Развод. Я его так любила (СИ) - Грин Анна Кэтрин - Страница 12

Мы замерли, как две непонятные статуи, обе растерянные, обе потерянные.

— Ты как? — Тихо спросила первой дочь.

— Да как тебе сказать, — пожала я плечами и шагнула вперёд. Роза, отряхнув себя, раскинула руки в стороны и тоже приблизилась, обняла меня за шею, ткнулась носом мне в пальто и тяжело задышала.

— Это не самая хорошая новость, которую хочется услышать после стольких лет брака, я тебе очень сочувствую, — тихо прошептала дочь и всхлипнула.

Я провела ладонью ей по спине, и Роза, отпрянув, заметила.

— Но, с другой стороны, вдвоём то мы с тобой точно не пропадём, правильно?

И в этот момент я поняла, что настал час икс.

Я зажмурила глаза для того, чтобы не видеть реакции дочери, и тихо произнесла:

— Роз. Тут такое дело. Сегодня позвонил врач, и оказалось, что я беременна….

Стояла такая зловещая тишина, что я не выдержала уже через пару мгновений и открыла глаза. Дочка стояла, сжимала на груди кофту в кулак и хлопала глазами.

Я не могла ничего сказать, как она отнеслась к этой ситуации. Я только облизала губы, а потом Роза, словно бы сообразив, медленно, по слогам произнесла:

— Беременна…

Она тяжело выдохнула, и в этот момент в спину ударил прохладный воздух, а потом хлопнула входная дверь.

— Беременна? — хрипло, низко и зло переспросил Виктор, который непонятно как снова был в квартире.

Зоя

— Беременна? — тихо повторил Виктор, и я даже спиной ощутила его пристальный взгляд, который словно бы нарисовал мишень у меня между лопатками.

Я тяжело выдохнула, сдавила руки в кулаки и медленно развернулась к мужу.

В его взгляде было столько недоверия, в его взгляде было лютое раздражение и бешенство.

— Беременна? — Ещё раз спросил он и со всей силы хлопнул дверью квартиры. Одним чётким выверенным движением он провернул верхний замок и запер нас внутри. — Я не ослышался?

Он каждым вопросом заставлял меня вздрагивать, а я вдруг поняла как бы безумно я его не любила, как бы я его не ценила, как бы я не относилась к нему, этот человек меня предал, причём не от того, что это предательство было каким-то спланированным либо, наоборот, внезапным, потому что он влюбился, нет. Чем больше я думала по этому поводу, тем сильнее я убеждалась в том, что для Виктора это не проступок, это не ошибка, это не цена нашей семьи, ему просто было лениво, присыщено, пресно, поэтому он пошёл и изменил, а не из за каких-то высоких материй, не из за того, что он влюбился, ощутил то, что давно очень не чувствовал, не от того, что он хотел кого-то красивее, сексуальнее, интереснее меня.

Нет, ему было сыто, поэтому он пошёл и изменил.

Я облизала губы и сложила медленно руки на груди. Я хотела всем своим видом показать, что я не собираюсь с ним играть, я его не боюсь.

И да, я сделала шаг вперёд, признавая, что сейчас между нами разворачиваются военные действия.

— Виктор, тебе не говорили, что надо стучаться? — медленно произнесла я и усмехнулась.

— Вот мы, значит, как заговорили, — произнёс муж и потянул с шеи шарф.

— Да, мы так заговорили. Мне если не изменяет память, ты ушёл, что тебя заставило вернуться? Мало вещей собрал для своей девки? Могу в чемодан напихать еле трусов.

— Зоя, не переходи границы. Ты должна понимать, где можно повышать голос и противоречить мне, а где нельзя. Я задал вопрос.

— Я тебе тоже задала вопрос. Будь добр на него ответить. Если ты считаешь, что в нашей жизни ничего не изменилось, то ты ошибаешься, наша жизнь разрушена, поэтому я не собираюсь теперь рядом с тобой быть улыбчивой, доброй, нежной женой. Рядом с тобой я собираюсь быть обычным человеком, а обычный человек, когда задаёт вопрос, желает получить ответ. Что ты здесь делаешь? — повторила я настойчивее и реще.

Виктор усмехнулся, запрокинул голову.

— Зоя, давай мы сейчас не будем рассказывать друг другу сказки о том, что кто-то может взять и вдруг резко измениться. Ты как была доброй, послушной женой, так ей и останешься.

