Глаза падших (СИ) - "allig_eri" - Страница 15

— Нет, лейтенант, достаточно. Придётся этим обходиться, верно?

— Да, придётся.

— Ловкостью рук.

Я кивнул:

— О большем не проси, ибо мир — этот мир — не даст больше.

— Но где же нам её найти?

— В самых неожиданных местах, — ответил я и тоже встал. Где-то впереди послышались крики, и колонна вновь пришла в движение. — Если сумеешь сдержать и слёзы, и улыбку, найдёшь.

— Жду тебя среди Чёрных Полос, Изен. Хватит бегать от своих обязанностей или сваливать всю работу на Килару. Она ещё не лейтенант, пусть и назначена им. Ты нужен нам.

— Я приду.

После этого я смотрел, как капитан двинулся обратно к нашим ребятам, и думал: всё, что я сказал, всё, что предложил Маутнеру, возможно, одна лишь ложь.

Эта мысль вернулась позже, несколько часов спустя, когда я ехал вверх по дороге. Одна из тех случайных, одиноких мыслей, которыми теперь характеризовался выжженный ландшафт моего сознания. Вернулась, помедлила мгновение и пропала, сгинула.

Колонна двигалась дальше — по холодному тракту, по снегу, грязи и немногочисленными оставшимися бабочками.

Кердгар Дэйтус преследовал нас, целил в раскромсанный хвост колонны, ждал, пока мы выйдем на более подходящую территорию, прежде чем начать новую полномасштабную битву. А возможно, даже он немного струсил перед тем, что открывалось в Чирапском лесу.

Среди высоких кедров попадались деревья, которые превратились в камень. Внутри шишковатых, искорёженных стволов виднелись другие предметы, тоже окаменевшие — деревья скрывали подношения, вокруг которых давным-давно выросли. Нечто подобное я видел в старых пустынных оазисах Сизиана. Помню, как-то наткнулся на бараньи рога, оплетённые извилистыми ветвями. Здесь подобного тоже хватало, но это были не самые тревожные из подношений Чирапи.

Старые… очень старые… Интересно, как давно это было? Неужто до Великой Войны? Иной раз мне кажется, что всё, что было ДО — просто не существовало. Вся новая история исходила лишь после победы над чудовищами гисилентилов. А победа была достигнута в том числе и благодаря бессмертному императору…

Сестра… что будет дальше? Скажи мне! Прошу!

Но если и мог кто-то рассказать больше, то это была Ариана. После того, как Зилгард поведал истину в том числе и ей, девушка буквально грезила древней войной. И сейчас мы находились среди мест, которые, возможно, могли быть даже более старыми.

Как упомянула сама Ариана, видения открывали ей историю старых противостояний, которые дошли в том числе и до этих земель. Не в таком количестве, как на континенте Азур-Сабба, где проходили наиболее кровопролитные и масштабные сражения, но всё равно.

Поэтому, когда начали появляться древние курганы, то девушка сподобилась пояснить чуть больше.

— Это не могилы, — пояснила она, слегка поморщившись при этом. — Это места древних битв, где разрозненные отряды людей пытались противостоять тварям гисов.

День уже угасал когда колонна достигла последней высоты: широкий каменный массив, казалось, стряхнул с себя покров известняка, так что обнажилась порода цвета вина. Плоские безлесные прогалины украшали валуны, расположенные спиралями, эллипсами и коридорами. Кедры сменились соснами, а число окаменевших деревьев уменьшилось.

Я в должной мере привёл мысли в порядок, чему немало способствовала возможность ехать без ежесекундных проблем, которые приходилось решать. Конечно, я МОГ бы этим заняться, но мне требовалось время на самого себя. И оно себя окупило.

Мы с Арианой — Ворсгол, как и Маутнер, давно покинул наше общество — ехали в последней трети колонны, где раненых прикрывала потрёпанная пехота арьергарда. Когда последние повозки и немногочисленный скот преодолели подъём и вышли на ровную землю, солдаты быстро расположились на гряде, взводы рассыпались по удобным позициям и естественным укреплениям, которые позволяли контролировать подходы.

Избранница Оксинты остановила свою повозку и поставила тормоз, затем поднялась на кóзлах, потянулась, позволив нескольким парам глаз пройтись по гибкому юному телу, и посмотрела на меня беспокойным взглядом.

— Удачное место, — прокомментировал я позиции. — Всё как на ладони. Ох, пора мне всё-таки заняться делами Чёрных Полос. Но для начала хотел бы поблагодарить тебя. Не сочти за насмешку, но ты — прекрасный собеседник, Ариана.

