НеТемный 7 (СИ) - Изотов Александр - Страница 13

К счастью, мозгов у чудовища после превращения явно убавилось, и с этим врагом можно было идти на уловки, не опасаясь, что он попробует перехитрить. Да и я, вдоволь побегав от него по завалам и склонам, быстро пришёл в себя и начал думать рационально.

Бросская кровь и Тьма несовместимы. Это — незыблемая истина, и она буквально впитана в мои варварские мозги. Но я вижу перед собой… сбоку… сзади себя… уф-ф…

Твою ж Бездну! Мне пришлось снова отпрыгивать и создавать перед собой огненный щит. Он тоже прекрасно отталкивал тварь, но едва я попробовал окутать её целиком, чтобы просто закрыть, как в клетке, то понял, что это плохая идея.

Вреда моё «огненное яйцо» не причиняло… Но если когти чудища начинали рассекать защитную пелену, мне самому приходилось тратить очень много сил на её восстановление.

А силы мне ещё понадобятся…

Потому что сейчас я выживал только за счёт того, что убегал, уворачивался и отталкивал от себя изменённого бросса. И самым верным способом было дождаться утра, но ночь только-только началась, и этот план был самым последним в очереди. А новых я ещё не придумал… Не дают придумать, смердящий свет!

Опасаться того, что это чудище вдруг сможет пережить и дневной свет, я себе не позволил. Во-первых, я в это не верю, а во-вторых, такая тварь уже на следующий день будет достаточно сильной, чтобы убить и самого знахаря Волха. А на третий день уже всем местным богам придётся думать, как выжить — сила упыря растёт в разы каждую пережитую ночь. Само мироздание не позволило бы жрецу создать такое.

Ну же, Малуш… Всеволод… думайте давайте! Нет, Малуш, топором мы уже пробовали…

Когти твари как раз рассекли валун под моими ногами, но я успел перескочить на отвесную скалу, зацепившись за уступ Губителем. Тут же, вскочив на него, я оттолкнулся от скалы, резко посылая себя назад и окружая щитом. Махнул топором по распахнутой пасти…

Тварь отдёрнула голову, потому что лапами как раз рассекала огненную пелену, добраться до меня. Я как раз пролетел под его грудиной, подмечая на ней особый знак.

Падая и повинуясь наитию, я тут же изменил угол атаки, решив обрушить топор на заднюю лапу, которой тварь упиралась в скалу. Брызнула кровь, тварь с визгом отдёрнула обрубок, а мой топор высек каменные крошки.

Тут же я послал в неё остатки огненного щита, решив не восстанавливать его, и просто вытолкнул чудище ещё выше. Брызгая культёй, чудище исчезло за высоким краем обрыва, я же спокойно приземлился и, махнув топором, послал вдоль скалы вверх «клинок ветра».

На моих пальцах зашипели капли крови, сгорая в пепел, и я задумчиво понюхал его. Рядом затрепетал, просто занявшись пламенем, упавший со скалы обрубок ступни. Это и вправду бросская кровь, и она только что сожгла Тьму в самой себе… Но сделала это только тогда, когда оказалась снаружи организма.

Я потёр подбородок и на всякий случай послал вверх ещё «клинок ветра». Чтоб не расслаблялся… Воющий от боли упырь только-только попытался выглянуть, но тут же едва не получил удар по голове, когда воздушное лезвие отсекло часть шипа на его бронированном лбу.

Хмыкнув, я спокойно двинулся в сторону Углеяра. Узор на груди чудища, который я разглядел, принадлежал Магии Крови, и это сразу вернуло мне самообладание. Столпы чародейства оказались неколебимы, и всё объяснялось лишь талантом гения, создавшего это.

Итак, представлю, что я снова Десятый. Умный, изворотливый, хитрый… никогда не ввязываюсь в прямую драку… всегда ищу обходные пути, как получить силу…

И мне надо создать такое чудовище. Тьма несовместима с бросской кровью. Тьма несовместима… А если бросскую кровь обуздать Магией Крови? А если отделить прямо в теле?

Но как разделить потоки?

Я прекрасно видел через зрение Кутеня, как упырь прыгнул, и сила его толчка была такова, что откололся кусок скалы. Видел, как летит и падает на меня сама смерть, и его задняя лапа уже отросла…

Но ещё я понял, что каким-то образом магический гений разделил потоки яда и крови в теле этой твари, и это свойство запечатано в узоре на груди. Магия Крови настолько же могущественна, насколько и уязвима.

