Магнат Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 23

— С чего бы такая несправедливость?

— Дмитрий Владимирович, то бишь отец Екатерины, имел смелость жениться на Татьяне Васильчиковой, которую свекровь не считала ровней, а потому дискредитировала и сына, и невестку. Даже после смерти брата, Дмитрий Владимирович вступив в наследство усадьбой Вязёмы, по сей день не получает от матери никакой финансовой помощи и вынужден делать долги. В данный момент он командир Второго пехотного корпуса, но денежного довольствия генерала не хватает, чтобы покрыть все издержки, а хозяйство в плачевном состоянии.

— Выходит, что дочь, служа фрейлиной Императрицы, как бы облегчает финансовую нагрузку на семью?

— Обычная история в Российской Империи, — подтвердил мои догадки Виктор Иванович. — К тому Царский двор это своего рода «птичий рынок», где продают породистых фрейлин с хорошей родословной.

— Получается, — произнёс я наконец, — Что за красивыми титулами и старинными фамилиями часто скрываются самые обыкновенные жизненные неурядицы? Долги, недополученные наследства, семейные обиды?

— Именно так, — кивнул Виктор Иванович. — И чем выше дом, тем больше трещин в его фундаменте. Просто кто-то прячет их под золотыми обоями, а кто-то под скромным поклоном придворной девушки.

С высоты Севастополь выглядел, как драгоценная шкатулка, распахнутая на фоне моря. Бухты, будто пальцы причудливой руки, вцепились в берег, вбирая в себя корабли, паруса и дым. Город был не велик, но плотен, как крепость, и каждое его здание словно говорило: здесь живут и служат люди, для которых море не просто пространство, а судьба.

Гидросамолёты спланировали над бухтой Чёрная, где уже давно были размещены укрепления и мастерские флота. Воздух был напоён солью и смолой, смешанными с запахом свежей древесины. Поверхность воды чуть колыхалась под ласковым ветром, отражая в себе летящие машины, будто небесные чайки, опускающиеся на отдых.

Едва мы коснулись воды, как с набережной уже бежали люди — офицеры, матросы, несколько гражданских. Кто-то с любопытством разглядывал наши самолёты, кто-то спешил доложить начальству. Не прошло и десяти минут, как по деревянному настилу к нам направился высокий человек в форменном мундире, украшенном орденами, с выправкой, отточенной годами службы.

Насколько я понял, это был Алексей Самуилович Грейг — градоначальник Севастополя и командующий Черноморским флотом. Его имя было известно всем, кто имел отношение к морям и камням Тавриды. Как мне подсказал Виктор Иванович, адмирал — человек суровый, но справедливый, умеющий слушать не только донесения, но и тишину между строчками.

— Ваше Императорское Высочество, — обратился он к Николаю Павловичу, едва тот сошёл на причал. — Не ожидал так скоро увидеть вас в нашем городе. Адъютант ваш предупредил, конечно, но всё равно… Не каждый день Империя принимает воздушный визит.

— Алексей Самуилович, — ответил великий князь, пожимая протянутую руку, — Если бы не ваша готовность к неожиданностям, мы бы и не решились на такой вояж. Надеюсь, мы не слишком нарушили ваш распорядок?

— Что вы, государь, — усмехнулся адмирал. — У нас всегда найдётся место для Императорской семьи. Даже если они спускаются к нам с небес.

Мария Фёдоровна сошла на берег с изяществом, достойным портрета на холсте. Её присутствие мгновенно придало событию нотки торжества. Грейг склонил голову в поклоне, стараясь сохранить официальный вид, но я заметил, как он оценивающе оглядел наши самолёты. Не из любопытства, а как профессионал, которому интересно, как новый механизм может повлиять на старые порядки и безопасность его любимого флота

— Это ваши детища? — спросил он меня, указывая взглядом на нашу эскадрилью.

— Мои, — кивнул я. — Хотя «дети» — слишком мягкое слово. Скорее, упрямые ученики, которые учились летать вопреки всему.

— Впечатляет, — произнёс он после паузы. — Если такие машины станут частью флота, это изменит правила игры на морях. Но сначала стоит научиться не терять в их шторм на берегу.