— Потому что молчала всё это время? — улыбнулась она.

— Отличная черта. Ворсголу с тобой повезло.

— Мы не пара.

— Несомненно, — хмыкнул я. — Тогда…

— Погоди, — остановила меня девушка. — Я… хотела бы кое-что показать тебе. Здесь, недалеко, ближе к голове колонны.

— Мне всё равно в ту же сторону, — пожал плечами. — Веди.

Мы молча пошли вдоль притихшей колонны. Люди начали разбивать лагерь, но движения их казались деревянными, солдаты и беженцы двигались, будто машины. Никто даже не пытался ставить палатки — все просто бросали одеяла и циновки на землю. Дети сидели неподвижно и смотрели на взрослых глазами стариков и старух.

Лагерь Серых Ворóн, встреченный по пути, выглядел не лучше. Не было спасения от произошедшего, от образов и картин, которые вновь и вновь безжалостно воскрешала память. Всякий слабый, земной жест привычной жизни разлетался вдребезги под весом знания.

Но был и гнев — раскалённый добела, глубоко скрытый в сердцах, словно под слоем торфа. Только он ещё мог гореть. Так мы и движемся, день за днём, бьёмся во всех битвах — внутренних и внешних — с несгибаемой яростью и решимостью. Все мы оказались там, где живёт теперь Маутнер, в месте, лишённом рациональной мысли, в мире, утратившем всякую связность.

Когда я с Арианой добрались до авангарда, то увидели выразительную сцену. Логвуд, Дэйчер и Эдли стояли перед выстроившейся в десяти шагах от них неровной шеренгой последних выживших сапёров.

Заметив меня, комендант повернулся.

— Сокрушающий Меч… Что же, это будет символично. Если не спешите, — посмотрел он на меня и на Ариану, — то я бы хотел, чтобы вы стали свидетелями.

— Мы не спешим, — кивнул я, а потом заметил ухмыляющегося Дэйчера. Ох, даже в нашей ситуации не избавиться от сплетен! Ну не парочка мы, не пара!

Эдли тоже улыбнулся, но по другому поводу.

— Мы только что совершили настоящее чудо, — заявил генерал, — собрали в одном месте всех сапёров: ты-то, наверное, думаешь, что битвы с Пилексом Зарни были кошмарной тактической задачей. Но вот они — смотрят так, будто их в западню заманили или что похуже.

— А заманили, генерал? — приподнял я бровь.

Улыбка Эдли стала шире.

— Может быть. Куда в наше время без маленькой военной хитрости?

Комендант шагнул к строю солдат.

— Знаки отличия и жесты признания всегда звучат пустыми — это я знаю, но что мне ещё остаётся? Каждая из наёмничьих рот под моим началом изъявила желание официально принять вас всех в свои ряды. Возможно, вы не понимаете, что скрывается за такой беспрецедентной просьбой… хотя, судя по лицам, понимаете. Я почувствовал, что должен ответить от вашего имени, ибо знаю вас, солдат, лучше, чем большинство остальных, в том числе — лучше капитанов этих рот. В итоге они покорно отозвали свои прошения.

Логвуд долго молчал.

— Тем не менее, — наконец продолжил он, — я бы хотел, чтобы вы знали — этим они желали оказать вам честь.

Ах, комендант, даже ты не слишком хорошо понимаешь этих солдат. Хмурый вид вроде бы выказывал неодобрение, даже презрение, но послушай — ты когда-нибудь видел, чтобы они улыбались?

— Потому в моём распоряжении остаются лишь традиции некогда расколотого королевства Нанв. На переправе было довольно свидетелей, которые во всех деталях живописали ваши свершения, и среди всех вас, включая павших товарищей, естественное руководство одного было замечено снова и снова. Без него в тот день мы потерпели бы истинное поражение.

Сапёры не двигались и продолжали хмуриться ещё сильнее.

Логвуд подошёл к одному из инженеров. Я хорошо его помнил — приземистый, лысый, невероятно уродливый сапёр, глаза, как щёлочки, нос приплюснутый. Он с вызовом носил части доспехов, в которых я опознал униформу командиров армии Дэйтуса, впрочем, шлем у пояса мог бы украсить собой любую антикварную лавку Таскола. Другой предмет у пояса сапёра я поначалу даже не узнал и лишь миг спустя сообразил, что смотрел на помятые остатки щита: две усиленные ручки за искорёженным бронзовым выступом. Большой чернёный арбалет за плечом был так густо заплетён веточками, сучка́ми и листвой, что казалось, будто солдат таскал с собой куст.