Демоны добра и зла (ЛП) - Харрисон Ким - Страница 47

— На него наложено заклинание запрета на разглашение, — сказала я, и ведущая медсестра подняла голову. — Я почувствовала, как оно собралось, когда мы его допрашивали. Он запустил его намеренно. Я этого не делала.

Ведущий медбрат замолчал. Он быстро изучил меня, мгновенно оценив, что я, возможно, знаю, о чем говорю.

— Это не поможет, — сказал он, даже выдергивая шнуры из стен. — Экстренная реанимация. Уберите его! Вперед, люди. У нас есть три минуты!

Кэсси выкатила Дэвида, когда три медицинских работника внезапно превратились в пятерых. В мгновение ока Уолтер оказался в коридоре.

— Освободите лифт! — раздался громкий голос, и они исчезли.

Дверь медленно закрылась.

В комнате, где когда-то находился Уолтер, была большая дыра. Я стояла у окна, боясь переступить порог. Это было рискованно, словно идти по новой могиле.

— Куда они его везут? — сказала Кэсси, и я подскочила.

— В комнату со свинцовой обшивкой глубоко под землей. Она перекроет ему доступ к лей-линиям. Возможно, сбросят проклятие. — Я вздрогнула, расправив плечи. — Это может спасти его, но мы никогда не узнаем имя мага.

Кэсси подалась вперед. Я не понимала света надежды в ее глазах.

— Мы можем сделать это с моим людьми? — спросила она, и я на мгновение застыла, ничего не понимая.

— О. Нет, — сказала я, наконец-то поняв ее умственную гимнастику. — Проклятие на Уолтере было проклятием о запрете разглашения. Проклятие чакр работает по-другому. Мне нужно идти, — добавила я, потрясенная пустой комнатой. Я уже видела такое: внезапный переполох, за которым следует долгая тишина. Место, где кто-то был, разговаривал, смеялся, плакал, вдруг оказывалось пустым. Они никогда не возвращались.

— Мне нужно идти, — повторила я, уже мягче. Страх, который я считала давно побежденным, зашевелился в сердце. Он был старым и темным, испачканным паутиной и запустением. — Девочки ждут меня.

— Я останусь, — сказал Гленн. Выражение его лица было замкнутым, и я подумала, не видел ли он тоже пустую комнату, или его вытолкали в коридор и держали отдельно, пока его мать умирала.

— Рейчел, ты не против, если я поеду с тобой? — спросил Дэвид, и я потянулась к сумке и прижала ее к себе, словно это было одно из плюшевых животных из моего детства. Ненавижу больницы.

— Эм, конечно. — Я посмотрела на Кэсси, видя, что для нее это тоже стало сюрпризом.

— Я хочу убедиться, что Люси и Рей не боятся оборотней, — добавил он, и Кэсси наклонилась, чтобы поцеловать его, проведя рукой по линии его челюсти, изучая его лицо. Она искала фокус. Он все еще был там, но снова был скрыт.

— Я останусь с детективом Гленном, — сказала она. — Дам тебе знать, если он выкарабкается.

Наклонив голову, Дэвид потянулся к ней, и они снова поцеловались, долго и томительно, полные обещаний и связи.

— Увидимся вечером, — прошептал он, когда они отстранились друг от друга.

Я переместилась за его спину и убедилась, что колеса разблокированы.

— Дай мне тоже знать, хорошо?

Гленн кивнул, склонив голову в ненужном чувстве вины. Он никак не мог предположить, что на Уолтера было наложено заклинание запрета на разглашение. Кроме того, Уолтер намеренно спровоцировал его.

Я толкнула дверь ногой и сделала глубокий, очищающий вдох, когда мы оказались в коридоре. Воздух был прохладным, а мои шаги — быстрыми. Три стажера сплетничали за столом, их внимание было приковано к нам, когда мы подошли к лифту и остановились. Напрягшись, я нажала на кнопку вниз. Ох…

Дэвид глубоко вздохнул и резко выпрямился, шокировав меня, пока я пыталась удержать кресло от падения.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда он уперся рукой в стену.

— Бросаю кресло. Я сидел в нем только для того, чтобы Кэсси перестала на меня сердиться.

— Нет, вернись. Сядь. Ты слишком тяжелый, чтобы я могла тебя подхватить.