— Думаю, что у Александра Сергеевича имеются мысли, как не допустить таких досадных потерь, — вступил в разговор Николай Павлович. — Надеюсь, для нас найдётся место в вашем славном городе?

Адмирал кивнул и, не задумываясь, ответил на вопрос:

— Для вас и ваших людей будет предоставлен дом Ушакова на Екатерининской улице. Большое каменное строение с двумя флигелями по сторонам. Его никто не занимает, но он с полной меблировкой содержится специально на случай приезда Императорской семьи. В мае этого года Его Императорское Величество Александр I останавливался именно в нём. Там и встретимся вечером, чтобы обсудить детали вашего дальнейшего пути. Полагаю, Ялта — не просто место для прогулок?

— Именно так, — сказал Николай Павлович. — Место, которое должно стать чем-то большим.

— Тогда вам нужен порт, дороги, связь с остальной частью Крыма, — заключил Грейг. — Надеюсь, вы не против, если Черноморский флот примет участие в этом начинании?

— Напротив, — улыбнулась Мария Фёдоровна. — Без таких людей, как вы, ничего не получится.

Так началось наше пребывание в Севастополе. Город принял нас без лишнего пафоса, разве что в порту в момент нашего появления грянул залп из орудий береговой батареи, но это скорее дань традициям.

Утро пришло тихо. Над бухтами повисли лёгкие клочья тумана, будто ночь не успела окончательно отступить перед лицом солнца. Воздух был прохладным, но уже обещал тепло — такое, какое бывает только на юге, где море дышит тебе в лицо и каждый луч света пахнет смолой да степным зверобоем.

Шхуна «Севастополь» стояла у причала, словно вырезанная из воспоминаний о первых днях флота. Двухмачтовая, стройная, с четырнадцатью пушками по бортам — не грозный корабль, но надёжный. Её только в мае спустили на воду, и можно сказать, что сегодня ей предстоял первый настоящий рейс. Молодая ещё, как девушка, впервые попавшая на бал, но уже готовая к путешествию.

На борт корабля все поднялись с почтением — не как на просто деревянную посудину, а как на боевую единицу военно-морского флота. Мария Фёдоровна заняла одну из лучших кают, Николай Павлович предпочёл остаться на палубе, наблюдая за тем, как матросы сворачивают последние канаты. Екатерина Дмитриевна следом за великим князем отказалась покидать палубу, и была рядом — то задавая вопросы о парусах, то записывая что-то карандашом в свой блокнот.

Когда последний трап был убран, и команда получила приказ, «Севастополь» медленно, но уверенно двинулся вперёд. Море встретило нас ласково — ни единой серьёзной волны, ни намёка на непогоду. Только золотистые блики на воде, да крики чаек над головой.

Выйдя из бухты в открытое море, мы направились к Ялте. Не к городу — его пока не существовало в полной мере, а к месту, которое должно было им стать. Тому участку земли, что Императрица любезно пригрозила мне предоставить, и который теперь ждал своего часа.

Адмирал Грейг послал с нами одного из своих офицеров — капитан-лейтенанта Конотопцева, человека с резкими чертами лица и внимательным взглядом. Он должен был оценить перспективы порта в Ялтинской бухте и доложить своё мнение в Севастополь.

— Если вы хотите создать у Ялты что-то серьёзное, — говорил он мне, когда мы стояли у борта, — Вам понадобится не только дорога и дом. Нужна связь с флотом, защита от штормов и возможность принимать суда. А для этого — мол, склады, маяк и, возможно, даже фортификация.

— Значит, начнём с мола, — улыбнулся я. — Остальное построится потом.

Не факт, что строительством порта займёмся сразу же по прибытию, но не зря же я с собой в путешествие взял Макса с Колей. Я не думаю, что берег моря у Ялты песчаный, но в случае необходимости мы можем камни с галькой использовать.

Путь занял почти целый день. Сначала берега были суровыми, скалистыми, потом стали мягче, покрытыми зелёными рощами. А когда впереди показался узкий залив, в котором белели несколько рыбачьих хижин, сердце моё неожиданно замерло.