Соло золотого ключика (СИ) - Вивер Ева - Страница 14

— Болота, говоришь… Хорошо. Хорошо, что ты его устранил. А теперь ступай. Мне нужно подумать.

Еще никогда Шут не взбирался по чертовой лестнице с такой скоростью. Удалось. Ему удалось! Старая карга вновь поверила в его непричастность. Она по-прежнему считает его своей пешкой. Старая дура.

— У них все по плану? — Спросила женщина у окружающего ее пространства, едва стихли шаги Карабасова.

— Так точно! — Казалось, отвечают сами стены, что, в сущности, было недалеко от истины. — Сейчас начнется самое интересное.

Друзей Пашка встретил с распростертыми, в буквальном смысле этого слова, объятиями. Во всяком случае, Таньку. На Артёма же поднял удивлённый взгляд с секундой примесью восхищения. Нет, конечно, в далёкие школьные годы Артём Чёрный был великолепным образчиком мастеров перевоплощения, но сегодня он превзошёл самое себя! Так натурально изображать девушку даже девушкам не всегда удаётся.

— Танюш, может познакомишь уже? — Артём недовольно поджал ставшие вдруг полными губы и покосился на млеющую в объятьях Бурого Таньку.

— С кем? Глеб-то ещё не пришёл. — Проворковала Мальвина.

— Да хотя бы уже с этим твоим… Меня, кстати, Аня зовут. Для вас можно просто Эн.

Демонстративно оттолкнув девушку плечом, «брюнетка» Эн похлопала Пашку по щеке длинными тонкими пальцами с кроваво-красным маникюром и шагнула в коридор.

— Ох, кто бы знал, как я устала от этих каблуков! — Закатила «она» глаза, с лёгкостью снимая синие сапожки сорок второго размера, на высокой шпильке, с чрезмерно худых ног. — Знаете, иногда мне кажется, что женскую обувь придумали инквизиторы, для плодотворной борьбы с ведьмами. Ведь шагая в этих орудиях пыток бедняги просто не находили ни сил, ни времени, ни эмоций на колдовство. Так и вымерли.

— Почему вымерли? — Уточнил Глеб, поднимавшийся, как оказалось, вслед за «подругами».

— Потому, что если бы не вымерли ведьмы, в мире царил бы жёстким матриархат с грамотной системой управления и стабильной экономикой.

— Интересная логика.

— Очень. А вы, значит, и есть тот самый друг, которого мне предстоит сегодня околдовать?

— Видимо да.

Глеб самодовольно ухмыльнулся. От сегодняшнего вечера он надеялся получить максимум информации, но, кажется, сейчас на горизонте блеснула перспектива более приятного вечера.

— Тогда пойдёмте поищем чего-нибудь выпить. Все-таки на улице холодно, а этих двоих неразлучников мы не разлепим ещё минут двадцать.

— Боюсь, в этом вы не правы.

— Почему же?

— Потому что не разлепим мы их как минимум пять минут, потом им все же придется войти в квартиру, чтобы не вызывать лишнее любопытство у соседей.

— Вынуждена с вами согласиться. Но, от себя добавлю следующее: разлучить их более не сможет никто, ничто и никогда.

— Согласен.

— Вы, кстати, знаете, как эти двое познакомились?

— Нет. Расскажете?

— Конечно.

В ходе этой милой беседы, Глеб практически повторил недавний жест Черного, толкнув Плечом Пашку и приветственно подняв ладонь перед лицом Татьяны, а после, чинно подхватив под локоток новую знакомую, проводил ее в кухню.

— Ну что, — тихонько выдохну Бурый в блондинистую макушку, — разлепляемся, или выждем пару минут?

— Тебе же ясно сказали — пять минут и не минутой меньше. Так что стой теперь, выполняй указание начальства.

— Как скажешь.

Такие указания Пашке очень нравились. Равно как и поведение лица начальствующего, в котором неожиданно, вдруг, пробудились задатки джентльмена. Подумать только — грозный Глеб подал даме руку и сопроводил за стол! Ранее за ним такого не наблюдалось. Между ребятами даже слух ходил о его полнейшем женоненавистничестве и стопроцентной мужской несостоятельности, а тут… Пашка бы в серьез начал беспокоиться за старого друга, если бы не вера в себя и свое новое изобретение.

