Шарлатан (СИ) - Номен Квинтус - Страница 15

Самым трудным в этом строительстве оказалось застеклить окно. Оно в доме одно было, довольно маленькое — но стекла-то и вовсе не было. Так что Мишка откуда-то принёс крупные осколки, с ладошку и больше, и мы все как-то пытались их в раму вставить. И как-то даже вставили, хотя теперь окно выглядело, как витраж, сотворенный пьяным абстракционистом — зато оно все свет пропускало. Немного, но червяки-то вообще в темноте живут, а люди могут и лампу использовать, тем более «свободных ламп» в деревне стало много. Ведь раньше-то в каждом доме керосиновых ламп было минимум по паре штук…

А вторая идея была все же не совсем моя, я всего лишь задал дяде Алексею один вопрос: а нельзя ли на колодец наш вместо чугунного ручного насоса поставить уже насос электрический. Ведь если вместо того, чтобы качать тяжеленную ручку можно будет просто кнопку нажать… А Алексей потому и был мастером, что умел думать, как любую работу делать правильно. А если сам придумать не мог, то спрашивал у тех, кто придумать может. Вот он и пошел к инженеру с завода, задал ему несколько вопросов про насосы электрические. А затем поговорил с женихом тетки Наташи, который ему рассказал, как в депо воду в паровозы заливают. А затем на собранном им курултае кишкиневские мужики решили, что в деревне с электричеством, но без водопровода жить просто неприлично. Ну решили — и решили, а после решения стали думать, что им для водопровода будет нужно, и вот когда они все хорошенько обдумали, жизнь в Кишкино резко поменялась. Не сразу, конечно, поменялась, но перемены стали заметны уже в ноябре. Причем даже для меня заметны: тетя Наташа жила через один дом от нас, и изменения были слышны у нас даже при закрытых окнах. Простые изменения: ей жители деревни купили мотоцикл.

А купили ей это «средство передвижения» потому, что решили, что председателю сельсовета ездить теперь в разные места придется очень много. Просто потому, что водопровод — это и трубы, и цемент в большом количестве, и еще много всякого такого, что просто так нигде не найти и все придется «выбивать» из начальства, причем скорее даже не в районе, а в области. Мотоцикл, конечно, в ларьках на колхозных рынках не продавался, его тоже «выбивать» пришлось — однако предсельсовета, первой выстроившей у себя «паровую электростанцию», руководство области пошло навстречу и мотоцикл деревне продали. Оно и понятно: там просто не догадались, что с мотоциклом тетка теперь с руководства области вообще не слезет…

Но «доставать» власти до весны она не собиралась, и пока вела «переговоры с руководителями смежных территорий». С грудцинским руководством договориться у нее не получилось: колхоз уже строил себе электростанцию на своем непересыхающем ручье Суринь, причем они не только новое здание (кирпичное) строить начали, но и копали в излучине ручья «пруд-охладитель» на четверть гектара для будущей своей электростанции. А вот с «властями» деревень Коровино и Долотково она уже договорилась, и грозилась до Рождества и с жителями деревушки Ворвань тоже к согласию придти. К согласию по очень простому вопросу: до деревень всех этих расстояние было от электростанции в пределах пары километров, так что если на «нашей» электростанции поставить еще один генератор, то «электричества всем хватит». Ну, для освещения точно хватит, однако пока на большее никто и не замахивался. Во-первых, никто не знал, для чего еще электричество в деревне нужно (почти никто, а про грядущий водопровод тетка предусмотрительно другим не рассказывала), а во-вторых, удовольствие-то получалось не особо и дешевым. То есть в конце-то концов электрическое освещение для каждого отдельного мужика окупалось только на керосине меньше чем за год, но вот сразу выложить денежки, которые за год постепенно тратить предполагалось, было несколько… даже не жалко, а трудно, так как мужики с осени деньги только до следующей весны запасали, да к тому же и по минимуму: в конце-то концов можно и в темноте посидеть. Но у Натальи был очень веский аргумент: можно-то оно можно, конечно, но при свете куры в среднем хозяйстве больше пятисот яиц снесут — а яйца на рынке даже и летом не особо залеживаются…