Но он ошибался. Я не хотела оставаться ни доброй, ни послушной, не любящей. Это ни с чем не сравнимое чувство глубокой потери, разочарования, отчаяния, боли, когда самый близкий человек, с которым ты на протяжении всей жизни делила постель, делила сон, делила мысли, вдруг берет и предаёт.

— Даже если и беременна, то, что? — Роза вышла у меня из-за спины, и упёрла руки в бока, Виктор вскинул бровь, мысленно призывая к дальнейшему разговору, но Роза сделала ещё шаг вперёд и закрыла меня собой. — И что, что ты мне сделаешь? Беременна, и что на аборт потащишь? Так ты вместо того, чтобы меня по абортам таскать, лучше бы свою девку проверил на всякое. А то мы так-то вообще-то в одной квартире с тобой жили. Ещё непонятно, что ты мог принести.

Если бы кто-нибудь видел, как у Виктора по щекам начали расплываться красные и пурпурные пятна, это зрелище бы никто не забыл.

— Ты что себе позволяешь? — Хрипло уточнил муж. Сделал шаг к дочери.

— Я себе позволяю все, что хочу. Неужели ты ещё не понял этого? Ты меня так вырастил. Это ты мне рассказал о том, что я могу быть любой, какой захочу. Главное, чтобы было мне удобно. Мне сейчас удобно, чтобы меня не доставали дебильными вопросами о беременности. Уж поверь, ты последний человек, который узнает что-то об этом.

Я прикрыла глаза, понимая, что Роза пошла ва-банк. И таким образом она пыталась отвести от меня все подозрения, потому что, видимо, знала, что в таком случае от отца нам будет не отвязаться. Он вымотает все нервы перед разводом, а это ни мне, ни ей не нужно было.

— Так. Секунду, — хрипло выдохнул Виктор и уста направил палец на меня. — Ты…

— Что ты от меня хочешь? —Спросила я, не давая ему закончить. — Чтобы я что сказала, что да, это не твоё дело, беременный кто-то здесь или нет?

— Так, — второй палец направился на Розу, Виктор тяжело вздохнул. — Ну-ка, немедленно, быстро мне ответили, либо сейчас обе поедете в больницу.

— Я не собираюсь с тобой ни о чем говорить и не собираюсь тебе отвечать. Это дело меня и Стёпы, фыркнула Роза и вскинула подбородок.

Виктор сдавил руки в кулаки так сильно, что у него набухли на запястьях вены и убежали дорожками под манжеты рукавов.

— Если тебе будет что-то интересно, то ты об этом узнаешь явно не в первую очередь. Ты узнаешь о том, что мы со Стёпой если что-то и планировали, то, наверное, это, вероятнее всего, от его отца. Поэтому не надо здесь сейчас стоять и играть бровями, пап. Мне кажется, моё уважение ты точно потерял…

— Зоя, посмотри, что делает твоя дочь,— хищно выдавил Виктор, и я пожала плечами.

— А что делает моя дочь? Моя дочь отстаивает позицию, ты ведь этому всегда её учил, что ты сейчас изумляешься?

— Так, мой ребёнок не будет рожать вне брака!

— Папа, у нас не среднековье, — закричала Роза, взмахивая руками, — тебя вообще не касается вопрос относительно беременности, потому что моё тело это моё дело, понимаешь?

— Это девиз проституток и лесбиянок, — фыркнул Виктор и сделал шаг вперёд. Но в этот момент Роза перегородила ему путь и заметила:

— Так ты нам так и не ответил на вопрос, что ты здесь делаешь.

— Я в своём доме.

— Нет, пап. Это дом, который был домом нашей семьи. Ты предал семью. Ты уходишь.

И вот здесь я поняла, что нашла коса на камень.

Я медленно шагнула к дочери, обняла её за плечи и погладила по спине.

— Она права, Вик, прости, но она права. Если тебе нужны какие-то вещи, пожалуйста, проходи, собирай. Но если ты зашёл для того, чтобы ещё о чем-то с нами поговорить, либо что-то объяснить, это бессмысленно. Мы разговаривать будем теперь только в присутствии судьи, либо в присутствии адвокатов.

Мне казалось, что мужа сейчас инфаркт трахнет. Он так напрягся, что ему рубашка воротничком впилась в шею, а вены, которые были на ней, проступили, настолько чёткие, что тронь и порвутся.

—Так, — со свистом выдохнул Виктор и медленно произнёс: — Мне кажется, вы стали забываться, кто в этой семье главный и самый важный человек.