — на вес золота, особенно когда дел невпроворот, а рук не хватает.

— Тогда вот что, — решил я. — Сначала поможете ангар перегородить и себе жильё обустроить. А как управитесь — будете помогать с постройкой домов в деревне. Зима не за горами, надо успеть дома обновить.

Захар снова кивнул:

— Сделаем, барин. Не извольте беспокоиться.

Я оглядел их всех — моих новых работников. Что ж, кажется, Фома не подвёл, привёл стоящих людей. Теперь дело пойдёт веселее.

— Идите-ка, тогда ребята, помогать Петру да Илье, — махнул я рукой в сторону ангара. — Перегородки там надо поставить, да топчаны сколотить, чтоб к ночи уже было на чём спать вам.

Захар почесал затылок, щурясь на солнце:

— А как делать-то, Егор Андреич? По какому разумению?

— По самому простому, — я усмехнулся, — чтоб к вечеру стояло. Пётр там всё знает, он объяснит. Места в ангаре много, всем хватит, но сделать надо добротно, не тяп-ляп.

Они кивнули и двинулись со двора. Я посмотрел им вслед, прикидывая, сколько ещё дел нужно переделать до заката.

— Прасковья! — позвал я, заметив мелькнувший у амбара женский силуэт.

Прасковья вышла на зов, вытирая руки о передник — видать, опять с соленьями возилась. На её лице читалась готовность выполнить любое поручение.

— Чего изволите, Егор Андреич?

— Как там теленок?

— Все хорошо, молозиво кушает, растет на глазах прям!

— Вот и хорошо. Что позвал то. Матрасы нужны, — я показал четыре пальца. — Четыре штуки. Да подушки с одеялами найди. Всё в ангар отнести надо.

Прасковья кивнула, но в глазах мелькнуло сомнение:

— Матрасов-то… Может, сенники набить? Сена свежего полно.

— Сенники так сенники, — согласился я. — Главное, чтоб к ночи готово было. Людям отдыхать где-то надо.

— Сделаем, Егор Андреич, — она поклонилась и засеменила к хозяйственным постройкам, на ходу уже подзывая Аксинью.

Я повернулся и увидел Петра, который шёл через двор с охапкой досок. Окликнул его:

— Петро, погоди-ка!

Он остановился, осторожно опустил доски на землю.

— Я вот что подумал, — я подошёл ближе, понизив голос. — По минимуму ещё бы стол там какой соорудить да лавки вдоль стен. Но тут уж сами решайте, что вам в первую очередь нужно. Может, полки какие или ещё что. Ты там главный, тебе виднее.

Пётр кивнул, взгляд его был сосредоточен, как всегда, когда он обдумывал работу: