Джунгли. Том 2 (СИ) - "Focsker" - Страница 7

Улыбнувшись от собственной шутки, он приобнял меня, подтянул к себе и шепнул.

— Надо поговорить. — А затем, глянув на моих телохранителей, в голос добавил: — Без лишних ушей.

Кошки из числа личной «гвардии Олай», подчинившись, шикнув что-то вроде «не долго», пошли встречать вернувшихся с лагеря подруг. Отведя меня в сторонку, старик начал свой длинный и очень, очень напрягающий диалог.

— Сразу к делу. У берегов на якорь встал Имперский фригат. Пушки в два ряда, на верхней и нижней палубах. Я такие только в детстве, в клубе юных моделистов, видел. Большой, длинный, красивый и до жути опасный. Когда в галере, на сторону приходится пушек от двух до пяти, этот фригат, покоритель морей, мать его, несёт минимум пятнадцать. Я не знаю, как при такой разнице в развитии кораблестроения Республика умудрялась сдерживать империю. Но факт остаётся фактом: трофейные галеры мы использовать не можем, всех потопят, народу потеряем, ещё и не факт, что победим. Подобраться к ним под флагом какого-либо государства тоже нет возможности, у нас их просто нет, а стали они, ну уж очень далеко от берега, чтобы добраться вплавь. Остаётся одно: прятать галеры в руслах и затонах, дожидаться, когда враг ступит на берег. Будь всё как с Республикой, я бы тебя и тревожить не стал, но в этот раз придётся. Имперский капитан оказалась намного осторожнее республиканок. Она медлительна, дотошна, безжалостна, готова пожертвовать 2–3 моряками ради сохранения шлюпки и целостности корабля. Нам достался дотошный, скрупулёзный противник, которого мы не смогли даже пощипать. Они стоят и наблюдают, высматривают, и рано или поздно заметят то, что их интересует. Когда поймут, что они имеют дело не с Республикой, а с аборигенами, тогда-то нам и придётся кое-что сделать, на что я так старательно хочу тебя завербовать.

Суть в чём: республиканцы влезли в дела племен и продолжают настраивать против нас местных. Подчинили себе пару семей Кетти и давай от их имени, используя их внешность, на нейтральные племена набеги устраивать, мол, это мы. А после туда же, к выжившим, своих подсылать, мол, поглядите, какие они плохие. Я предлагаю поступить зеркально с теми, кто причалил к нашим берегам. Раз уж Республика принялась бить по нам нашими же товарищами, так и мы ударим по их синьору ряжеными в их одежды солдатами, назвав тех дезертирами или теми, кто сейчас на службе у Республики. В общем, создадим неразбериху, где все против всех, и только мы одни — за мир, за торговлю и всё самое светлое.

Батя говорил долго, но я всё равно не понял:

— Круто, а я тут при чём?

— Притом, притом… Я ж вижу, по этим сытым рожам местных рабынь вижу, как ты им тут слюнки утираешь. Они ж когда сородичей увидели, все пообсирались, за спинами наших девак прятаться стали. Это то, что мне нужно!

Почесав затылок, говорю:

— Всё равно не понял.

— О, ты епта… — Топнув ногой, дед добавил. — Смотри, когда имперцы высадятся, мои бабы в одеждах республики их обстреляют. Так, с пистолетов, мушкетов, луков. Чутка повоюем, а после, показав панику, с криками о раненых, начнём отступать. Тут-то и покажутся наши основные силы с криками, песнями и плясками; мы прогоним ряженых, а после, празднуя победу над «неизвестным имперским врагом», начнём деловой разговор. Там мы расскажем о злой Республике, о том, как она распространяет свою ненависть ко всему имперскому, как жестоко терроризирует местных и доложим о нашей с ними войне.

— Бать, а почему ты думаешь, что Империя не решит объединиться с Республикой, чтобы нас прихлопнуть? — Спросил я.

— Потому что Республика как раз и пришла сюда, чтобы грабить нас и платить дань Империи, — деловито ответил дед. — Если Империя сама тут всё прекрасно будет добывать, насыщать свои рынки местной пушниной и фруктами, зачем им в три дорого покупать у Республики товары? Цены в миг обвалятся, и чтобы этого не произошло, республиканцы, скорее всего, начнут на нашем полуострове прокси-войну.

— «Прокси что?» — переспросил я.

— Боже, Лёша, какой же ты у меня необразованный. Прокси-война — это когда несколько больших государств на территории третьего государства спонсируют разные стороны конфликта, революционеров или правительство, не важно. Чужими руками они разоряют эту страну, вывозят из неё всё и при этом сами не вступают в прямое столкновение. Забыл что ли? Против Империи собралась целая коалиция малых стран. Если республиканцы первыми нападут на Империю, их за это вполне законно размажут, и союзники вряд ли вступятся. Но вот если Империя нападёт на Республику, тогда-то весь мир хлебнёт дерьма, и на огромной линии фронта вновь начнут гибнуть сотни тысяч человек, чего, судя по всему, не хочет ни одна из сторон. Именно поэтому Республика и Империя будут искать возможности натравливать нас друг на друга.