Переговоры эти были все же долгими, нудными и противными, у нашей председательши времени отнимали много — так что уход за ее коровой поручили Нюрке. И я задумался: почему в деревнях при общей скудости имен никогда людей именно одинаково соседи не именовали? И мать, и эту Нюрку родители Аннами назвали — но поди ж ты: к матери никто в деревне, причем буквально с младенчества, никто и никогда иначе, чем Аней или Анькой и не обращался, а вот Нюрка всегда была именно Нюркой или Нюрой, и если я в разговоре говорил о ней «Анна», то собеседники просто не понимали, о ком речь. Да и у нас дома три Василия было, но всех звали по-разному, причем не только домашние…

Но это были так, пустые размышления, я теперь больше о другом думал. Потому что много нового чуть ли не каждый день узнавал. Тетка Наталья разговоры-то свои с соседями вела, предполагая, что на электростанции второй генератор с турбиной поставят, а на заводе изготовлением турбин управлял Алексей — и она часто к нему заходила, с ним о чем-то тоже говорила. Ну а меня уши-то ватой не заткнуты были, и я узнал, почему жители Ворсмы «городом» только Нижний называли. То есть Павлово они и называли именно как «Павлово», а если «город» — то это, всем понятно, уже Горький. Оказывается, Ворсма была не городом, а просто поселком — а почему я его городом считал, было непонятно. Впрочем, похоже мне «перепривыкать» не придется, областные власти явно намечали Ворсму уже городом сделать. Они поначалу решили на завод (два завода, оказывается, в Ворсме именно два завода ножиками занимались, имени Ленина и имени какого-то съезда чего-то) план навесить по изготовлению новых турбин, но заводские областных куда-то далеко послали. Пояснив, правда, не только где они областные власти видели, но и по какой причине — и в области решили, что Ворсма срочно нуждается в еще одном заводе. И завод новый было решено уже весной начинать строить, а к заводу и несколько домов для рабочих в планах предусматривалось. И поселок уже должен был заметно вырасти, а если там уже три завода будет, то это уж точно минимум город!

Причем «реализацию плана» начали уже в конце октября: власти денег выделили, на заводе Ленина набрали из окрестных деревень учеников больше полусотни (в основном парней лет по шестнадцать-восемнадцать), даже места под новые дома и под общежитие завода разметили — но главное, на окраине города уже приступили к постройке завода кирпичного. Полнятное дело, что для кирпича нужно топливо какое-то, причем не дрова — но в районе народ знал, как проблему решить, и неподалеку от Ворсмы была намечены к постройке сразу два торфопредприятия — а обжигать кирпич на торфе народ в районе умел. Собственно, и в Грудцино кирпич на торфе для постройки электростанции мужики сами и наделали, и предприятия новые торфяные на самом деле должны были стать расширением «стихийных» торфяных промыслов. Небольших, там и болота-то были маленькие, но лет на пять торфа кирпичникам должно было хватить…

Еще я узнал, почему в Кишкино не было, как в том же Грудцино, отдельного дома для сельсовета. Оказывается, что в деревне сельсовета вообще не было, деревня должна была подчиняться сельсовету Грудцинскому. Но так как в Кишкино колхозных «домохозяйств» не было, народ на решения сельсовета внимания не обращал, а официально должность тетки Натальи именовалась «член исполкома сельсовета, руководитель секции местного хозяйства и благоустройства по дер. Кишкино». Ну, собственно, благоустройством она и занималась…

Меня же ее деятельность коснулась лишь тем, что «в свете новых решений» в Кишкино народ тоже решил кирпичным производством заняться. Но решил заняться довольно своеобразно: каждый ребенок в возрасте от пяти лет должен был за зиму слепить по пять сотен кирпичей, а когда наступит тепло, эти кирпичи уже взрослые «выжгут» в яме. Понятно, что меня это решение вроде и не касалось — мал еще, но оказалось, что оно меня коснулось очень даже непосредственно. Ведь лепка кирпичей (их делали, просто вколачивая глину в деревянные формы) — дело довольно грязное, в домах, понятное дело, никто детишкам разрешить это проделывать и не собирался. У кого коровы водились, там детвора кирпичным производством в хлевах занималась, а у кого скотины не было… Почему-то у нас в доме решили, что лучше всего кирпичи лепить в моем червячном домике. Но он мало что очень маленький, так еще и стучать по глине — это червяков до одури пугать.