Дэвид нахмурился, а я пожала плечами, указывая, пока он не сел обратно. Мне тоже не нравились инвалидные кресла, но меньше всего мне нравилось падать на пол. Возьми себя в руки, Рейчел. Ты больше не маленькая испуганная девочка. Уолтер тебе не друг, и если он умрет, твоя жизнь станет легче.

— Мы можем взять твою машину? Я приехала на такси, — сказала я, пытаясь изменить направление своих мыслей.

Лифт пискнул, и я вкатила кресло внутрь.

— Конечно. — Дэвид нажал кнопку со своего кресла, и двери закрылись. — Но я за рулем.

— Да? — спросила я, чувствуя, как дрожит и растет страх: внезапные перемены, пустота, потеря, которую ничем не заменишь. Сморщившись, я, как обычно, прогнала это ощущение.

Но страх не уходил. Не в этот раз.

Серая спортивная машина Дэвида медленно ехала по примятой траве из-за колеи. Среди внедорожников и фургонов она выглядела неуместно, и это, а также инвалидная коляска, торчащая из открытого багажника, привели нас на переднюю площадку, а не на заднюю территорию «Яблок Энди». Мы оказались на удивление близко к главному зданию, и я остановила машину, потрясенная столпотворением на сидровой фабрике в прекрасный пятничный день за неделю до Хэллоуина.

— Яйца Варфоломея, — прошептал Дэвид в тишине, когда ремень безопасности отстегнулся. — Ты хотела приехать сюда?

Поморщившись, я выглянула в окно и посмотрела на детей, бегающих на свободе. Мамы и папы, не обращая внимания на хаос, толкали коляски по травянистым колеям, их дети болтали пухлыми ножками и размахивали стаканчиками с соком по дороге сюда и липкими и перепачканными тыквами по дороге обратно. Чаще всего в коляске находился малыш или два.

— Не помню, чтобы так было, — сказала я, открывая дверь и услышав нарастающий шум.

— Ух ты! — Выйдя из машины, Дэвид сделал выравнивающий вдох. — Эффективнее, чем коробка противозачаточных, — сказал он, обретя равновесие.

Дверь с грохотом захлопнулась, и я замешкалась, положив руки на крышу машины Дэвида, изучая главное здание, хижину для прессования сидра и, наконец, тыквенные поля. От терпкого запаха сидра и горячих пончиков у меня перехватило дыхание.

— Липко, — прошептала я. — У Ала больше нет мобильного. Давай попробуем заглянуть на тыквенные грядки. Хочешь поехать туда на повозке с сеном?

Дэвид сделал осторожный шаг, затем еще один, его движения быстро ослабли.

— Нет. Пока мы идем медленно, прогулка пойдет мне на пользу.

И все же я вцепилась в его руку, закинув сумку повыше, пока мы шли под углом к зданию сидрового пресса и запаху готовящегося теста. Мы с Дэвидом были как слизняки среди шума и движения множества детей, набросившихся на козлят и тыквы. День выдался солнечным и теплым, что совсем не характерно для Цинци в конце октября. На моей руке висел самый привлекательный холостяк среди оборотней города, и я вдыхала его, позволяя сложному аромату оборотней расслабить меня, пока мы очень медленно шли по выровненной траве.

— Как твои дела? — спросила я, когда мы нашли пыльную двухколейку.

— Мои? В порядке. Это о тебе я беспокоюсь.

Удивившись, я заправила прядь волос за ухо.

— Обо мне?

— В больнице? — уточнил он, и я вздрогнула. — Я никогда раньше не видел тебя такой.

— Да, ну… — Я замялась, размышляя, не виновата ли в этом неуместная агрессия. Я все еще злилась на Трента. Или на свою жизнь, возможно. Я не могла взять двух девочек на утреннюю прогулку и не подраться с претендентом на власть в городе. — Я в порядке, — сказала я, зная, что это не так.

— Все было в порядке? — Дэвид крепче вцепился в мою руку, когда мимо пробежали трое детей, едва не врезавшись в него. — Напомни мне никогда не вставать рядом с твоей плохой стороной.

— Я немного на взводе, — призналась я, а затем вздрогнула, когда теплая, липкая рука схватила меня за пальцы. — Рей! — сказала я, глядя на нее, Дженкс нахально сидел у нее на плече. — Ты хитрюга.

Дженкс поднялся в воздух, на его угловатом лице появилась довольная ухмылка.

— Она станет королевой проказ, — предсказал он. — Привет, мистер Пибоди. Выглядишь так, будто тебя облевала кошка.