Ты меня бесишь (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 27

Арина забавно фыркнула.

— Значит, вы — хороший мальчик! Потому что, если бы вы были плохим мальчиком, вы бы давно уже…

Она запнулась — и, несмотря на то, что на кухне царила почти полная темнота — свет был лишь от настольной лампы, — Александр заметил, как Мельникова покраснела. И покосилась на него с таким взволнованно-провокационным выражением лица, что он не выдержал.

Маленькая хитрюга.

— Я бы уже — что? — Бесов поднял брови, придвигаясь ближе к Арине. — Ну давай, договаривай.

— Я не могу, — пискнула она, когда он положил ладони на её талию поверх пледа. И сверкнула нетерпеливым взглядом. — Я о таком не могу…

— Ну вот, а говоришь, что ты большая. Большие девочки не стесняются гово…

Честно, он не собирался ничего делать. Хотел только её подразнить. Пошутить на тему её «взрослости», которая, конечно, была в наличии, но только формально — потому что не формально Арина недалеко ушла от его дочери. Физически далеко, но в остальном… Не зря же они так спелись?

Однако у Мельниковой были другие планы. А ещё, наверное, у неё до сих пор адреналин в крови не упал, раз она осмелилась сама податься вперёд и поцеловать Бесова.

Тёплые и влажные губы. Сладкие, нежные, неумелые до ужаса. Арина явно не знала, что делать дальше, — прижалась ими ко рту Александра и почти сразу попыталась отскочить обратно.

Но тут уже он не дал.

Александр

Плед быстро упал на пол, и в руках у Бесова оказалось гибкое девичье тело. Взволнованно дрожащее, мягкое во всех нужных местах, которые он незамедлительно начал сжимать и поглаживать, отзывчивое и страстное, несмотря на собственную неопытность. Эту неопытность Александр ощущал в каждом движении Арины — и в том, как она приоткрывала рот, когда целовалась, и в том, как робко касалась кончиком языка его губ, и в том, как клала на его плечи свои руки и проводила пальцами по затылку. И даже когда Арина, осмелев, вытащила рубашку Бесова из-под джинсов, а потом начала расстёгивать пуговицы — почему-то снизу, а не сверху, — чувствовалась неопытность. Но именно она и сводила с ума сильнее всего. Если бы Арина не была такой робкой и трепетной, возможно, мозги у Александра включились бы гораздо раньше — но он, сдуревший от боязливого отклика желанной девушки, ни о чём не думал. Целовал губы, щёки, шею, позволял себя раздевать, да и сам не отставал от Арины — и вслед за пледом на пол полетела не только его рубашка, но и её свитер, и лифчик.

Положить девушку на диван и, лёжа сверху, целовать сладкие обнажённые холмики грудей, прислушиваясь к едва слышным стонам, — Бесов едва не пришёл к финишу только от подобного откровения. А уж когда Арина запустила ладони под его джинсы и попыталась резко спустить их вниз…

Конечно, у неё ничего не получилось. Кроме одного: схватить всеми пальцами мужские ягодицы и вызвать у Александра сначала сдавленный смешок, а затем чёткое понимание, что, если не притормозить сейчас, всё совсем скоро выйдет из-под контроля — если ещё не вышло, — и он прошептал, пытаясь встать с девушки:

— Арин, надо остановиться…

— Не хочу, — она чувственно всхлипнула. — Нет…

Забавно, что это «нет» значило «да». И пальцы, которые до сих пор находились у него под джинсами, доказывали это в полной мере.

— Надо, Арин, — Александр вздохнул и прикрыл глаза, чтобы не видеть перед собой молочно-белое, вожделенное тело. А потом не выдержал и подался вперёд всем корпусом. Арина лежала с раздвинутыми ногами, и он как раз упирался ей туда, куда нужно. За джинсами почти ничего не чувствовалось, конечно. Точнее, он мало что чувствовал — а вот она явно должна была ощутить.

— Ой… — Арина сдавленно охнула и задрожала. — Блин…

Это «блин», искреннее и почти детское, окончательно привело Бесова в чувство — и он аккуратно вытащил руки девушки из-под своих джинсов и встал с неё. А потом взял плед и прикрыл всё то, что отчаянно хотелось поцеловать ещё раз, да не один…

— Я пойду умоюсь, — произнёс он, не зная, что ещё можно сказать. — Потом ты. И расходимся по комнатам. Хорошо?

