Пленница ледяного герцога (СИ) - Варварова Наталья - Страница 24

Дело явно клонилось к ночи, знакомые тучки светились полупризрачным фиолетовым — и я гадала, вернется ли он вскоре сюда или нет.

Уже привыкла к этой комнате. Несмотря на то, что это самое мрачное помещение в доме. Зато здесь удобная кровать и торшер с правильным светом. Впрочем, глядя на роскошное ложе, мои мысли теперь принимали совсем иной оборот. Какой же он ужасный нечеловек…

Если будет настаивать на своем обществе, то я здесь не останусь! Книжки несложно перенести в другую спальню. В последние дни я привыкла засыпать под сказки, написанные людьми из разных миров. Самуэль принес мне несколько томиков — о волшебницах с крылышками, могучих магах, непобедимых драконах — и я на час или два позволяла себе эту слабость. Отключалась от всех забот.

Кстати, редкие труды, объясняющие магические свойства камней, он тоже для меня нашел. Они, несомненно, пригодятся мне на Мидиусе, если я когда-нибудь туда вернусь… Не крысюк, а золото. Соорудить мне уютное гнездышко в любой спальне на этой вилле для него труда не составит.

Книжка о приключения принцессы Лебедь, влюбившейся в гнома, на этот раз валилась из рук. И сдался ей этот гном? Благородной, одаренной эльфийке. Вот если бы судьба столкнула ее с хладнокровным небожителем, в одном мизинце которого красоты больше, чем во всем ее гноме вместе с бородой!

Я боялась и ждала прихода Азазеля. Герцог явился, когда потушила свет.

В своем ослепительном халате и с непоколебимой уверенностью, что он в своем праве — ну, прямо обладатель гарема нисходит до предпоследней жены. С нашей первой встречи он вызывал во мне одни и те же смешанные эмоции: желание застыть и любоваться, а также желание стереть эту высокомерную мину с его лица. Лучше чем-нибудь тяжелым.

— Я же сказал тебе надеть вон ту прозрачную безделушку.

Он махнул на стул у трюмо, где повисло облако кружевной вуали. Я, видимо, умудрилась задремать, когда он меня нес, потому что и в самом деле это пропустила. А вот о чем думал он, раз не заметил, что я сплю… Я нервно ухватилась за ворот того первого дивного одеяния, которое досталось мне в этом доме.

— Тебе не кажется, дражайший супруг, что все разговоры у нас одинаковые? Сними это, надень то. Или просто сними все. Как будто других тем нет вообще.

— Последний вариант мне нравится больше. Я бы предпочел у себя в постели голую женщину, а не ярды и ярды ткани. Раздевайся.

Сонливость сняло как рукой. Да что он о себе возомнил!

— Если тебе нужна игрушка, — ну, может, всегда мечтал поиграть в куклы — иди к своим моннам, они изобразят, что хочешь. Я твоя жена, а не рабыня. Предпочитаю вот это платье — от Миаса, если не ошибаюсь. Ты сам сказал, что оно сойдет за ночной наряд.

Азазель чуть склонил голову на бок, разглядывая меня со своим обычным прохладным изумлением. У меня от этого взгляда голова кружилась. Потому что дальше он, как правило, приступал к опытам. Наверняка, наши касания и поцелуи про себя определял именно так.

— Ты права. Статус жены у пресветлых не несет за собой подвластного положения. Однако в нашем обществе принято, что руководит, — что в паре, что в группе — тот, кто сильнее. Мы стараемся вступать в брак с партнерами с примерно равным социальным статусом и с похожей силой дара. Если смотреть на нашу пару с этой точки зрения, то будто песчинка спорит с горой.

Я вспыхнула еше больше. Судя по косвенным признаками (искрам в очах и даже намеку на улыбку) наша перепалка герцога забавляла. И, вот ведь неожиданность, запнулась об эту ночнушку и ни на шаг не придвинулась к тому, чтобы обсудить с ним раздельные комнаты.

— А в нашем обществе, кто другого построил, тот и главный! — выпалила я. — Ни с какой горой соревноваться не пойду. Равенство должно начинаться с головы. Это залог здоровых отношений.

— Хммм, — промычал этот невыносимый тип. — Мне нравится твой вариант. Я покажу, где надо меня достать, чтобы получилось равенство. Если смотреть на горизонтальную поверхность, разумеется.

