Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом (СИ) - Луна Кармен - Страница 37

Мы снова оказались в ловушке. Мы не могли остановить его рост. Но этот рост неминуемо вёл нас к гибели.

— Что делать? — я посмотрела на Кейдена. В его глазах я видела ту же растерянность.

И снова ответ нашёлся в дневнике. Я лихорадочно листала его прямо там, в поющей пещере, при свете пульсирующих грибов. Я искала всё, что связано со стабилизацией, с усыплением, с гармонизацией.

И нашла. Не про яйца. Про магические кристаллы. «Перегруженный кристалл, грозящий взорваться, можно успокоить, создав вокруг него гармонизирующее поле, своего рода магический саркофаг. Он не остановит процесс, но сгладит его, сделает тише. Для этого требуется песня тишины, чтобы убаюкать внутреннюю бурю, и структура порядка, чтобы направить высвобождающуюся силу в спокойное, замкнутое русло».

— Кажется, у меня есть идея, — сказала я, и все повернулись ко мне.

План был безумным, но единственно возможным. Нам нужно было снова объединить наши силы. Но на этот раз — для самой тонкой, самой сложной работы. Нам нужно было построить невидимую клетку для урагана.

— Элина, — я посмотрела на сестру. — Нужна твоя самая тихая, самая спокойная песня. Не для роста, а для сна.

— Кейден, — я повернулась к нему. — Мне понадобится ваша сила. Много силы.

— А ты… ты будешь строить? — спросил он. — Да, — кивнула я. — Я построю для него колыбельную из магии.

Ритуал начался. Элина подошла к яйцу и запела. Это была не песня радости. Это была мелодия тишины, похожая на шёпот ветра, на журчание лесного ручья. Гудение в пещере стало тише. Пульсация грибов — ровнее.

Я закрыла глаза и посмотрела . Энергия, исходящая от яйца, была похожа на хаотичный, бушующий вихрь золотого света. Мне нужно было усмирить его.

Я начала плести. Я брала свою сине-белую магию и создавала вокруг яйца сферу. Не сплошную, а решётчатую, как самый сложный архитектурный купол. Каждая линия, каждый узел требовал невероятной концентрации.

— Силы… не хватает, — выдохнула я через несколько минут. Моя конструкция дрожала, готовая разлететься на части под напором энергии яйца.

— Я здесь, — раздался за спиной его голос.

Я почувствовала, как его ладони легли мне на плечи. И в меня хлынула его сила. Не огненная, не разрушительная. А ровная, мощная, как великая река. Он не пытался управлять моей магией. Он… подпитывал меня. Он превратил меня в проводник своей собственной мощи.

Это было самое невероятное ощущение в моей жизни. Я чувствовала его силу, текущую через меня, и направляла её, придавая ей форму, структуру, смысл. Мы дышали в унисон. Мы творили в унисон. Мы были одним целым.

Моя решётка становилась всё прочнее, всё сложнее. Линии сплетались в замысловатые узоры, создавая идеальную, гармоничную сферу вокруг яйца.

Наконец, я замкнула последний контур.

Всё стихло. Гудение прекратилось. Грибы засияли ровным, спокойным светом. Яйцо внутри моей сияющей сферы всё так же билось, но его энергия больше не вырывалась наружу хаотичным потоком, а циркулировала внутри, как в замкнутой системе.

Я открыла глаза и пошатнулась. Кейден подхватил меня, не дав упасть. Я провисела в его объятиях несколько секунд, совершенно без сил.

— Мы… сделали это, — прошептала я.

— Ты сделала это, — ответил он, и его голос был полон восхищения.

Мы стояли, глядя на наше творение. Кризис был преодолён. На время.

И тут тихий голос Элины заставил нас вздрогнуть. — Оно сказало мне спасибо.

Мы оба посмотрели на неё. Она стояла у самой сферы и смотрела на яйцо своими огромными, серьёзными глазами. — И ещё оно сказало, — добавила она, не отрывая взгляда, — что скоро ему понадобится имя.

Я посмотрела на Кейдена. Его золотые глаза были расширены от шока.

Имя. Оно хочет имя. Оно не просто артефакт. Оно — личность. Сознание. Ребёнок.

Наш ребёнок.

Я смотрела на этого могущественного дракона, на свою маленькую сестру, на светящееся яйцо в магической клетке, на гнома, который чесал в бороде, и думала только об одном.