А, между тем, время шло. За соседней дверью послышалось нетерпеливое покашливание Галины Михайловны, главной сплетницы двора, которая определенно жаждала рассказать подружкам об увиденном, но боялась отойти от глазка и пропустить самое важное. Пашка ухмыльнулся и поглубже зарылся носом в волосы любимой.

— Кажется нам пора.

— Наверное, ты прав. — Согласно кивнула девушка. И, уже громче, добавила обращаясь точно к соседской двери: — Хорошего вечера вам, Галина Михайловна!

— Откуда ты о ней знаешь? Ведь ты же из другого микрорайона.

— Я за тобой следила.

Улыбнувшись самой обворожительной улыбкой из своего арсенала, девушка первой шагнула в теплое нутро квартиры, привычно закрывая за собой дверь. При этом, едва не прищемила нос Бурого.

— Как же все-таки хорошо, что Буратино ты ненастоящий. — Захохотала она.

— То есть как это ненастоящий? — Из кухни раздался возмущенный полурык Глеба. — Ты что же, женщина, своего мужика неполноценным считаешь?

К тому моменту, как изрядно поддатый начальник личной охраны Карабасова вывалился в прихожую, Пашка успел закрыть дверь, тем самым лишив Галину Михайловну доступа к потокам свежей информации, и помочь Таньке снять верхнюю одежду. Да, труден путь протяженностью в два с половиной метра, когда ноги завязываются в узел и отказываются шагать в нужном направлении. Следом, отставая на расстоянии, позволяющем, в случае возникновения непредвиденной ситуации, подставить дружеское плечо, вышла Эн.

— Пока вы там обнимашки обнимали, мы тут, с вашего дозволения, чайку с дедушкой выпили. Моего любимого, с бергамотом.

Эн, назвать даму Артемом язык не поворачивается, многозначительно поиграла бровями, отчего ее лицо с килограммовым макияжем приобрело выражение больше свойственное коварной соблазнительнице, нежели просто довольной собой женщине. Танька даже инстинктивно загородила собой Бурого, дабы обезопасить его от возможных посягательств соперницы, и вернула разговор в прежнее русло.

— Мужчина у меня, между прочим, самый лучший из всех. А еще любимый, единственный и неповторимый. А ненастоящий из него Буратино. Вы просто, наверное, недослышали.

Пашка расцвел, не хуже майской розы. Вот только благоухал далеко не цветочным, а носочным ароматом, после вынужденной пробежки по дедовым поручениям. А вот Глеб… По всей вероятности, его волшебные пилюли вступили в реакцию с новым Пашкиным изобретением и многократно усилили результат, семимильными шагами приближая свою жертву к состоянию алкокомы. Как говорят в таких случаях в Европе — упс. Успеть бы теперь выудить всю необходимую информацию до отключки.

— И чего ему для нормального обуратинивания не хватает? — Уточнил стремительно охмелевающий Глеб.

— Длинного носа и Золотого ключика. — Не задумываясь выпалила Танька.

На секунду в тесном коридорчике повисло молчание, нарушаемое лишь сбивчивым сопением Глеба, не замечающего, что все вокруг затаили дыхание. Пашка, из опасения, что шеф раскусит их план, Танька, в шоке от того, что так бездумно озвучила основную цель сегодняшней встречи, и только Эн в предвкушении неминуемой победы.

— Знач-ик так, — нарушил тишину Глеб, тихонько сползая по стенке, — с длинной его носа вы уж сами что-нибудь придумайте, а ключиком я твоего мужика об-беспечу.

— А кто подскажет где искать нарисованный очаг? — Довольно хмыкнула Эн.

— Где, где… В моем кабинете, есьтесьнно!

Вскоре Глеб сладко посапывал на Пашкином диване, изредка бубня что-то нечленораздельное, в то время как наш герой, на машине начальника, мчался к усадьбе Карабасова. Правильно дед говорил, нужно ковать железо пока наковальню не отобрали.

Путь до жилища Карабасова занимал минут сорок пять, не больше, однако, Пашке они показались вечностью. Нервы были накалены до предела и гаденькое ощущение слежки отнюдь не добавляло душевного спокойствия. Но отступать было некуда, ведь на кону не только его счастливое будущее, но и жизни этих чёртовых кроликов!