— Да, — кивнула Арина, глядя на Александра глазами размером с десятирублёвые монеты. — Да-да, конечно…

Следует, конечно, с ней поговорить.

Но точно не сейчас.

Завтра.

Александр

Уснуть получилось с большим трудом. Бесову из-за этого было и смешно, и грустно — попал он, как подросток, конечно. Вляпался по самые уши. И что с этим делать, непонятно. Поговорить следует, это несомненно, но вот о чём? Человеческая жизнь — не математическая формула, и в ней зачастую не бывает хороших решений. Или однозначно правильных.

В любом случае однозначно неправильно будет делать вид, что ничего необычного не случилось — подумаешь, поцеловались и потискали друг друга. Хотя Арина почти наверняка изначально так себя и поведёт, иначе просто умрёт от смущения. Если бы не ситуация с сестрой и чересчур интимная обстановка, естественно, она бы не решилась на поцелуй первая. Да и Александр тоже… Он ведь и не собирался её целовать. Но гораздо проще сдерживаться, когда тебя самого не целуют, чем когда в твоих объятиях замирает и взволнованно дышит желанная девушка.

В общем, они — жертвы обстоятельств. И наутро наверняка почувствуют всю глубину ямы, в которую угодили. Честно говоря, Бесов уже сейчас начинал чувствовать — потому что, как только он вышел из крошечной ванной, которой требовался срочный ремонт, Арина молниеносно просвистела мимо него, явно стремясь не встречаться даже взглядом. Он не стал смущать её лишний раз, лёг на уже застеленный диван и повернулся боком так, чтобы спина смотрела в дверь, а нос — в диван. И, когда Мельникова тихонько выбралась из ванной, судя по звуку, двигаясь едва ли не на цыпочках, сделал вид, будто уже спит.

Детский сад — штаны на лямках, честное слово!

Полночи Александр пытался сочинить слова, которые необходимо будет произнести утром. Или даже не утром, а на обратной дороге в город, в машине, когда им никто не будет мешать, да и сама Арина не сможет сбежать от разговора в буквальном смысле.

Но, что именно сказать, Бесов не представлял. «Мне очень жаль» точно не подойдёт. «Прости, что так получилось» — ещё хуже, только лишние комплексы провоцировать. Как объяснить Арине, что он, конечно, её очень хочет, но всё-таки не собирается пользоваться влюблённостью девушки? А в том, что Мельникова и правда влюблена, уже не было никаких сомнений.

Честно говоря, Александр и сам от неё недалеко ушёл. Вот только лучше, чтобы она этого не понимала. Слишком юная, наивная и хорошая — что он может ей дать, кроме слухов и сплетен в университете, больной на всю голову бывшей жены, которая обязательно будет портить Бесову личную жизнь, и чужого ребёнка? Арине бы для себя пожить. Она и так по сути вторая мама для Веры. А если ещё и Аня добавится, у Мельниковой, считай, не будет никакой молодости.

Стоп-стоп-стоп… Почему он думает о себе и Арине так, будто уже собирается на ней жениться? В конце концов, можно просто… Хотя нет, нельзя. Это ещё хуже, чем встречаться с серьёзными намерениями, после такого он сам себя уважать перестанет. Значит, правильно он рассуждает — либо серьёзно, либо никак.

Но серьёзно невозможно. Даже если не брать в расчёт тот факт, что его самого не погладят по головке за связь со студенткой, пусть она уже и почти выпускница, взрослый человек. Арине это всё не надо, слишком от Бесова много проблем…

…Вот с этим компотом в голове Александр в итоге и уснул. А проснулся от тихого удивлённого возгласа и вопроса, сказанного незнакомым женским голосом:

— Ой! А вы кто?!

*

Промокод на "Я тебя не хочу":

jW_qIntO

Арина

Вечерний душ обычно действовал на меня успокаивающе — как будто вместе с водой уходили тревоги, тело расслаблялось, а в голове медленно прокручивались события сегодняшнего дня, подбивая итог — всё в порядке, день прожит. В этот раз ни успокоения, ни расслабления мне не светило. Память воскрешала события последнего получаса — вот Бесов садится совсем близко, вот он улыбается, вот я его целую… Боже, со стороны это, наверное, выглядело как пикирующий прыжок хомяка на морковку. Так, главное сейчас — не думать ни о каких продолговатых предметах. Да о чём ни думай, как мне теперь ему в глаза смотреть, если я всё ещё помню свои руки на его… Да чтоб оно всё!