Имя? Оно хочет имя? Шикарно. Мало нам ипотеки, ремонта и войны с тёмными магами, теперь нам ещё и имя для новорождённой горы придумывать. Надеюсь, в дневнике прабабки есть раздел «Популярные имена для драконов-2025». Иначе я просто сойду с ума.

— Оно сказало, что скоро ему понадобится имя.

Слова Элины повисли в гулкой тишине гномьей пещеры. Я смотрела на светящееся яйцо, потом на Кейдена, потом на Буркотуна, который от удивления уронил свою кирку.

Имя. Этому. Я должна придумать имя для… для чего? Для артефакта? Для магического аккумулятора? Для драконьего эмбриона?

Так, Алина, спокойно, — пронеслась в моей голове паническая мысль. — У меня кота звали Бегемот, и то я кличку неделю выбирала! А тут… масштаб другой. Как его назвать? Толик? Вася? Или что-нибудь пафосное, типа «Разрушитель Миров-младший»? Или просто — Гора? Серёжа? Нет, Сергей Гора — звучит как фамилия прораба…

Мой мозг отказывался воспринимать реальность. Мы только что предотвратили магический взрыв, а теперь на нас свалили родительские обязанности. Я посмотрела на Кейдена. Он, могущественный древний дракон, выглядел абсолютно, совершенно растерянным. Кажется, в его тысячелетних планах пункт «выбрать имя для новорождённой вселенной» тоже отсутствовал.

— Мы… мы подумаем об этом позже, — пробормотала я, решив отложить этот вопрос до следующего тысячелетия. — Сейчас главное — оно в безопасности.

Мы оставили яйцо под присмотром Буркотуна, который теперь смотрел на него с таким обожанием, будто это был не артефакт, а самый большой и самый ценный гриб в мире.

Вернувшись в дом, мы молчали. Неловкость была почти осязаемой. Мы вместе прошли через столькое… но осознание того, что мы теперь не просто хранители, а почти родители, выстроило между нами новую, прозрачную, но очень прочную стену. Стену из страха и ответственности.

А на следующий день, когда я как раз пыталась доказать Кейдену, что его идея «слегка поджарить землю магией, чтобы сорняки росли медленнее» — это идиотизм, это случилось.

Наш кристалл-сигнализация на камине не загудел и не зазвонил. Он издал тихий, мелодичный, похожий на перезвон колокольчиков, звук.

Кейден замер. Его тело напряглось, как у хищника, почуявшего другого хищника на своей территории. — Он здесь, — прорычал он, и в его голосе я впервые услышала не гнев, а глухое раздражение, как будто к нему без приглашения заявилась нелюбимая тёща.

— Кто «он»? — испуганно спросила я.

— Старый пень, который думает, что ему всё можно, — бросил Кейден и пошёл к выходу.

Я бросилась за ним. Наш защитный туман колыхнулся и раздвинулся, пропуская гостя.

Он был… прекрасен. Не так, как Кейден, чья красота была красотой стихии, опасной и первобытной. Нет. Этот был прекрасен, как произведение искусства. Невероятно высокий, стройный, с длинными, до пояса, серебряными волосами и глазами цвета аметиста. В его движениях была плавная грация танцора, а на губах играла лёгкая, всезнающая усмешка. Эльф. Самый настоящий, до неприличия красивый и, судя по всему, очень древний эльф.

— Кейден, старый ты пень! — пропел он голосом, похожим на музыку. — Тысяча лет минула, а ты всё так же предпочитаешь прятаться в самых унылых и сырых дырах этого мира! Я почувствовал, что твоя вековая «хандра» начала рассеиваться, и решил проверить, не помер ли ты тут окончательно от скуки.

— Лириен, — ледяным тоном ответил Кейден. — Я не звал тебя.

— Если бы я ждал твоего приглашения, мы бы не виделись последние лет пятьсот, — усмехнулся эльф. Его аметистовые глаза скользнули по нашему дому, по огороду, а потом остановились на мне. И вспыхнули живым, озорным интересом.

Он полностью проигнорировал Кейдена и шагнул ко мне. — А вот, кажется, и причина твоего внезапного хорошего настроения! — промурлыкал он, беря мою руку и поднося её к губам для невесомого поцелуя. — Восхитительно. Неудивительно, что ты решил наконец-то выползти из своей драконьей берлоги. Я Лириен. А как зовут вас, дивное дитя, что сумело растопить сердце этой ледяной глыбы и заставить его снова… чувствовать?