— Понял. То есть ты предлагаешь стать страной-прокси для Империи? — Спросил я.

— Нет, я предлагаю показать имперцам, что у нас достаточно сил дать по зубам и им, и республиканцам, при этом предложив Империи торговлю на условиях, которые в разы окажутся выгоднее плана войны с нами. Мы пригласим их делегацию, не в столицу, естественно, а в какой-нибудь лагерь, где они увидят любящих тебя рабынь, сытых кошек, а также пушки, мушкеты и муштру, с которой мои девочки готовят сопротивление. После начнётся диалог, в котором ты попытаешься соблазнить прибывшего капитана. Все бабы в этом мире на передок слабые, а ты уже местная легенда. Отдай имперцам пару своих сытых рабынь, предложи местные фрукты, специи, соль, которую мы выпариваем из моря. Пусть старая кашёлка угостит их своей лучшей стрепнёй, а после сделай капитану какой-нибудь мелкий подарок просто так, из наших современных вещей. Они все достаточно высокого качества, если поковыряться в разряженных телефонах, может, чего и золотого достанем. В общем, Лёха, нужен ты мне для саботажа и продолжения игры в этого… а-а-а-а… Ктулху.

— Агтул Кацепт Каутль, бать, — поправил я его.

— А, ха-ха, да-да, его самого, — хлопнул меня по плечу старик. — Ну так что, поможешь по старой дружбе?

— Конечно, помогу, бать, какие вопросы? — Ответил я. — Только дела с Старейшинами реши.

— Договорились, — встряхнув меня своей могучей рукой с искренней улыбкой на лице, ответил батя. — О, и ещё, Лёх, мы в деревне на пару дней задержимся. — Морда деда стала ещё более наглой и довольной, — а у меня там две бочки креплёного, едреного вина…

— И-и-и-и… — ухмыльнулся, покосившись на того я.

— И я так давно с нормальными мужиками не пил.

Мы оба, как два алкаша-дегенерата, поняв друг друга, захихикали.

— Нажраться в ночь Агохлу и Оноха в окружении горячих… — оборвал я нарочно фразу.

— Знойных и жадных до членов кошечек… — дополнил её старый изврат.

Дед вновь рассмеялся, и я, чувствуя, как от предвкушения сегодняшнего вечера у меня краснеют щеки, так же, по-дебильному, ехидно ржу. Вот оставалась она во мне, эта животная, грязная тварь, сходившая с ума от вида женских тел. Кто-то, в какой-то передаче говорил, что мужчины в Африке со временем привыкают к наготе окружавших их голых женщин. Они-то привыкали, но вряд ли от этого члены их перестали исполнять свои обязанности. Вот и тут старая песня о самом главном.

Некоторое время мы с ним ещё поговорили ни о чём, посмеялись с ничего. После, слово за слово, перешли к делам более важным. Тем, на которые я лично мог влиять, и в свободное от работы время уделял всего себя.

— Племя растёт очень быстро, и бараков вижу, вы тут понастроили. Твоя инициатива? — спросил батя.

— Бесплатное жильё, фонд социальной защиты, поддержки ветеранов, все дела… — пошутил я, и дед вновь расхохотался.

— В этом ты, конечно, молодец. Вижу и частокол ставить начали, только объясни, какого хрена огороды у тебя внутри, а не за пределами частокола? — спрашивает Добрыня.

— Посевы от диких животных защитить хотел, — ответил я.

— Уже понял, что нужно переделать? — Глядя на моё вновь слегка покрасневшее лицо, спросил дед. — Построить стену, помост вдоль неё, вынести вперёд башни, чтоб не возникло слепых зон. Всё это работа не из лёгких. Всё нужно просчитывать, оценивать, враг непременно будет искать слабости. И чем длиннее стена, тем легче их найти. Сам понимаешь, длинную стену во время осады и штурма защитить сложнее, чем короткую. Чем короче стена и выше на ней концентрация обороняющихся, тем сложнее нападающим её взять штурмом. Оставь пространство внутри стен для тех, кто действительно нуждается в защите, а огородам за стеной, заборчик сплести можно. Это всяко легче, чем обносить его высоченной стеной. — Спокойно, без лишней агрессии и пафоса, дед, нагой, разбивает кучку с песком, притаптывает, затем, подняв с земли прутик, начинает рисовать. Используя карту из головы, на песке он выводит и обрисовывает наш город. При этом высказывает свои предположения о том, где, что и как лучше сделать, уточняя, с каких сторон может наступать враг, затоптав посевы, с какой стороны возвышенность и где ограда помешает дозорным выполнять свою работу. Он предложил мне сразу несколько довольно крупных, хорошо просматриваемых с вышек участков. В конце я думал, он скажет застроить вспаханную, перекопанную и засаженную землю, но вместо этого батя тихо произнёс: