Другие грабли. Том 3 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 6

Стрельба — это последний аргумент. Если до нее дошло, значит, ты оказался в ситуации, когда у тебя нет другого выбора, и в большинстве случаев ты сам загоняешь себя в такую ситуацию. И даже если у тебя есть приказ на чью-то ликвидацию во имя всего хорошего и против всего плохого, ты должен помнить, что сам вручил каким-то людям право отдавать тебе такие приказы.

В своей прошлой жизни, еще до всей этой чехарды с путешествиями во времени, хроноштормами и вариантами будущего, которые один другого страшнее, я таки сумел остановиться, вырваться из этого замкнутого круга и уйти в отставку.

И что в итоге? Мне снова приходится убивать, едва ли не больше прежнего.

Видимо, судьба просто смеется надо мной и моими попытками зажить мирной жизнью. А ведь мог бы воспользоваться послезнанием и карьеру себе построить или миллионы заработать, чтобы встретить апокалипсис, ни в чем себе не отказывая… Вот как тот тип на даче, к которому меня Сашка возил.

Мы добрались до дороги, ведущей в сторону столицы, и двинули по обочине, готовые в любой момент с нее скатится и побежать куда-то в сторону леса при первых же признаках опасности. О том, что в лесу могли жить какие-нибудь аналоги крысопауков, допустим, зайцеволки с капающей с клыков слюной, выходящие охотится как раз таки по ночам, я предпочитал не задумываться. Проблемы надо решать по мере поступления, и их нам сейчас и без зайцеволков хватало выше крыши.

Минут через сорок мы набрели на дорожный указатель, который сообщал, что до Москвы осталось топать каких-то жалких сорок восемь километров.

— К утру будем там, — сказал Петруха.

— Угу, — невыспавшиеся и вымотанные ночным переходом. Но днем тут могут быть мобильные патрули, группы охотников или поисковиков и еще какая-нибудь хрень, и идти лучше сейчас.

Ночь — время диверсантов.

— Ты слишком грузишься, Чапай, — сказал Петруха. — Нельзя думать обо всем сразу, голова взорвется. Беспокойся о том, на что можешь повлиять.

Но я все равно грузился.

Разумеется, я понятия не имел, с чем мы столкнемся в Москве. Кураторы, с которыми я сталкивался в прошлом, были повелителями, как минимум, этой части суши, у них было выстроено общество, стабильность которого они тщательно оберегали, и они могли путешествовать во времени. Если сейчас мы имеем дело с их предтечами, то они в самом начале пути, еще даже за пределы МКАДа не выбрались, если отдельных налетов не считать, и, возможно, мы сумеем нанести им такой урон, что они за эти пределы и не выберутся.

Наверное, это как-то благотворно повлияет на здешнее настоящее и здешнее будущее, но вряд ли как-то скажется на том прошлом, из которого мы пришли. Я подозревал, что даже без отдела Х, в котором служил отец Виталика майор Савельев, история все равно развивалась бы именно в этом направлении. Возможно, потому что отдел Х, выступавший за неизменность и стремящийся удержать свой мир в главном историческом потоке, не слишком-то на эту историю и влиял. Он выправлял какие-то огрехи, но большей частью противодействовал попыткам людей из других версий потенциального будущего изменить поток в свою пользу, чтобы избежать хроношторма.

Как-то все это немножко сложно для бывшего скромного преподавателя физкультуры в одной из подмосковных школ…

Варианты будущего без ядерной войны существовали, они не могли не существовать, и какие-то ребята приходили к нам именно из них, но, черт побери, я понятия не имел, как можно туда свернуть.

Пока выходило так, что единственной альтернативой гибели всего человечества в хроношторме была гибель большей части человечества в ядерной войне, и, откровенно говоря, это была довольно посредственная альтернатива.

Если нас с Петрухой не поубивают в этом не особо осмысленном походе на Москву, я постараюсь найти получше.

Над городом летали беспилотники, а по МКАДу курсировали патрули.

Каждые пятнадцать минут мимо нас проезжал серебристый пикап с установленной в кузове пулеметной турелью. Похоже, что автоматической, ну или управляемой из кабины. И это был не один и тот же пикап, это были разные пикапы, и они ездили по кругу, словно ребята наткнулись на бесконечные запасы бензина, и октановое число у него ни разу не падало.

Город был частично разрушен, но не настолько, чтобы списать это на падение ядерной бомбы в пределах кольцевой. Скорее всего, здесь велись боевые действия меньшего масштаба, поскольку большинство высоток уцелело, и, может быть, даже Москва-сити где-то там стоит, но нам из-за плотной застройки этого не видно.

Мы с Петрухой залегли в небольшой лесополосе в сотне метров от дороги и уже где-то с час пялились на город, в плотной застройке которого прятались губители Виталика.

— Раньше я и подумать не мог, что мне когда-нибудь придется штурмовать в ту сторону, — признался Петруха.

— Жизнь — штука непредсказуемая, но до штурма в любом случае еще далеко, — сказал я. — Чему вас там в вашем КГБ учили?

— Что для любой операции необходимо найти правильные методы и средства, — сказал он. — И я нашел. Мое правильное средство — это ты.

— И я говорю тебе, что еще рано, — сказал я.

Периодически по МКАДу проезжали грузовики, и не все они были серебристыми. Может быть, доставляли что-то из других регионов и от других анклавов, а, может, на каком-то этапе у ребят просто серебряная краска закончилась. Обычных легковушек на дорогах не наблюдалось, и этому могла быть тысяча объяснений. Начиная с дефицита топлива для простых людей и заканчивая комендантским часом.

Чем больше я думал об этой затее, тем глупее она мне казалась.

Внутри города этих парней были тысячи, десятки тысяч, если не сотни, у них было оружие, беспилотники, транспорт, вертолеты, наверняка что-то еще, по идее, у них должна быть куча подготовленных штурмовиков, и даже если бы вместо Петрухи у меня была группа моих коллег из прошлой жизни (и я сейчас отнюдь не о преподавательском составе люберецкой школы говорю), драться в таких условиях все равно было бы безумием. Рано или поздно превосходящие силы противника все равно зажали бы нас в каком-нибудь углу, обеспечивая все условия для нашей героической гибели.

История показывает, что массы бьют и порядок, и класс.

Наличие масс в столице меня не удивляло.

Удивляло другое.

Судя по виденному нами по пути сюда (хотя кто-то может сказать, что он был не настолько длинный, чтобы на его основании можно было делать какие-то статистические выкладки), страна лежала в руинах, и весь мир, скорее всего, тоже лежал в руинах, и везде должно быть плюс-минус то, что мы видели по дороге сюда. То есть, те же самые руины и копошащаяся на них жизнь, которой со всех сторон угрожает множество опасностей. Та же группа Виталика, например. Не похоже, что они жили, похоже, что они выживали.

Как же эти деятели успели так развернуться за столь короткий срок? Все ездят на ржавых развалинах, в половину которых и Безумный Макс сесть бы не рискнул, и ходят в чем попало, а у этих новенькие пикапы, вертолеты, беспилотники, и одинаковая броня на штурмовиках… А ведь по идее, при ядерном ударе ВПК страны должен был пострадать в числе первых, как же они так быстро его восстановили?

Или им тоже помогают кураторы из будущего? И не словом, как нам в далекие восьмидесятые, а делом. Наладили прямые поставки в прошлое, чтобы в будущем их система стала еще устойчивее?

Другого объяснения у меня просто не было.

Идея драться с ними со всеми в этом времени становилась все более безумной. Жажда мести, конечно же, никуда не делась, но холодный рассудок подсказывал мне, что отомстить можно и другим способом.

Или кураторы так щедро вкладываются в это время, потому что в прошлом они все свои вопросики уже порешали?

— Как успехи? — поинтересовался Петруха. — Уже выбрал направление нашего главного удара?

— Экий ты нетерпеливый, — сказал я. — Лихим кавалерийским наскоком такие задачи не решаются.