Можно убить тварь, если рассечь узор на груди, ведь именно его она так усердно прикрывала бронёй, потому что жрец наделил тварь инстинктом самосохранения. Но так я сейчас убью одну тварь, и не узнаю, что делать, когда встречу целое войско таких.

Я ушёл в сторону, окружая себя огненным щитом, когда чудовищный снаряд рухнул рядом со мной. Огненный купол обдало каменной крошкой, но прятаться я и не собирался. Пару раз взмахнул Губителем, впервые послав подряд два «клинка ветра»…

Поднятую пыль рассекло магией, и она выбила из облака тварь, снова прикрывающуюся лапами. Теперь я впервые подметил ошибку, которую допустил Волх — он дал твари слишком сильный инстинкт самосохранения. Для упыря это большой минус…

Ну, а теперь я и сам попробую сделать кое-что новое… Так уплотнять огненный щит ещё не пробовал, но вслед за воздушными вихрями мне удалось послать чёткую огненную полосу.

Нет, я не пытался рассечь тварь огнём, для этого моей магии не хватало скорости. Я всего лишь сотворил из щита подобие кандалов, которые оплели упыря, будто охотничий метательный ремень.

Он как раз оттолкнулся и пытался прыгнуть, но от удивления даже не сообразил, что его передние лапы спутаны, и просто рухнул мордой в камни. Вскочил, но захромал на только-только отросшую лапу… Кстати, потёки крови на ней так и искрили, будто Тьма и бросский огонь менялись друг с другом каждую секунду.

Я был рядом уже через мгновение и, воздев Губитель над собой, рубанул по бронированному лбу. Лезвие не пробило панцирь, но голова упыря с хрустом мотнулась, и это дало мне время, чтобы разглядеть узор на груди.

Знакомая вязь… написание символов чуть-чуть отличается, но это же другой мир. И всё же я разглядел символ «разделения». Гениально! «Исцеление тенью»? Хм-м-м… А это, кажется, «подчинение»?

На душе у меня сразу отлегло, хотя упырь уже порвал кандалы и даже махнул лапой, пытаясь срубить мне голову. Я прикрылся Губителем, но удар был такой мощный, что меня отнесло на полсотни шагов.

Пока летел, я улыбался… Мир снова стал правильным, чёрное стало белым, а небо и земля опять на своих местах. Основы магии никто не попрал, а значит, теперь можно спокойно ставить эксперименты.

Приземление было не совсем мягким, лопатками я собрал пару острых валунов, но бросская кровь на то и бросская, чтобы после таких падений спокойно вставать и улыбаться врагу.

Упырь впервые не рванулся в атаку, будто что-то узрел в моих глазах. Я шагнул вперёд, приговаривая:

— Цыпа-цыпа…

Тварь с сомнением отшагнула. Ну, вестник трусливости, где же твоя злость? Где безумная звериная ярость, такая первобытная и необузданная? Давай, порви меня!

— Не-е-е… — рыкнул упырь.

Значит, мозги сохранились? Или инстинкт настолько сильный, что чутьё подсказало твари — «пора бежать»?

— Ну нет, — рыкнул я, — Не уйдёшь!

Едва я побежал, как упырь сорвался с места, только теперь он уносился от меня прочь. Да чтоб тебя Бездна сожрала, какого⁈ Что за враг такой⁈

— Стой!

Тварь что-то прорычала, заскакивая на уступ. Но теперь я был охотником, а она дичью…

Я послал в скалу «клинок ветра», откалывая кусок под ногами упыря. Тот рухнул вниз, а я, повинуясь вдохновению, снова метнул утончённую огненную плеть. В этот раз я изобразил верёвку, один конец которой захлестнулся на шее упыря, а другой я рванул на себя.

Такая тонкая магия отняла у меня много сил, но оно того стоило. Упырь, впавший в панику, пытался сначала стащить удавку, но тут же перехватил топор, едва я нацелил его в узор.

Когда его лапы сомкнулись на губителе, я стал оплетать их огненной плетью, добавляя ещё мотков и мысленно радуясь, какое гениальное применение я нашёл для обычного «огненного яйца». Всего лишь надо уметь деформировать стихию…

— Кутень!

Цербер оказался рядом, послушно обнажив клыки. Я наколол палец, и упырь, заметив это, завизжал, поднимая меня над землёй привязанными к топору лапами. Пришлось добавлять ему по морде ногами, опасаясь при этом, что клацающая пасть может оттяпать мне стопу.