Пленница ледяного герцога (СИ) - Варварова Наталья - Страница 17

— И выразить благодарность, — продолжил Азазель. — Ты выбрала мой камень, не испугалась взять его, несмотря на предупреждения Самуэля.

— Я взяла тот единственный, что проявлял ко мне интерес. Что толку работать с материалом, который не откликается… И, поздравляю, ты надежно прячешь главный талисман рода. Даже крысюк не догадывался, где он.

— В этом и суть хранилища. Отыскать нужный артефакт можно только в случае, если вас объединяет связь. Святыня фиолетового дома могла бы венчать собой все наши сокровища. Поэтому она прячется в тени.

— По логике Самуэля, ты вымираешь, Азазель. Выглядишь при этом неплохо.

Разозлить мне его вряд ли удастся, но эти мягкие убаюкивающие интонации надоели. Я сейчас усну. Он к этому времени уселся на кровати и подложил руку мне под голову. Держал ли он митру под контролем, или я настолько к нему привыкла — спрашивать не хотелось.

Герцог вскинул голову и рассмеялся. Пряди волос почти коснулись моего лица, я зажмурилась.

— Когда ты желаешь вывести меня из себя, Эль Аму Тадир, то часто достигаешь противоположного эффекта. Другое дело, что ты единственная, кто вызывает во мне сильные эмоции. Хм, причем иногда они быстро сменяют друг друга.

Он наклонился ко мне ближе, и я поспешила вмешаться в разговор, который опять поворачивал не туда.

— То есть твоя энергия не истощается из-за того, что ты один? Песочные часы будут сыпать песок вечно?

Наверное, так коварные красавицы выманивали секреты у легковерных правителей. Только в нашем случае все обстояло несколько иначе. Красавицу заперли в клетке со снежным барсом, и она пыталась отвлечь его, бренча по металлическим прутьям… Не получилось.

— Давай я обниму тебя. Вот так, — Азазель уперся спиной об изголовье кровати и осторожно переместил мою голову себе на грудь. Он не обездвиживал меня, и, кажется, в голове не ковырялся. Но я почему-то замерла, как любая мелюзга, которая не совершает резких движений под носом у хищника.

Теперь его шепот раздавался в ухе. От герцога приятно пахло: свежестью, ароматом хвои, и чуть-чуть дегтем. Запах последнего всегда приводил меня в восторг. В детстве из кладовой я таскала дегтярное мыло, завернутое в мохнатую кокосовую кожуру и предназначенное для особо тщательных омовений. Я чуть не замычала от удовольствия. Глаза закрылись сами собой.

— Ты удивительная, — снова зажурчал Азазель. — Кто бы мог подумать, что моя митра после боя будет тебе нравится, как кошке валерьянка?

Конечно, удивительная. Какая еще человеческая девушка оказалась бы в Чертогах, в доме самой важной шишки, в его постели, дурея от дегтярного аромата… В общем, я окончательно обнаглела и легонько обвела пальцами его ключицу.

— Не отвлекайся. Ты начал рассказывать, как получилось, что ты один, а твой камень такой сильный. Нам к Древу идти — так хоть понимать с кем, — слова выскакивали сами собой. Я отчаянно сдерживалась, чтобы не потянуться к его губам.

— Я зашел пожелать тебе спокойной ночи, — улыбнулся Азазель. — Не планировал разговаривать. Тебе надо отдохнуть. Но одно прикосновение…

— Рассказывай!

— Нас было пять. Я не буду называть имена и цвета. Первые два брата отдали себя целиком, поддерживая силы моего народа. Они правили, создавали законы, следили за тем, чтобы росло количество даровитых семей, выращивали сады. При них демоны даже не поднимали головы. Настолько они были слабы.

— Но сила твоих братьев иссякла?

Серые глаза потемнели. Слова давались ему тяжело. Я продолжала чертить круги на его шее, уверяя себя, что эффект есть.

— Да, они не умели ее восполнять и полностью использовали весь запас.

«Ага, а ты, значит, научился. Да и остальные, видимо, тоже», — как можно тише подумала я. Это невероятно странно. Одна часть меня сочувствовала Азазелю, а другая постоянно напоминала, каким образом пресветлые возвращали себе энергию.