Дурацкая ситуация. Я пыталась спорить с мужчиной, который остался сильно неудовлетворенным парой часов ранее. Что для меня хуже — разозлить его, продолжать беседу, когда все его мысли вертятся вокруг предмета у него в штанах или возбудить этой клятой сорочкой. Куда ни кинь, последствия одинаковые.

— Не злись, — их сенатское величество неожиданно перевело наш спор в дружеское русло. — Я не могу удержаться, чтобы не подразнить тебя. Как и подобрать слов, на что похоже твое возмущение. Оно острое и сладкое одновременно… Возможно, шоколад с перцем… Вот представь, у нас сегодня не только особенный день, но и ночь. Я жажду увидеть на твоей талии свою цепь. Хотя бы сквозь прозрачную сетчатую ткань.

Я шмыгнула в ванную комнату переодеваться. Во всем следует видеть плюсы. Ненадолго избавлюсь от его навязчивого внимания.

— Не бойся ты так, — неслось мне в спину. — Я не буду брать силой. Сама попросишь.

В его тщеславии мое спасение. Или, наоборот, моя самонадеянность меня же и погубит.

Азазель спал безмятежно. Как существо, которое не знало сомнений. Я же ворочалась с боку на бок, стараясь ни в коем случае не побеспокоить «временного мужа». Пара десятилетий — ничего себе временно. Да за это время люди успевают завести потомство, вырастить его и понянчить внуков.

Ему очень шел потусторонний свет. Я не выдержала и задернула шторы. Буду лежать с этим красавцем в полной темноте. Но сон не шел до тех пор, пока герцог не закинул на меня колено. И пока я строила планы, как аккуратнее всего его скинуть, благополучно уснула.

Кажется, я только закрыла глаза, как принцепс уже одевался. Не в доспехи, в обычную белоснежную рубашку и такой же камзол. Значит, можно надеяться, что вечером не потащит меня на омовение себя любимого.

Окна снова открыты. Азазель вставал с рассветом. Он, разумеется, определил, что я проснулась:

— Что за мужчина у тебя был, Эль Аму Тадир, если ты ведешь себя так, словно никогда не знала близости? А на обнаженное тело реагируешь, как закомплексованная особа.

Ну, не помню я, что теперь делать? Я даже с трудом могу описать, как выглядел молодой человек, с которым я собиралась дожить до глубокой старости.

— Это та самая разница, о которой я твержу, сенатор. Наши расы несовместимы. Вам вот ничего не мешало развлекаться сразу с двумя дамами и, возможно, одновременно.

Герцог усмехнулся. Он уже полностью привел себя в порядок. Причем волосы выглядели так, словно их обработали специальной настойкой для гладкости, тщательно расчесали и сбрызнули уксусом для блеска… Еще ни разу не замечала, чтобы было по-другому. Я, например, только на этой вилле, сломала две расчески.

— Если две леди, а то и больше, делят ложе с сенатором, то его сила подпитывает весь их Дом. Если речь идет о перворожденном…

— То можно не продолжать! Как странно, что мне повстречались только Эллизея и Мариэль. И чего они меня сразу не растерзали, а воспользовались столь медленным ядом? Ведь тебя бы хватило подкармливать с десяток благородных семейств. Я тут совсем одна, а так монны бы водили хороводы. Или ты встречаешься с ними не дома?

Мы оба ошеломленно замолчали. Я вдруг встала на место Азазеля. Силилась определить, что за новое чувство меня захватило. Появилась одна догадка, но она абсолютно мне не нравилась.

— Неужели ты всерьез желала бы делить виллу и нашу кровать с другими женщинами? И эмоции у тебя необычные. Сейчас плюнешь в меня ядом, — озадачился этот истукан.

— То есть ты подтверждаешь, что продолжаешь с ними спать?

Не представляю, что злило меня больше — затопившее меня негодование (какая разница, что он делает и с кем?) или тот факт, что он ничего не отрицал.

— Хммм. Люди иногда живут с несколькими партнерами. Но, насколько я изучил культуру вашего мира, это в последние тысячелетние не практиковалось. То есть ты делаешь предложение, которое сама же не поддерживаешь, от которого испытываешь гнев… Какое странное поведение.