— Мой следующий брат стал правителем, когда демиурги взяли Бездну под контроль и принялись расширять ее границы. Над Чертогами нависла угроза. Он последовал примеру демонов: захватывал человеческие миры, бескровно, в отличие от воинов Ада, но выкачивал оттуда силу. Если я скажу, что мы обращались с людьми лучше, чем демоны, ты все равно не поверишь.

— Почему же. Я готова изучать источники. Я хочу знать правду. Пускай это будет только ваша версия.

Если смотреть в его глаза, не отрываясь, то появляется ощущение полета. Я перевела взгляд ниже. Туда, где на шее билась жилка. Так по-человечески.

— Наша версия. Найти их не составит труда. Несложно опуститься к адским горнилам, когда тебя ведет цель. Но вернемся к третьем брату. Его силы стремительно таяли. Война измотала наш мир. Тогда он отобрал жизнь у своей жены, иссушил ее источник. Брат не испытывал к ней ничего и собирался взять себе другую. Древо не простило этого преступления. Его синяя кровь почернела. Однако его это не остановило. Он решил, что нашел выход и многие последовали его примеру, чтобы обрести мощь, которой у них до этого не было.

— Это отвратительно, я согласна с тобой. Тсс.

Я коснулась губами его щеки, потому что вся невозмутимость Азазеля исчезла. Сосуды под кожей проявились и стали темнеть. Он шумно и глубоко вздохнул.

— Мне до сих пор тяжело переживать то предательство. Брат, Левиафан, перворожденный, под предлогом спасения уничтожал собственную расу. Младшие братья, я и Азраэль, выступили против него. Нам удалось скинуть его и загнать в Загранье, где обитают несмертные. Азраэль занял трон и затем отказался от власти в пользу сената. Стал, хоть и принцепсом, но всего лишь одним из сенаторов. Мы договорились, что правителя в Чертогах больше не будет.

— Как к власти, то есть в сенат, пришел ты? И где ты был все остальное время? Почему у тебя нет семьи, если остальные братья семьи заводили?

Азазель прикрыл глаза, но в них снова плясали лиловые искры. Опасность увидеть разъяренного герцога миновала.

— Все просто. Я заступил на пост после Азраэля. Кстати, ты видела его родную дочь, Ариэль. Она представляет в сенате Алый дом. Азраэль спас нас всех в очередной раз. Во-первых, он действительно оставил после себя вменяемое потомство, а, во-вторых, он шагнул в огонь Бездны, в самое ее сердце и пошатнул власть демиургов. После этого демоны с огненной кровью так и не смогли оправиться, — он неожиданно замолчал, продолжая наматывать на палец прядь моих волос. — Я же рассказал достаточно много, милая? Обо мне все подробности узнаешь у Древа. Оно такое болтливое. Почти как ты.

Возмущенно фыркнула. Про демиургов я что-то помнила, очень смутно. Еще и Азазель отвлекал. Подхватил меня на руки, баюкая, как маленького ребенка.

— Спать, спать, прекрасная любопытная человеческая женщина. У меня правило. Раз в неделю необходимо спать восемь часов, чтобы восстанавливать физические силы. Моя митра рядом с тобой оживает мгновенно. А вот мышцам необходимо дать отдых.

Смотрел при этом так нагло, как будто предлагал нечто совершенно иное.

— Ну, и спи, — брякнула я. — Не смею мешать. Но не здесь же!

Однако Азазель закрыл глаза и растянулся, подложив под голову две мои любимые подушки. Меня при этом не отпустил, прижимая к правому боку и обхватив двумя руками. Тут он приоткрыл один глаз и заговорщики сообщил:

— В течение минуты эта грязная одежда сменится на домашний халат, но ты можешь меня раздеть. Я не против.

В этот момент я засомневалась, что между светлыми и демонами имелась принципиальная разница. Стянула одну руку сверху, потому что мешала дышать, но разворачиваться к нему задом остереглась. Буду кусаться и пинаться, если потребуется.

Возмутительно. Меньше чем через минуту Азазель спал или мастерски притворялся спящим.

Этот день и прогулку к Древу я не забуду никогда. Так я думала глубокой ночью, прокручивая последние события и время от времени поглядывая на спящего Азазеля. На его совершенное лицо падал свет, но не Луны или Лун, а все тех же облаков, которые в темноте отливали сумеречным лиловым.